Кентаро взглянул в черный зев глубокой пропасти. Трудно было разглядеть что-либо сквозь лежащий кругом влажный туман, но он – Дух был уверен – не являлся волшебным, а был обычным для здешних мест.
Глубокая пропасть, дно, невидимое во мраке.
Этот этап дороги пилигрима оказался самым трудным из встреченных до сих пор. Кентаро уже понимал, для кого предназначен был этот маршрут. Знал, что ни один обычный человек не прошел бы его до конца. И был рад, что отослал Хаяи. Потому что на встречу с Госпожой Тишиной он должен был прибыть в одиночку. Так должно было быть с самого начала. Боги создали эту головоломку с характерной для себя ювелирной точностью.
Кентаро усмехнулся, встал на краю пропасти.
Прыгнул.
Его тело полетело вниз, на встречу с мраком и скалами, а глаза отчаянно искали любое подходящее место, чтоб зацепиться. Наконец такое место нашлось. Сработало кёкэцу-сёгэ, трос выстрелил, закрепился за корень, что прорастал между скал впереди. Затрещал сматывающий трос барабан. Кентаро подхватило и понесло к камням, но он уже видел, что не найдет там опоры для ног, не сможет там задержаться. Что должен мчаться дальше.
Он оттолкнулся от скалы, выловил взглядом следующее место для зацепа. Выстрелил трос, кёкэцу-сёгэ повлекло его за собой.
Вдалеке из тумана стали показываться новые очертания. Скалы, камни, но не только – и дерево тоже! Кентаро заметил укрепления. Скрытые между скальными заломами на другой стороне долины. Некрасивые, но крепкие сооружения – барьеры, укрытия, сторожевые башни, частоколы… крепости! Скрытые в горах крепости Змей! А в самом центре вырастала из темноты вырезанная из одинокой скалы гигантская фигура Мудреца. Его глаза смотрели точно на то место, откуда прыгнул Дух.
Вдали блеснуло – раз, второй, третий! Лишь через минуту до слуха Кентаро донеслись звуки выстрелов. Пули миновали его буквально впритирку, когда он перескакивал от одного зацепа к другому, свистнули мимо ушей.
Он оттолкнулся, снова метнул трос, стараясь направить свой полет так, чтобы фигура Мудреца заслонила его от стрелков. Однако тогда Змеи дали залп с другой стороны, из-за деревянных барьеров.
Кентаро дернул рукой, чуть изменяя направление полета, с тем чтоб как можно быстрее очутиться у ног каменного божества. Один рывок тросом, второй…
Ноги ударились о скалы.
Он выхватил меч из ножен, метнулся вокруг фигуры, считая про себя удары сердца. Знал, сколько у него есть времени до того момента, как враги перезарядят свое оружие, знал также, что их наверняка прикрывают лучники, как способные вести более быстрый обстрел.
Он выбежал из-за Мудреца, оттолкнулся, взмахнул левой рукой, приводя в действие кёкэцу-сёгэ.
Крюк вонзился в деревянную перегородку, трос взметнул Духа вверх. Он перелетел над барьером… и сразу же нанес удар.
Алый Клинок разрубил череп Змеиного Глаза. Дух мгновенно развернулся, ударил катаной стоящего рядом стрелка, что как раз натягивал лук. Не стал ждать, пока тот упадет, помчался по тропке вверх, к следующим укреплениям.
Над ухом свистнула стрела. Кентаро услышал звук горящего ружейного фитиля. Он снова прыгнул, оттолкнулся от скалы. Плечом с размаху сбил лучника в пропасть, в плавном развороте рубанул мечом, оставив без головы стрелка с аркебузой. Схватил дрожащее тело и заслонился им.
Бах, бах! Пули вонзились в безголовый труп! Дух отшвырнул тело, прыгнул! Отталкиваясь ногами от скал, взлетел выше. Левой рукой схватился за край перегородки, нанес укол в щель меж досками. Клинок вошел во что-то мягкое, слуха Кентаро достиг болезненный стон.
Перепрыгнул барьер, нанес два секущих удара, катана начертила убийственный крест. Второй стрелок поскользнулся в собственной крови.
Кентаро спрятался за валуном, прислушался.
Звуки быстро заряжаемых ружей. Какие-то приказы, поручения.
Это был не один сторожевой пост, а сразу несколько. Они покрывали всю стену горы, проходы вели через пещеру или были узкими тропками наружу. Сложный лабиринт, дорогу в котором могли найти лишь Змеи.
Значит, хотя бы одного врага он должен был взять живьем.
Раскрылись деревянные ворота, и оттуда вышла группа воинов. Ронины, лучники, арбалетчики и Змеиные Глаза двинулись вниз по тропе.
Трупы заметили быстро. Их противник был демоном, это точно! Тела их товарищей по оружию были рассечены так, словно их разорвало дикое животное, а не человек! Отрубленные руки, головы, скользкие кишки, выпадающие из ран на животе.
С оружием на изготовку они спустились еще ниже. Дошли до статуи Мудреца. Духа не заметили. Да и не могли бы, потому что им пришлось бы слишком высоко задирать головы, чтоб увидеть лишь краешек его тела, втиснутого меж камнями наверху. А когда он прыгнул, реагировать было уже поздно.
Катана блеснула на лету.
Горбун заглянул в щель между досками. Ему показалось, что он слышит выстрелы, короткий шум боя, чей-то крик. А потом тишина. Смогли ли воины настичь призрака, что терроризирует их долину? Убили ли его? Горбун очень боялся.
По правде сказать, он боялся всегда. В своей родной деревушке боялся, что его утопят или прогонят. Кому это нужно – содержать уродливого калеку?
Когда же его действительно изгнали, то боялся, что умрет с голоду. Правда, именно тогда в лесной чаще его обнаружили Змеи. Сперва хотели убить, но когда увидели, что с собой у него нет ничего ценного, приказали идти с ними, привели в долину. Накормили, а потом велели работать. Так он и работал, боясь Змей.
Но сейчас он боялся демона и горячо молился, чтобы его товарищи поскорей вернулись.
И вскоре действительно кто-то вернулся!
Змеиный Глаз шел неровно, спотыкаясь. Оружия при нем не было, а двумя руками он сжимал бедро, из которого сочилась кровь. Когда он ударил в доски ворот, горбун бросился к рычагам, раскрывающим створки; однако воин что-то прохрипел из-за досок.
– Нет! – кричал он.
– Я быстро! Спасу тебя, друг! – ответил горбун.
– Нет!
Заскрипели рычаги, двери начали распахиваться.
– Я правильно? Правильно сделал? – переспросил горбун.
Змеиный Глаз не отвечал. Он был мертв, а его тело было приколото к одной из створок острием меча. У входа в крепость промелькнула тень.
– Да, ты правильно сделал, – сказал Кентаро, вырывая меч из тела противника. Труп свалился наземь, а Дух встал над горбуном.
* * *
Она всегда поражалась, как могли в пещере так сплетаться абсолютно разные запахи. С одной стороны, она явственно чувствовала гнилостный запах – вонь человеческих и животных отходов. Здесь валялись куски гниющего, полного личинок мух мяса, под каменными стенами были сложены головы и черепа мужчин, женщин, детей, но также и животных – псов, козлов, быков. С поддерживающих потолок бревен свисали бьющиеся в агонии птицы – вороны, галки, пещерные черные стенолазы.
