Одати был в руках у опухшего, сизого, гниющего тела мужчины. Одетый в старые доспехи, при жизни он явно был воином или самураем, но теперь представлял собой живой труп.
Живой безголовый труп.
Шея была перерублена гладко и ровно. Кентаро видел гниющие отверстия артерий, провал глотки, темные потеки на доспехах, отмечавшие места, по которым стекала кровь.
Чудовище двигалось неестественно – то быстро, то, напротив, неуклюже, спотыкаясь, ударяясь о каменные надгробья и статуэтки.
Дух вздрогнул.
Это живой труп. Мертвое тело, оплетенное магией, которая двигала им, словно марионеткой в кукольном театре для детей.
Какое же изощренное издевательство над бессмертием, что было даром богов!
Вот ваше бессмертие, как бы говорил этот труп. Не милость, но проклятие. Не святость, а темнота и смрад!
Он снова атаковал.
Кентаро отбил удар, но ему пришлось тут же защищаться от очередного молниеносного выпада. Труп был неимоверно силен – этот человек, видимо, еще при жизни был могучим, а теперь распоряжался такой силой, с которой сила Духа сравниться не могла.
Кентаро парировал еще один удар, но руки его задрожали. Алый Клинок горел, требуя крови.
Он отскочил.
Труп снова запнулся. Дух атаковал…
Это была ошибка!
Мертвец мгновенно обрел пыл; лишь только он приблизился, как мертвое тело встало ровно, одати парировал удар и перешел в мгновенный контрвыпад. Контрвыпад, который Кентаро не сумел отбить.
Сумел лишь изменить направление движения, так чтобы могучий меч попал по нему плашмя, а не режущим краем. Удар в бок оказался болезненным; нагрудник затрещал, узлы, стягивающие доспехи, напряглись, но выдержали. Сила удара была столь велика, что Духа отшвырнуло назад на несколько шагов. Алый Клинок выскользнул из его пальцев и зазвенел на камнях… прямо возле безголового!
Труп, спотыкаясь, быстро двинулся к Кентаро, явно желая покончить с ним.
Дух вскочил на ноги, огляделся по сторонам и понял, что безголовый мертвец загнал его в тупик. Прыгнуть так далеко, чтобы его миновать, не вышло бы – в этом месте пещера была слишком тесной, потолок слишком низким. Вдобавок оружие трупа было слишком длинным – даже если бы он сумел перелететь над противником, одати достал бы его!
Смрад гниющего тела, холодные могилы, висящая в воздухе чужая, полная горечи магия. Магия, которая силой проникла сюда, но для которой не было места в горах!
Кентаро потянулся за деревянным ящичком, что получил от ками. Сдвинул крышку.
Безголовый бежал к нему все быстрей, уже не спотыкался, несся со всех ног, а лезвие огромного меча танцевало в прогнивших пальцах трупа.
Дух метнул лепестки сакуры. Пещеру заполнил теплый фиолетово-розовый свет, на мгновение заливая блеском это холодное кладбище.
И изгоняя силу, удерживающую труп.
Кентаро прыгнул вперед, ушел от медленного и неуклюжего удара, перекатился по полу пещеры, подхватил Алый Клинок. Обернулся и рубанул. Клинок распорол сухожилия безголового, ноги под ним подогнулись, но это был еще не конец. Дух молниеносно перешел ко второму удару. Красный меч рассек старые доспехи и опухшую плоть мертвеца, оттуда вылетели смердящие газы. А безголовый попятился, сделал один шаг, другой… выпустил одати из рук и просто рухнул между надгробьями.
Кентаро выдохнул.
Алый Клинок весело пульсировал красным. Оружие, выкованное для того, чтоб убивать богов и Бессмертных, тем более могло свалить магически оживленный труп.
Особенно если его ударам помогала воля обиженного ками.
Кентаро вернул меч в ножны… и поклонился безголовому. Кем бы он ни был при жизни, какие бы грехи и преступления ни совершил, он не заслуживал того, что сотворили с его бренным телом после смерти.
Каждый заслуживает покоя.
Дух выпрямился. И начал искать дорогу сквозь пещеру дальше.
* * *
Он оказался на дне.
Буквально.
Выйдя из пещеры, понял, что глубже спуститься уже никак не выйдет. Что он попал в самую нижнюю точку долины, погрузился в липкий и влажный мрак. Каменные стены тянулись так высоко, что небо стало лишь узкой черточкой голубизны где-то далеко вверху. Лучи солнца и вовсе не попадали сюда, не могли прогнать тень.
Где-то вдалеке журчал ручей. Кентаро прошел несколько шагов, прислушиваясь. Шум воды, иногда дуновение ветра наверху… и ничего больше.
Королевство тишины.
Наконец в отдалении он увидел темное русло реки и какие-то отсветы. Сперва он подумал, что это горят свечи. Свет? Да, но свет не от огня.
Лампы светились белым магическим блеском, к которому слетались черные ночные бабочки. Кентаро до сих пор еще не попадалась настолько явная демонстрация магии. «Взгляни! – казалось, кричали зачарованные лампы. – У Змей столько магической силы, что ее не нужно даже экономить! Посмотри, только посмотри, о жалкий глупец, у них столько чар, что они тратят их даже на освещение дороги, которой мало кто ходит! Ты все еще хочешь тягаться с такой мощью?»
Да, это вселяло робость. Действовало эффективно.
Он оперся спиной о скальную стену и вздохнул. Он очень устал. Устал и проголодался. Такая трата сил давно убила бы обычного человека, но Дух и сам был в каком-то смысле демонстрацией искусства магии, инструментом, выкованным как раз при помощи заклятий. Может быть, и не столь мощных, как те, которыми распоряжались Змеи, но все же – сильных.
Но каждая сила со временем заканчивается. Даже Духам иногда нужно отдыхать.
Еще один шаг, еще два… дойти бы только до реки, там остановиться, присесть, перекусить…
Он встал на прибрежной гальке. Опустился на колени и набрал в ладонь воды. Смочил лицо, смывая с него засохшую кровь врагов. Сделал несколько глотков. Потом присел на корточки и развернул желтую тряпицу с остатком запасов. Последний рисовый шарик на вкус был превосходным – воистину, даже при дворе клана Секай Кентаро не доводилось вкушать столь изысканной пищи!
Он закрыл глаза, пережевывая рис, вслушиваясь в журчание потока.
Что-то задвигалось сзади.
Он вскочил на ноги, отпрыгнул, одновременно выхватывая катану.
И замер.
– Не-е-е-ет! Нет, благородный господин! Не причиняй вреда простому речному жителю!
Длинные, бледно-сизые, худые и искривленные руки, между ними деформированная, удлиненная, наполовину человеческая и наполовину рыбья голова… и это все! Голова и руки торчали из большого черного бочонка. Существо передвигалось, хватаясь когтистыми пальцами за землю и подтягиваясь вперед; при этом руки тянули за собой голову и бочонок, в котором, очевидно, находилась остальная часть тела.
