22
Я легла спать в полной темноте. Люмос исчез, забрав с собой свет. Я не стала зажигать свечу, хотя и знала, что одна стоит на столе. Когда я проснулась, бог луны еще не вернулся. На ощупь я добралась до свечи и чиркнула спичкой, успокаиваясь при виде теплого пламени, загоревшегося на конце фитиля.
Мои волосы были так спутаны, что я сомневалась, поможет ли что-нибудь, кроме теплой ванны. Мои вещи, включая расческу, все еще лежали в сундуке. Кроме того, мне нужна была вода. И мыло. Жаль, что я не приберегла соль, что так заботливо оставляла для меня Вада.
Раздался тихий стук в дверь.
Я замерла, прислушиваясь. Последняя выходка Ситали действительно напугала меня.
– Кто там?
– Это я, – ответил Келум. – Скоро появится луна. Не хочешь полюбоваться ее восходом на пляже? – Он помолчал. – У меня есть одеяло, и я приготовил завтрак.
Ох уж этот Келум и его завтраки. Его предложение мне нравилось.
– Я выгляжу отвратительно, – предупредила я. – Все мои вещи все еще упакованы. Я даже не знаю, где моя расческа.
– Ты просто не можешь выглядеть отвратительно, Нур.
Более насущной проблемой был не мой внешний вид, а книга. Я боялась брать ее с собой к воде, но и в комнате оставить не могла.
– Так я могу тебя увидеть?
Я приоткрыла дверь.
– Что случилось?
– Мне нужно спрятать книгу, – прошептала я. – Не хочу испортить ее морской водой.
Он кивнул.
– Могу я войти на минутку, чтобы кое-что тебе показать?
Я осторожно открыла дверь и впустила Келума.
Я заметила корзину, завернутую в одеяло, у его ног. Люмин закрыл за собой дверь. Рядом с гардеробом, где стена выглядела гладкой, как стекло, он коснулся одной из плиток, и та подалась, открывшись, как дверь на петлях, которая прятала за собой маленький тайник.
– Здесь книга будет в сохранности. Только Берон и я знаем о существовании этого тайника.
– Могу ли я доверять твоему брату?
Келум вздохнул:
– Сегодня утром у нас состоялась продолжительная дискуссия, в ходе которой он рассказал о своей роли в случае с вареньем. Я знаю, его действия кажутся безумными. Полагаю, таким образом он пытался мне помочь. Клянусь, ты можешь ему доверять.
– Как долго ты не спал?
Он улыбнулся:
– Некоторое время.
Я достала книгу из кармана и сунула ее в гладкое отделение, после чего снова закрыла плитку. Сложно догадаться, что здесь есть тайник. Плитка идеально сливалась с остальными.
– Подождешь одну минутку? – спросила я.
Келум кивнул:
– У нас есть немного времени, прежде чем Люмос проснется.
Я бросилась к сундукам и рылась в них, пока не нашла зубную щетку и мятно-песочную воду, чтобы почистить зубы. Обрадовалась, когда нашла еще и расческу, а затем побежала со своими находками в ванную, где меня встретила кромешная тьма. Келум последовал за мной, и, обернувшись, я увидела, что он держит свечу.
– Думаю, тебе это понадобится.
Я поблагодарила его, и он остался ждать снаружи, пока я приведу себя в порядок.
Мое платье развевалось на прохладном ветру, пока мы шли по песку Люмины, так отличающемуся от песка Гелиоса. Песок здесь был холодным и мягким, хоть и порошкообразным, но при этом густым. Небо было усыпано таким количеством звезд, что глазам открывалось поразительное зрелище. Тем не менее их свет мало помог мне, когда я пробиралась по пляжу, неловко держась за руку Келума.
– Как ты можешь что-то видеть?
– Я был рожден с этим, – спокойно ответил он. – Я так же привык к темноте, как ты к свету и теплу Сол. Думаю, если ты останешься здесь на какое-то время, тоже сможешь приспособиться к этому.
Там, где волны за ночь накрыли берег, песок затвердел. Келум нашел ровное место и расстелил одеяло. Пришлось быстро сесть, чтобы его не унесло ветром.
Мой спутник что-то прошептал, и ветер стих. Небо над водой посветлело, сменив цвет с черного на темно-синий. Теперь я могла видеть Келума немного лучше. Являлось ли изменение неба обманом зрения, или я так быстро научилась видеть в темноте, или Люмос был ближе, чем я думала?
– Ловкий трюк.
– Люмос помогает мне, потому что интересуется тобой. Прошлой ночью через тебя он почувствовал твою мать.
– Он любит ее, – сказала я, пока Келум раскладывал еду. – А она все еще любит его.
– Знаю, – отозвался Келум. – Его чувства к ней очень громкие.
– Ты можешь его слышать?
Люмин покачал головой:
– Это больше похоже на чувство. Здесь. – Его рука опустилась на упругий живот. – Но почему-то то, что он пытается мне сообщить, никогда не бывает понятным.
На одеяле стояли маленькие тарелочки с необычными желтыми фруктами.
– Они такие же кислые, как и в прошлый раз? – рассмеялась я.
Он улыбнулся и покачал головой:
– Они очень сладкие.
Я изогнула бровь.
– Клянусь! – усмехнулся Келум. – Попробуй.
Я взяла кусочек скользкого прохладного фрукта и откусила. Сладкий вкус разлился по моему языку, взрываясь цитрусовым, с намеком на что-то горькое, скрытое в сладкой мякоти.
– Вкусно, – признала я.
– Я же говорил. – Келум взял свой кусок и, торжествующе улыбаясь, отправил его в рот. Пока я пыталась разглядеть хоть что-то в темноте, он достал хлеб. – Хочешь немного варенья? – спросил Люмин.
– Ты готовишь для меня.
Мои ребра напряглись.
– Да, – совершенно спокойно ответил Келум.
– Разве ты не знаешь, что это значит? – попыталась поддразнить его я, хотя у меня пересохло во рту от волнения.
Он наклонил голову:
– Думаю, я ясно выразил свои чувства. Так ты хочешь варенья, Нур?
– А оно сделано из ночного терновника?
Келум фыркнул:
– Ты пробовала его в сумеречных землях. Варенье из утренних фруктов. Оно оранжевого цвета, видишь?
Мммм. Мне действительно понравилось это варенье. Я вздернула подбородок:
– Прекрасно. Тогда можешь приготовить для меня тост, потому что сама я не могу сделать это, не размазав все по платью.
Сквозь темноту я услышала, как он усмехнулся.
Услышала, как он намазывает варенье на хлеб.
Почувствовала, как он придвинулся ближе.
