Он приподнял мое лицо за подбородок. Его прохладные пальцы уверенно касались моей кожи.
– А ты?
– О, я тоже гадюка. Разница между мной и Ситали только в том, что я не прячу свои клыки. Я никогда не лгала тебе, Келум. Каждое слово, которое я сказала, было правдой. Готова собственной жизнью поклясться, что Ситали не сможет сказать то же самое, не поведя и бровью.
Келум нахмурился. Видел ли он раньше, как менялось лицо моей сестры?
О чем он думал?
– Каждое твое слово было правдой?
Я кивнула.
Я почти видела, как Люмин вспоминает все наши разговоры. Его вопросы о том, жажду ли я короны лунного света. Тогда я ответила «да». Я сказала Келуму правду, но он подумал, что я шучу.
– О чем твой отец говорил с вами сегодня?
– Он наконец решил сообщить нам о поездке в Люмину и поручил жрецам Сол сопровождать нас в качестве защитников. И… мы с Ситали должны встретиться со Сфинкс перед отъездом. Для этого она сама прилетит сюда.
Келум судорожно сглотнул.
– Насколько хорошо ты знаешь львицу?
– Я ее совсем не знаю.
Его рука скользнула по почти исчезнувшим синякам на моем горле.
– Он не причинил тебе вреда?
– Нет. Думаю, отец испугался меня.
– Что заставило его бояться? – не понял Люмин.
Я подняла глаза, чтобы увидеть его реакцию на мои слова.
– Я расплавила золотой стул.
Келум несколько раз моргнул, прежде чем справиться с эмоциями.
– Такое кого угодно могло испугать.
Я кивнула.
– А ты боишься его?
Я не хотела этого признавать. Не хотела быть честной. Но я никогда не лгала Келуму и по какой-то причине не хотела начинать. Я даже не могла подумать об этом. Я бесчисленное количество раз лгала своему отцу, Атону. Я лгала самой себе. Я солгала всем жрецам Сол, включая Кирана. Я даже солгала Ваде, матери Келума. Но только не ему самому. Встретившись с ним взглядом, я выпрямилась и выдохнула правду, за которую ненавидела себя:
– Да.
Да, я боялась своего отца.
Да, я боялась, что однажды разозлю его настолько, что он не справится с собственной яростью. Или что он убьет меня только по той причине, что само мое существование претило ему.
Я боялась, что сосуды в моих глазах лопнут и что Сол полностью отвергнет меня, даже когда отец притянет ее вниз, чтобы навсегда испепелить меня из своей жизни.
– В тебе таится такой сильный свет, Нур. И такая же тьма.
– Знаю, – прохрипела я, когда Келум опустил руку.
– Я не уверен, какой части верить.
– Обе части – я, Келум, – тихо произнесла я. – Верь мне.
Он судорожно сглотнул, отступил назад, затем повернулся и вышел из ванной комнаты. Мгновение спустя дверь в мою комнату закрылась.
Мое сердце похолодело, когда я осознала, что разрываюсь между Келумом и его прекрасным, добрым сердцем. А те темные секреты, что я прятала в своем сердце, должны решить нашу судьбу.
15
В ту ночь я никак не могла уснуть, не в силах успокоиться. В сумеречных землях было так трудно определить время, но в какой-то из бессонных часов я встала и прошла в ванную комнату. Я улыбнулась, заметив, что Вада оставила новый мешочек ароматической соли.
Я спустилась на кухню и обнаружила, что в очаге еще не остыли угли. Подобно шкуре огненного зверя, они меняли цвет с синего на красный, желтый и оранжевый, извиваясь, будто отчаянно пытались сохранить тепло.
– Нур? – сказал кто-то позади меня.
Я удивленно обернулась:
– Вада?
Женщина кивнула. Мать Келума была одета в утепленное серебристое платье. Волосы в тон аккуратной укладкой ниспадали ей на плечи.
– Что ты здесь делаешь так рано?
Она подняла чашку.
– Пью чай. Я всегда рано встаю. Всю свою юность я просыпалась задолго до своих хозяек. От этой привычки трудно избавиться. А ты почему не спишь?
– Я собиралась нагреть немного воды для ванны.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросила она, ставя чашку на одну из длинных деревянных столешниц, испещренных следами от ножа.
Я отмахнулась:
– Все в порядке. Просто у меня сегодня утром важная встреча.
– Насколько важная?
– Насколько важен Вольвен для люминанов? – Глаза Вады удивленно округлились, и я кивнула: – Да. У меня встреча со Сфинкс.
– Неудивительно, что ты так волнуешься, что не можешь уснуть.
Взволнованная. Расстроенная. Смущенная. Обезумевшая. Ошеломленная.
Напуганная. Она могла бы использовать любое из этих слов и была бы права.
Вада прошлась по кухне и нашла два огромных котла. Каждая из нас поднесла один к задней двери, где Вада попросила пару охранников-люминанов в темно-синей униформе принести нам немного воды. Никто из них не стал жаловаться, что это не входит в их обязанности. Каждый охранник почтительно склонил голову перед Вадой и пообещал выполнить ее просьбу как можно скорее. Так они и сделали.
– Они справились довольно быстро, – заметила я, когда спустя несколько минут охранники внесли полные воды котлы и повесили их над огнем.
Я поблагодарила мужчин, прежде чем они вернулись на свои посты. Каждый, почтительно поклонившись, снова оставил нас с Вадой наедине. Мать Келума взяла дрова, лежащие вдоль стены, и подбросила их в огонь.
– Подожди! – сказала я, поднося еще одну стопку дров. – Огню нужен воздух. Если сложишь дрова так, чтобы он мог дышать, пламя оживет в мгновение ока.
Вада присела на корточки и указала на очаг:
– Ну что ж, королева пламени, покажи мне, как следует разводить огонь.
Я слабо улыбнулась.
– Не обязательно носить корону, чтобы быть королевой, – мягко заметила Вада. – Моя мать была королевой. При жизни у нее не было в кармане и копейки. Уверена, она бы сильно удивилась, что мой сын, ее внук, был избран Люмином. В тот день Люмос благословил нас. Надеюсь, он доволен своим выбором.
– Келум удивительный.
– Да, он такой, – согласилась Вада, посмотрев мне в глаза. Она не сразу отвела взгляд.
Женщина сложила дрова так, как я ей показала, и вскоре костры заревели с новой силой. Вада вздохнула:
– Не стану притворяться, что хорошо знаю тебя или твою сестру. Как мать Келума, я только надеюсь, что ты не разобьешь ему сердце, борясь за власть, потому что тебе не суждено стать следующим Атоном.
– Сол может выбрать любую из трех дочерей Атона в качестве своей наследницы, – слабо защитилась я.
