Это был монах, догадался Кентаро по выцветшим шафранным одеяниям. Он сидел в позе лотоса, а его тело было настолько исхудавшим, что точнее было его назвать засохшим. Пустые глазницы смотрели в пол, а костлявые пальцы были все еще сложены в последнюю перед смертью мудру.
Дух встал над покойником, вздохнул.
Кем был этот человек? Как он умер и почему его тут оставили? Он хотел протянуть руку, коснуться иссохшего лба… и не сделал этого. Оставил мертвого монаха позади и прошел дальше, в глубь здания.
И встретил там очередные тела.
Они сидели перед деревянной фигурой Мудреца. Статуя вздымала коричневую ладонь в жесте благословения, и сидящие перед ней покойники как один глядели вверх, будто ожидали благословения. Пустые глазницы замерли, уставившись в радостный лик бога.
Однако и это место было неухоженным и заброшенным. Алтарь перед статуей был столь же грязным и забытым, как предыдущий алтарь ками… все выглядело так, словно монахи просто в какой-то момент перестали чтить этих богов, используя помещения лишь для складирования мумий своих братьев.
А может быть, он неверно все понял и у этих залов было какое-то неизвестное ритуальное значение? Может быть, монахов помещали сюда в качестве награды, а не наказания? Может быть, так оказывали честь святым мужам?
Это было совсем не похоже на те обычаи последователей Мудреца, о которых Кентаро слышал. Но, с другой стороны, уже не впервые в своем путешествии ему приходилось признавать, сколь мало он знает о мире.
Однако все это не меняло того факта, что он здесь застрял. Двери, ведущие на выход из здания врат и надвратного святилища, были закрыты точно так же, как и те, которые вели сюда.
Значит, должен был существовать какой-то другой путь…
Он еще раз огляделся, пытаясь обнаружить в запыленном помещении какие-то окна, проходы, секретные двери. Еще пару раз прошелся по залам. Под его ногами заскрипела половица. Кентаро надавил на нее сильнее, потом ударил пяткой. Наконец присел, наклонился лицом к запыленному полу – и почувствовал дуновение холодного воздуха. Усмехнулся. И занес кулак.
* * *
Это была не самая удобная дорога, но лучше такая, чем никакой. Когда он разломал половицы, оказалось, что деревянный пол находится чуть выше твердой каменной поверхности. Под полом было тесно, но Духу, чтобы протиснуться, хватило.
Так что он пополз дальше, в том направлении, где, как полагал, находится остальная часть монастыря. В конце концов он наткнулся на темный провал. Это был грот! Выхода не было, пришлось лезть в него.
Глаза быстро привыкли к темноте, и Кентаро увидел, что коридор ведет прямо, без развилок. Он двинулся в глубь земли, проклиная про себя свою беспомощность. Он не мог выбирать себе маршрут, мог лишь покорно идти туда, куда направили его боги.
А боги направили его в открытую могилу…
У стен сидели очередные трупы, такие же, как и те, что оставались в святыне наверху, – сухие, мумифицированные. Пять… десять… двадцать монахов, погруженных в вечную медитацию.
Он проходил мимо этой странной сцены очень медленно, словно ожидая, что монахи оживут и бросятся на него. И не такие чудеса он видывал по дороге сюда! Но ничего подобного не случилось. Только печальная картина сложенных в темноте и забытых тел.
Лица Духа коснулся холодный ветер. Свежий воздух! Он был на верном пути! Коридор сужался так, что Кентаро пришлось буквально протискиваться, но в конце концов он увидел свет…
Он буквально выкопался наружу и встал среди надгробий. Выход из пещеры привел его прямо на кладбище.
Десятки вертикально стоящих надгробий, статуэтки Мудреца, какие-то дары. О да, это место совершенно точно было посещаемым.
Листья были сметены в аккуратные кучки, проходы приведены в порядок. Вдали Дух заметил крыши очередных зданий, ему даже показалось, что он видит там какое-то движение.
Медленно, прячась за деревьями, он двинулся в ту сторону.
И быстро наткнулся на обитателей монастыря. Они действительно закрылись здесь от внешнего мира, но помимо этого вели обычную монашескую жизнь. Трудно было даже поверить, что монастырь абсолютно отрезан от мира… настолько обычным было открывшееся зрелище.
Люди собирали овощи, подметали дорожки от листьев, занимались каким-то мелким ремонтом. Все это в ритме движущихся в руках четок, шепотом произносимых мантр…
И тут Дух увидел нечто такое, что полностью разрушило это зрелище. Нечто, покачнувшее эту абсолютно идиллическую картину, опрокинувшее ее.
На крыльце одного из зданий сидели мангуты. Смеялись над чем-то, пили кумыс.
Кентаро узнал их сразу. Характерные желто-красные одежды, черные панцири из отвержденной бумаги, кольчуги из крупных железных колец, перешитых кожаными полосками. Закрывающие все лицо серебристые маски, висящие сейчас на груди. Островерхие шлемы. Толстые плащи.
Двуручные кривые мечи, лежащие рядом рефлексные луки. Изящные топорики. Непривычного вида ножи.
Мангуты. Дикие захватчики с западного континента, те, которые многие годы уже были смертельной угрозой для Ниппона, его жителей и культуры, сидели себе спокойно в святыне Мудреца, как будто она им принадлежала.
Он с трудом подавил в себе желание тут же атаковать дикарей. Помнил, как много горя и бед они принесли островам, но сейчас у него было иное задание. Смерть одного или двоих мангутов не приблизит его к освобождению господина Конэко. Ведь тот все еще был где-то рядом и ожидал спасения!
Он осторожно двинулся дальше, стараясь незаметно добраться до дороги, что вела к верхним частям монастыря.
И встал как вкопанный, когда прямо перед ним словно из-под земли выросла группа из пяти монахов. Вот только что их не было – и вдруг они появились из бокового прохода, погруженные в молитву. Когда они остановились перед незнакомым грязным воином – мгновенно пришли в себя. Уставились на Кентаро. И хотя выглядели… отсутствующими, словно бы все еще погруженными в молитвы, Дух понял, что его все же заметили.
Он поднял руки в жесте мира.
– Святые мужи, – сказал он, – я прибыл по приказу моего даймё, Нагаты Фукуро. Разыскиваю его сына.
– Сына? – шепнул идущий впереди монах.
– Господина Конэко.
Они атаковали.
Дух выхватил меч, удивленный тем, что они бросились на него с голыми руками. Это меж тем вовсе не была хаотичная атака – каждый из этих стариков умел сражаться, удары кулаков и пяток были быстрыми и точными… но без всяких шансов против вооруженного Духа!
Кентаро взмахнул Алым Клинком, ударил раз и другой. На землю упала отрубленная ладонь, один из монахов взвыл, когда меч располосовал наискось его грудь. По площади понесся крик. Теперь весь монастырь услыхал, что прибыл незваный гость.
Дух ушел от пинка и в ответ отрубил нападающему ногу. Из обрубка хлестнула кровь. Монах инстинктивно хотел вскочить и атаковать снова, но явно еще не осознал, что ноги у него уже нет, – так что просто упал, скользя в растекающейся луже крови.
