Я поцеловала Келума в губы и, расцепив лодыжки, снова опустилась в воду. Он убрал руки, когда я повернулась лицом к Берону и направила следующую волну так, что струя соленой воды угодила прямо в его дразнящее лицо.
Не то чтобы это сильно расстроило шутника. Смеясь, он перевернулся на спину.
– Я это заслужил.
– Да, и еще как.
Келум прошел немного дальше, махнув мне, чтобы я следовала за ним. Волны поглотили его по пояс.
Что-то коснулось моей ноги, и на этот раз я знала, что это не Берон. Потому что я видела его, плавающего на волнах гораздо более глубоких, чем те, что разбивались рядом со мной.
– Эм, Келум? – прошептала я сдавленно, мое тело дрожало.
Он обернулся:
– В чем дело?
– Ты видишь в воде медузу или сирену?
Он наклонил голову:
– Медузы не вижу, но насчет сирены не уверен.
– Как вообще понять, что к тебе прикоснулась сирена?
Келум посмотрел на Берона, который остановился, чтобы посмеяться надо мной.
– Сирены, если они вообще существуют, живут глубоко-глубоко в океане. Некоторые моряки говорят, что они наполовину женщины, наполовину рыбы. Женщины с хвостом, если быть точнее. У них прекрасные голоса, и они получают удовольствие, топя моряков на дне морском.
– А они касаются голых ног тех, кто входит в воду вброд? – пискнула я, пытаясь вглядеться в темную пенящуюся воду в поисках признака руки или, возможно, чешуи хвоста размером с человека.
– Когда мужчины ныряют, сирены берут их за руки и тащат на глубину, пока не утопят.
Мои глаза расширились от удивления:
– Что-то только что коснулось моей ноги!
Келум подошел ко мне.
– Скорее всего, это рыба, вот и все. Возможно, Берон прав. Мы никогда не сталкивались с сиренами. Они – всего лишь легенда.
– Каждая легенда основана на фактах, – возразила я, не в силах оторвать глаз от воды.
– Эй, – мягко сказал Келум. Я наконец посмотрела на него. – Если тебе страшно, мы можем вернуться на мелководье.
Я была почти уверена, что глубина по пояс тоже считалась мелководьем, но решила промолчать.
– Я хочу остаться.
По крайней мере, пока что.
Берон похлопал по поверхности воды, как будто сидел в мягком кресле:
– Опускайся.
Я медленно наклонилась, смеясь, когда струйки пара поднялись от той части кожи, которая еще не была охлаждена волнами и водяными брызгами. Согнув колени, я попыталась покачаться на волнах, как это делал Берон.
Келум подошел и встал рядом со мной.
– Я рад, что закончил заседание совета пораньше.
– Я не хотела позорить тебя, Келум.
Он приподнял брови:
– Ты ничего подобного не делала.
Я взглянула на Берона, который пожал плечами.
– Она меня не позорила, – повторил Келум для своего брата.
Берон указал на воду:
– Тебе следует научиться держаться на поверхности, Нур.
Он продемонстрировал, выглядя как кусок дерева, который несут волны. Я откинулась назад и попыталась повторить его расслабленную позу, но быстро ушла под воду. Я проглотила большое количество соленой воды, запаниковала и попыталась вернуться на поверхность. Когда мои ноги наконец нашли дно, я вынырнула, кашляя и отплевываясь. Я заметила, что Берон и Келум поддерживают меня, и поняла, что это они, должно быть, вытащили меня. По-видимому, оставаться на поверхности воды было не так просто, как казалось.
– Не нравится мне плавать, – сказала я между вздохами, а затем рассмеялась.
Братья расслабились и засмеялись вместе со мной.
Я была рада, покачиваясь на мелководье под бдительным присмотром Люмина. К счастью, больше никто не трогал меня за лодыжки. В течение нескольких часов Люмин, Вольвен и будущий Атон были просто Келумом, Бероном и Нур. Мы смеялись над пустяками, болтали о ерунде – например, о том, как луна когда-то любила солнце.
Келум рассказал, что читал о затмениях, которые случались, когда Люмос на какое-то время заслонял собой Сол, чтобы уберечь ее от любой опасности. Это было прекрасное чувство: два существа, которые были предназначены абсолютно для другого, соединялись в единое целое.
Это напоминало нас с Келумом.
И как только я почувствовал себя счастливой, ко мне пришло видение…
Я была дома. В Гелиосе. Я почувствовала тепло Сол. Почувствовала ее огонь на своей коже. В моих костях. В моей крови.
Меня наполнило чувство осознанности. Я знала, что должна сделать, смотря, как иду к солнцу и своей судьбе.
24
Когда мы покинули пляж, я пошла в свою комнату, чтобы переодеться, и обнаружила, что для меня подготовили ванну. Я едва не растаяла в горячей воде. Соль и песок опустились на дно, а я вымыла волосы мылом, которое пахло экзотическими цветами. Волшебный аромат наполнил комнату.
Смыв соль с кожи, я вышла из ванны, отжала воду с волос и вытерлась толстым полотенцем. Я расчесала спутанные волосы и надела одно из тех платьев, которое не надевала раньше: темно-коричневое и, конечно, отделанное золотом. Я планировала поговорить с сестрой, но только после того, как проведаю Кирана.
Мои глаза постепенно привыкали к тусклому освещению, и я обнаружила, что путь к комнате жреца показался мне более легким, чем раньше. Люмос поднялся высоко в небо. Его свет проникал в каждое из многочисленных окон, которые были такими прозрачными, что с трудом верилось, что вместо стекла в них вставили лед.
Все здесь одевались гораздо теплее, чем у нас в Гелиосе. Я никогда не чувствовала холода, поэтому понятия не имела, способен ли воздух заморозить воду, как говорил Келум.
Пока что льда не было ни в море… ни на реке. Возможно, теплое дыхание Сол растопило его, пока богиня наполняла паруса несущего нас корабля. Я постучалась.
– Войдите.
Я осторожно открыла дверь и увидела Кирана. Он сидел на полу у очага. Пламя потрескивало, а угли меняли цвет от красного к черному.
– Привет.
Киран попытался улыбнуться:
– Привет.
– Надеюсь, я не помешала…
– Нет, – сказал он. Страдание исказило черты его лица. – На самом деле я как раз думал о тебе.
– Правда? – поддразнила я.
Киран только усмехнулся:
– О том, что мы недавно узнали.
– Я бы хотела оставить это между нами.
– Между нами и Келумом, ты имеешь в виду, – поправил он.
– Да, я действительно все ему рассказала.
