Келум отодвинул свое кресло назад, встал и протянул мне руку. Я приняла ее и вышла вместе с ним из большого зала. Я думала, что, как только мы окажемся снаружи, он отпустит меня, но Келум продолжал держать мою руку, пока мы шли к его кораблю.
Он собирается попросить меня не ехать?
Эта мысль не выходила у меня из головы, когда мы поднялись на борт и проскользнули в каюту под палубами.
– Здесь мы сможем поговорить наедине, – сказал он хриплым голосом.
Я старалась сохранять между нами дистанцию. Оставайся я слишком близко, он бы понял, что что-то не так. Я ненавидела себя за то, что собиралась просить его об одолжении, но у меня не было выбора. Мне нужна эта книга, а Кеви и ее девочки были единственными, кто имел хоть какой-то шанс украсть ее. Я бы точно потерпела неудачу. Как только я собралась открыть рот, Келум заговорил:
– Нур, я должен извиниться перед тобой за прошлую ночь. Мне не следовало уходить подобным образом.
– Ты не должен извиняться за то, что не уверен, можешь ли мне доверять.
Он открыл рот, но быстро закрыл его, зная, что не сможет опровергнуть мои слова, не солгав.
– Я хочу тебе доверять, – наконец сказал он.
– Я тоже этого хочу. Прямо сейчас я собираюсь доверить тебе великую тайну. Сегодня утром я встречалась со Сфинкс.
Келум кивнул.
– Я хочу рассказать тебе, как прошла наша встреча и что провидица показала мне. А еще… мне нужна твоя помощь.
– Я слушаю, – отозвался он.
– Ты даже не знаешь, о чем я попрошу, – упрекнула я, стараясь сохранить игривый тон, но моя попытка не увенчалась успехом. Страх, таящийся внутри меня, мешал мне чувствовать что-либо еще. Сол дала мне инструкции, которые не могли быть яснее. – Ты можешь забрать свое приглашение поехать с тобой в Люмину после того, как услышишь, что она рассказала.
Келум судорожно сглотнул.
– Не думаю, что ты можешь сказать что-то такое, что создаст пропасть между нами, Нур.
Я не была в этом так уверена. Я прикусила губу и попыталась успокоить дрожащие руки.
– Прекрати, – выдохнул он. – Перестань убегать от меня.
– Я не убегаю…
Келум нахмурил темные брови:
– Убегаешь, Нур.
Я взяла его за руки, несмотря на то что вспотела и мечтала, чтобы что-нибудь избавило меня от необходимости просить его о таком большом одолжении.
– Сфинкс позволила мне навестить мою мать в дюнах.
Он наклонил голову:
– Что ты имеешь в виду?
– Я была там. Я чувствовала жар Сол и видела ее сияющее лицо. Ее свет был ослепительным, а песок под моими ногами – горячим. Я видела кости моей матери, даже провела с ней некоторое время. Знаю, звучит безумно, но я уверена, что мама слышала меня.
Взгляд Келума был таким добрым.
– Это не безумие. Я все время разговариваю со своим отцом. Я навещаю его могилу, когда появляется свободное время. Он похоронен в поле вместе со многими другими жителями нашего города. Он умер до того, как Люмос выбрал меня.
Боль и уязвимость на его лице, то, как его большой палец скользнул по моему, отразили все, что я чувствовала, – невидимую золотую урну, которую я носила с собой, куда бы ни шла.
– Хотел бы я представить вас друг другу, – тихо сказал Келум.
– Я бы с удовольствием с ним познакомилась.
Келум притянул меня ближе и обхватил своими сильными руками мою спину. Я обвила руками его шею.
– Сфинкс также дала задание, которое я должна выполнить, прежде чем уехать с тобой, – сказала я, прижимаясь щекой к его груди.
Его плечи напряглись.
– Что за задание?
– Очень опасное.
Он отстранился так, чтобы увидеть мое лицо.
– Расскажи мне.
Так я и сделала. Я сказала ему, что львица показала мне пророческое видение, в котором отец, одетый в наряд для сегодняшнего бала, прятал маленькую книгу в потайной карман. И что Кеви поможет мне, если он пообещает ей и другим танцорам приют в Люмине.
Закрыв глаза, Келум выругался.
– Твоя просьба может разрушить мирный договор, который я готов подписать.
– Сама я не могу подобраться к нему достаточно близко, но я должна получить эту книгу или хотя бы посмотреть, что в ней, Келум. Если внутри нет ничего важного, я положу ее обратно в карман Атона, и он ничего не узнает.
Люмин тяжело вздохнул и обнял меня еще крепче.
– Но если это что-то важное, тебе придется забрать эту книгу с собой.
Я кивнула.
– Я предоставлю им места на корабле и убежище. – Его ясные голубые глаза были спокойны, в них не было страха или сожаления. Пока что. – Но я настаиваю, чтобы мы уехали, как только Атон потеряет сознание. Я видел, как его огонь сжигает даже самых сильных духом. Полагаю, он быстро оправится от действия снотворного. Когда твой отец проснется, он будет достаточно зол, чтобы сжечь наш корабль дотла. Лучше уплыть в Люмину, пока он спит.
Келум провел большим пальцем по моей шее там, где темный воротник скрывал следы моих синяков.
– Если бы был способ покончить с ним, я бы сделал это в тот момент, когда узнал, что он прикоснулся к тебе. Я еще не понял, как победить Атона, но я обязательно это сделаю, Нур. А пока я предлагаю тебе дом в Люмине. Можешь оставаться там столько, сколько захочешь. Независимо от того, примет ли Люмос тебя в качестве моей жены или нет.
– Если ты примешь решение представить меня ему… – начала я, но он крепче сжал мою талию.
– Ситали была довольно добра и любезна. Уверен, однажды она сделает кого-то счастливым, но не меня. Я не стану представлять ее Люмосу, даже если он отвергнет тебя.
Мне хотелось порадоваться его словам. Мое сердце на секунду замерло, но сомнения и страх снова усилились.
Неужели бог ночи отвергнет меня? Я боялась, что Сол откажется от меня после смерти, а я любила богиню всю свою жизнь. Хотел бы Люмос, чтобы его Люмин связал себя со мной священным союзом? Поймет ли он, что я ищу и какая тьма на самом деле спрятана в моей груди? Я крепко зажмурила глаза. Сол говорила со мной через своего оракула. Ей нужна моя помощь, а книга, которую отец так старательно охранял, должно быть, содержала в себе какой-то секрет. Спрятано ли в ней знание, которое все изменит? Что, если мне не нужно красть корону Келума или становиться Люмином, чтобы сорвать планы моего отца?
Я не поверила отцу, когда он сказал, что Сол хотела сделать его вечным правителем на земле, властелином сразу двух королевств. Будь богиня солнца так благосклонна к своему Атону, она не просила бы меня украсть что-то у него. Она защитила бы отца любой ценой, если бы они желали одного и того же.
