– Не может! – ни секунды не думая, ответил Женя.
– То-то и оно-то. Так что давай уж, Жень, поможем ей, чем можем, – почему-то вздохнул Алексей. – Значит, так. Ничего особенного от тебя не требуется. Завтра позвонишь маме, скажешь, что долетел хорошо. Все остальное я тебе уже объяснил. Живешь здесь, у Маши с Сергеем на даче. Да! – вспомнил он. – Придется тебе прическу немного поменять. Веньку, правда, никто тут не знает, потому что дача новая, он здесь вообще еще не бывал. Но на всякий случай… Ну, это мелочи.
Ничего себе мелочи! Обмануть маму, пусть и по телефону, неизвестно сколько времени жить с чужими людьми и изображать какого-то незнакомого пацана! Все это, конечно, так, но… Но кроме всего этого есть и другое: у этой необыкновенной женщины Маши, феи и принцессы на горошине, случилась беда, помочь которой может только он, Женя Лапушин.
И Женя понял, что почему-то уже не может считать, будто его все это не касается…
Алексей опять словно прочитал его мысли.
– А знаешь, почему так? – сказал он. – Потому что – обаяние. Слыхал такое слово? О-ба-я-ни-е! Глянь на Машу – и поймешь, что это такое.
Алексей и раньше не разговаривал с Женей, как с маленьким. Этим-то он и понравился ему с самого начала… А теперь он и вовсе говорил с ним как с равным и говорил о взрослых вещах.
– Ладно, – вздохнул Женя. – Звонить ведь завтра надо, не сегодня? Тогда пойдемте скорее, она же ждет.
Так что, если подумать, обижаться Жене было не на кого. Он ведь даже не заметил, как сам на все это согласился. Вот и сиди теперь третий день у окошка, как царевна Несмеяна какая-нибудь. Или в зеркальце глядись.
Вспомнив про зеркальце, Женя провел рукой по голове. Как и предупредил Алексей, со светлыми кудряшками пришлось расстаться. Правда, Женя ничуть об этом не жалел. Сколько можно походить на девчонку только из-за того, что маме нравится эта дурацкая прическа!
Увидев его в преображенном виде, Маша просто ахнула.
– Ой, Леня… – посмотрев на Алексея, испуганно произнесла она. – Я не представляла, что такое может быть! Даже страшно…
Что такого страшного она обнаружила в его новой стрижке, Женя не понял. Конечно, он и сам видел, что очень изменился. Пришедший в первый же день парикмахер обкорнал его чуть не наголо да еще намазал волосы, брови и даже ресницы какой-то пеной, после которой они из светлых стали темными. Ну и что? Наверно, у Веньки такая прическа, вот и приходится все это терпеть, чтобы быть хоть немного на него похожим. Раз уж согласился участвовать в маскараде.
– Ничего страшного тут нет, Маша, – пожал плечами Алексей. – Я же тебе говорил. Соображать надо! И в нужном направлении.
– Да уж, соображаешь ты быстро, – кивнула Маша. – В чем-в чем, а в этом тебе не откажешь.
Женя заметил, что Алексей не очень обрадовался ее словам. Хотя что она такого особенного сказала? Даже похвалила вроде бы. Разве что усмехнулась как-то не очень радостно…
Но все это было три дня назад. За это время Женя успел привыкнуть и к новой прическе, и к огромному пустому дому, и к Маше. Особенно к Маше, потому что она оказалась не только о-ба-я-тель-ной, но и простой, как девчонка. Прямо не верилось, что ее сын – Женин ровесник.
Женя даже сказал ей об этом в первый же день, еще когда они сидели за обеденным столом.
– А Венечка меня мамой и не называет! – засмеялась Маша. – Не привык. Он же у нас очень рано родился. Сережа на втором курсе учился, я вообще только школу закончила, даже в институт поступить не успела. И мы жили в такой огромной коммуналке, вроде студенческого общежития. Ну, понимаешь, мои родители не очень обрадовались, что я так рано замуж вышла, да еще за провинциала. Вот Сережа и устроился дворником, чтобы отдельно жить. Комнату получил на улице Чехова, в огромной такой, старой квартире. И соседи все – такие же студенты, тоже дворниками подрабатывали. Веньку все по очереди нянчили, он и привык всех взрослых по имени называть. Мы так весело жили, Женя! – Она засмеялась своим смехом-колокольчиком и тут же почему-то погрустнела. – Только это было очень давно…
В общем, к Маше он привык в первый же день, как будто дружил с ней всю жизнь. Тем более что больше и привыкать было не к кому. Сергей на даче не появлялся. Алексей, которого Маша называла Леней, тоже куда-то исчез сразу после того, как Жене сделали новую прическу. Были еще рабочие, которые укладывали паркет на втором этаже. Но с ними общалась Маша, а Женю они замечали не больше, чем кошку Дусю.
Был, правда, еще охранник Андрей. Но общаться с ним – все равно что с деревом во дворе. Даже с деревом, пожалуй, еще и интереснее: оно хоть листьями шелестит. Андрей же был так молчалив и мрачен, как будто Женя сделал ему что-то очень неприятное. На любые вопросы он отвечал коротко и словно нехотя, на Женю смотрел сквозным взглядом, словно тот был прозрачный. Но при этом сопровождал Женю всюду, как тень. Очень приятно, когда за тобой постоянно ходит человек, который явно относится к тебе плохо! И почему, кстати?
Но в общем-то Андрей всем своим поведением подчеркивал, что на него можно не обращать внимания. И получалось, что Женя полностью предоставлен сам себе. А значит, надо было когда-нибудь выбраться из своей – или Венькиной? – комнаты и прогуляться наконец по дачному поселку с красивым названием Николина Гора.
Это он и решил сделать на третий день своей здешней жизни.
Глава VII
ЗЛОВЕЩИЙ ЗВОНОК
Женя вышел за ворота и огляделся. Улица была пустынна. Дом Сергея и Маши стоял на ней последним. Можно было пойти направо, по дороге заглядывая за заборы – вдруг обнаружится какой-нибудь ровесник. Но бродить вдоль заборов, высматривая ровесников, Жене не очень хотелось. Поэтому он пошел налево – туда, где на пригорке виднелась березовая роща.
Но бродить в одиночестве ему пришлось недолго. Едва обогнув забор Сергеевой дачи, Женя услышал голос:
– Эй, ты куда направляешься? Давай к нам!
Обернувшись на голос, Женя увидел пацана и девчонку. Оказывается, сразу за последней дачей было что-то вроде большой поляны, на которой были расставлены деревянные столики со скамейками и еще какие-то качели-карусели. Пацан с девчонкой как раз и сидели на противоположных сторонах длинной качельной доски.
– Привет, – сказал парень, когда Женя подошел поближе. – Ты, значит, Венька Стрелецкий?
Жене стало немного не по себе. Вроде бы он уже привык к мысли о том, что надо выдавать себя за Машиного сына. Но одно дело привыкнуть к этой мысли и совсем другое – спокойно врать каждому встречному-поперечному…
– Да, – все-таки кивнул он. – А ты?
– А я Колян Генералов, – представился парень. – А она – Юлька Звенигородская.
Женю немного удивило, что парень называет себя и девчонку по фамилии, как взрослых. Но, может, так здесь принято?
