Вдобавок рядом с огромной кроватью и закрытой дверью, которая, как я предполагала, вела в ванную, стоял длинный стол со стульями. Он выглядел достаточно большим, чтобы вместить всех сопровождающих как Атона, так и Люмина.
Киран и Сарик тихо сидели на своих местах. Отец указал на стулья напротив жрецов Сол. Ситали скользнула на место поближе к отцу (к счастью), а я заняла стул рядом с ней.
Ее стремление быть по правую руку от Атона сыграло мне на пользу.
Она стала своего рода барьером между нами.
Отец не терял времени даром:
– Вы отправитесь в Люмину.
Ситали не попыталась сообщить ему, что мы уже знаем о предстоящем путешествии. Я тоже промолчала.
– Кто именно должен отправиться в Люмину, Атон? – мягко спросил Сарик, отводя глаза.
– Вы четверо. Сам Люмос должен одобрить союз между его Люмином и той, на которой он захотел жениться. К тому же Люмин опасается, что вы не сможете приспособиться к темноте, что царит в его королевстве.
Вряд ли Келум описывал это подобным образом. Киран сидел тихо, но взволнованно вцепившись в край стола. Обладай он моими способностями, там бы точно остались обугленные следы его пальцев.
– Значит, даже если Келум выберет Нур, – промурлыкала Ситали, – Люмос может отвергнуть ее и выбрать меня в качестве невесты Люмина?
То, каким образом был задан этот вопрос, заставило меня задуматься, не замышляет ли она что-то.
– Все верно, – ответил отец. – Мне нужно, чтобы вы все, оказавшись в Люмине, усердно работали для достижения нашей общей цели.
– Речь о том, чтобы направить Атен на правильный путь? – спросил Сарик, терпеливо ожидая объяснений отца. Старец сложил руки на животе и откинулся на спинку золотого стула. – И напоминать им о свете?
Отец рассмеялся, хотя ничего смешного жрец не сказал. Он взглянул на дверь. Паранойя охватила его, как буря охватывает корабль. Он пересек комнату, открыл дверь, проверил коридор и снова запер свои покои. Вернувшись, Атон оперся руками о стол.
– То, что я собираюсь сказать, не должно выходить за пределы этой комнаты.
Сарик и Киран почтительно склонили головы. Они служили Сол. А поскольку отец был ее Атоном, жрецы подчинялись и ему, а затем и нам, Атенам.
– Моим дочерям было приказано сделать все возможное, чтобы найти корону лунного света и привезти ее в Гелиос.
– А как же брачное соглашение? – спросил Киран, подавшись вперед. – Полагаю, кража чего-то столь священного может усложнить жизнь молодоженам.
– Брак тут же будет расторгнут, стоит мне только получить обе короны, – ухмыльнулся отец.
– Что, если это подвергнет опасности одну из ваших дочерей? – настаивал Киран.
– Мои дочери способны за себя постоять, жрец.
Тон отца изменился на тот, который все присутствующие признали опасным.
Тогда заговорил Сарик, мудрейший из нас:
– Вас не пугает Люмос, Атон?
Отец рассмеялся:
– Не больше, чем Сол.
Жрецы богини солнца ахнули, но меня признание отца не удивило. Ему сошло с рук несколько убийств, а богиня даже ни разу не предостерегла его. Что меня действительно удивило, так это его неуважение, особенно к жрецам. Раньше он не позволял себе подобного. До сих пор отец всегда, по крайней мере, притворялся почтительным.
Атон выпрямился.
– Если одна из вас найдет корону достаточно быстро, никому не придется выходить замуж за Люмина.
Ситали заерзала на стуле рядом со мной, но не сказала о предупреждении Келума. Ведь Люмин заявил, что никто, даже его брат или жрецы Люмоса, никогда не видели корону лунного света.
Темный пристальный взгляд Атона скользнул по мне и Ситали.
– Завтра утром, до того как все в Доме Сумерек проснутся, вы обе должны встретиться со Сфинкс.
– Сфинкс здесь? – выдохнула я. Не думала, что она может покидать Гелиос.
Отец начал встревоженно расхаживать взад и вперед.
– Она прислала сообщение, что прибудет сюда за несколько минут до рассвета, но не останется надолго. Приготовьтесь. Будьте почтительны. Внимательно вслушивайтесь в каждое ее слово. Сфинкс не лжет, но говорит загадками.
– Она хочет поговорить со мной и Нур одновременно, отец? – спросила Ситали.
Он остановился.
– Она примет каждую из вас отдельно. Наедине.
Холодный тон, с которым было произнесено последнее слово, означал, что Атон пытался получить разрешение присутствовать, но ему было отказано.
Интересно.
Я видела гравюры с изображением Сфинкс и как она летает. Ее маленькая тень иногда проплывала над дюнами, когда я шла к маме или возвращалась от нее. Я слышала, как отец рассказывал о ее пророчествах, но никогда не видела Сфинкс вблизи. Кроме того, она никогда раньше не изъявляла желания поговорить со мной.
Отец посмотрел на Сарика и Кирана:
– Я хотел сообщить вам о предстоящем путешествии, чтобы вы могли подготовиться, как духовно, так и физически. К тому же вам нужно собрать свои вещи.
Сарик уставился на Атона, и тот нахмурился.
– Хорошо, Атон, – смягчился старший жрец.
Тон его голоса был гораздо добрее, чем выражение лица.
Не говоря ни слова, Киран помог Сарику подняться со стула и вывел его из комнаты.
Отец потер переносицу, бормоча:
– Старший жрец, скорее всего, не переживет это путешествие.
– Зачем вообще им ехать? – раздраженно спросила Ситали.
– Вы – Атены. Ваши тела и души должны быть защищены. Кто лучше подходит для этого, чем избранные жрецы Сол?
Ситали сморщила нос.
– Пошли вместо этого Зуула и его людей. Этот старый жрец – не что иное, как кожаный мешок с костями. Он и муху не сможет защитить.
С яростью, пульсирующей в моих венах, я вцепилась в золотые подлокотники.
Как она смеет говорить о Сарике так бессердечно, так неуважительно!
Мои ладони нагрелись, отчего мгновение спустя подлокотники начали таять. Потрясенно посмотрев вниз, я поняла, что золото, которое я сжимала, расплавилось. На некогда твердом металле остались вмятины.
Ситали при виде этого зрелища удивленно открыла рот, но именно затравленный, почти испуганный взгляд отца заставил меня выпустить расплавленный металл из рук. Он упал на пол, быстро остывая и превращаясь в застывшие брызги.
– Вон. Сейчас же, – пробормотал он.
Мои губы приоткрылись.
– Убирайся! – крикнул он, указывая на дверь.
Ситали вскочила на ноги одновременно со мной. Когда я не исчезла с его глаз так быстро, как он хотел, отец схватил меня за волосы и, протащив через всю комнату, вышвырнул в коридор. Ситали выбежала секундой позже, и дверь покоев Атона захлопнулась, заглушая рев ярости, доносящийся изнутри.
