– Ах, понятно.
Его нос был идеально прямым, и я гадала, сможет ли он понять, что мой был когда-то сломан. Его челюсть была квадратной и сильной, а поза жесткой и уверенной, пока он оглядывал комнату.
Я с удивлением поняла, что блаженный холод… исходил от него.
Интересно, как незнакомцу, одетому в темно-синюю тунику, демонстрирующую выпуклые мышцы, удавалось создать такой мороз?
Я осознала, насколько он отвлек меня, только когда Кеви начала говорить. Я неохотно оторвала взгляд от парня, когда главная танцовщица поклонилась собравшейся толпе, прежде чем объяснить, что танцы, которые мы собирались исполнить, были больше, чем просто развлечением. В Гелиосе каждый танец рассказывал историю; его словами были движение и сила, плоть и огонь.
Я посмотрела на пустое место рядом с отцом.
– Ты тоже его ищешь? – спросил невозмутимый незнакомец.
Мои глаза снова встретились с его.
– Ты здесь, чтобы увидеть Люмина? Разве ты не из местных? Почему же тогда не знаешь, как он выглядит?
– Я знаю, – сказал он, еще раз улыбнувшись.
Я удивленно открыла рот:
– Ты один из его охранников?
– Что-то в этом роде, – согласился незнакомец.
– Тогда где же он?
Смуглый парень выпрямился. Казалось, от моего вопроса ему стало некомфортно. Куда же делась его напускная смелость?
– Он старый? – выпалила я, когда начался барабанный бой.
– Старый? – усмехнулся мой собеседник.
– Я ничего не знаю о Люмине, кроме тех слухов, что ходят по Гелиосу.
– Каких слухов?
Я покраснела.
– Не хочу их повторять.
Он рассмеялся и скрестил руки на груди.
– Вероятно, не стоит.
– Я должна идти, – сказала я, оглядываясь на танцующих.
Нахмурив брови, незнакомец медленно потянулся к моему запястью. Его пальцы были холодными, как лед, и он резко вдохнул, почувствовав жар моей кожи, но все же не отпустил меня.
– Разве это не солнечные бриллианты? Сразу после прибытия Атон принес такие же в подарок Люмину сегодня днем. Я думал, что только Атон и Атены могут их носить. Люмину пришлось надеть перчатки, чтобы просто прикоснуться к ним…
Мое сердце бешено заколотилось, и я поспешно отдернула запястье.
– Я должна присоединиться к остальным, – пробормотала я, бросаясь прочь, когда чувственный ритм заполнил комнату. У меня кружилась голова. Я не знала, что отец встречался с Люмином сегодня днем и что его охранник был настолько внимательным. Не то чтобы Зуул не делал то же самое для отца. Тем не менее лучше, если он больше не увидит солнечные камни.
У меня не было времени беспокоиться об этом. Мне нужно было следить за танцем, чтобы не совершить еще одну ошибку.
Дым, исходящий от трав и благовоний, объединился в пьянящий аромат. Воздух затуманился, и танец начался медленно, постепенно нарастая. Плотина внутри меня прорвалась, и я стала не более чем телом, подвластным музыке и ритму. Своими движениями я рассказала историю нашего народа, историю Сол. Скрытая вуалью, я была свободна и танцевала так, как никогда раньше не осмеливалась, будто каждый шаг, покачивание и наклон могли стать последними. Когда песня закончилась, тяжело дышащая и покрытая каплями пота, я оглянулась на темный маленький угол. Скрывался ли в его тени охранник Люмина? Я надеялась, что он видел мой танец и наслаждался открывшимся ему зрелищем.
Я была бы не первой женщиной, которая использовала свое тело в качестве оружия. Мои надежды рухнули, когда обнаружила, что в углу никого нет. Я повернула голову – сиденье рядом с моим отцом больше не пустовало.
Живот свело, и я почувствовала подступающую тошноту, когда увидела уже знакомое лицо. Я схватилась за живот и бросилась к лестнице. Торопливо поднимаясь по ней, споткнулась о шелковую юбку. Кеви заметила мой побег и бросилась следом.
Музыка снова заиграла, но уже без нас двоих. Мое отсутствие, возможно, и не привлечет внимания, но отсутствие Кеви, безусловно, заметят все. Она ведь вела танцующих.
– Атена? – прошептала она, поймав меня в коридоре рядом с ее комнатой.
Женщина поспешно отперла дверь своей комнаты и втолкнула меня внутрь. Дрожащими руками я сорвала с себя наряд и натянула обратно свое простое платье. После чего я наклонилась, чтобы подобрать одежду с пола. Кеви схватила меня за руки.
– Вы в порядке? Вам грозит опасность?
– Нет, – задохнулась я. – Просто подумала, что разумнее уйти прежде, чем наша удача иссякнет. Моя вот, например, всегда заканчивается.
Танцовщица нахмурила густые брови:
– Вы уверены?
– Даю тебе слово, Кеви. Отец ни о чем не догадывается. Мои нервы просто взяли надо мной верх. – Я попыталась рассмеяться. – Мое сердце выпрыгивает из груди.
Она немного расслабилась, все еще сжимая мои руки.
– Полагаю, вам не выпадало шанса просто побыть девушкой.
– Нет, – призналась я. – То, что я только что сделала, было невероятно волнительно. Это самая страшная и в то же время самая смелая вещь, которую я когда-либо делала. И возможно, самая глупая.
Услышав это, Кеви усмехнулась:
– Если с вами действительно все в порядке, я должна вернуться. Кто-нибудь обязательно придет искать меня.
Я кивнула:
– Я пойду в свою комнату. Спасибо за помощь, Кеви.
Она подмигнула, позвенев браслетами на своем запястье, среди которых был и мой.
– Мне было очень приятно.
Когда я вернулась, Ситали ждала меня на лестничной площадке седьмого этажа. Она оттолкнулась от стены, к которой до этого прислонялась.
– Куда ты ушла? – спросила она, подозрительно прищурившись.
– Нашла потайную лестницу и хотела посмотреть поближе, – солгала я. – Но это не сработало. Танцующие девушки загородили мне весь обзор.
Сводная сестра усмехнулась:
– Какая незадача.
– Ты видела его?
Ситали приподняла идеальную бровь:
– Конечно, видела.
– Как же он выглядит?
Мое сердце колотилось так, словно я все еще танцевала. Ведь я точно знала, как выглядит Люмин. Кроме того, я слышала глубокий звук его голоса, силу, скрытую под его одеждой, его прохладный, чистый запах. Я знала, какой холод от него исходил, знала мягкое прикосновение его руки.
– Скоро сама увидишь, – поддразнила Ситали, возвращаясь в свою комнату. Она закрыла за собой деверь только после того, как бросила жестокую ухмылку через плечо.
