Помощника нигде не было. Новый дозор не видел его, а старый разве же найдёшь сейчас. А если и найдутся, то вряд ли спросонья вспомнят, тем более для какого-то гладиатора. Под утро дождь ожидаемо сошёл на нет, оставив в воздухе противную водную взвесь. Казалось, что не только земля и поднявшаяся за одну ночь растительность, но и сам воздух были напитаны водой. Плащи мокли от одного только нахождения за стенами донжона. Холодно было настолько, что громадные вчерашние лужи взялись ободком льда, а раскисшая до желе земля застыла каменными фигурами, в которых иногда прослеживались странные следы вчерашних полуночников.
Взобравшись ранним утром на дозорную вышку, только попусту разбудил спящих предутренним сном солдат. Ни тела, ни фигуры Брахима на горизонте не было видно. Где он, и что с ним случилось — осталось загадкой.
— Эх, вмазал бы я ему сейчас и за каштака, и за то, что так не кстати испарился куда-то, — прошипел я сквозь зубы и, поёжившись от утренней прохлады, пошёл вниз.
Отряд Хира уже собирался к выступлению. Все, включая офицеров, спали, потому что армия двинется не раньше чем во второй половине дня, а то и проведёт весь день в форте Отолдо. Как ни странно, но сбор большой группы гладиаторов у входа никого не удивил и не задал вопросов. Стража спокойно пропустила нас, не удосужившись поставить вышестоящих по званию в известность.
— А вот мне интересно, — начал Ганс, когда мы спустились по фортовой лестнице к самой земле. — А если мы сейчас сгинем в шахтах, никто так и не кинется нас искать? Может мы нафиг никому не нужны здесь?
— У нас уговор с полководцем, что генерала мы берем на себя, — не оборачиваясь бросил блондин.
— А чего нас тогда не кинулись останавливать?
Хир лишь отмахнулся плечом, не желая продолжать бессмысленный разговор, так как и без чесания языками все всё понимали. Но Агнесса решила просветить разбойника:
— Мы здесь что-то вроде элитного отряда. И обладаем подобно элитной гвардии своей свободой действий.
— А зачем тогда мы, если есть элитная гвардия? — бородач продолжал донимать всех своей болтовнёй.
— Потому что нас не жало, — отрубил Рыжий, шагавший впереди Ганса.
— А ес…
— Заткнись! — перебил Лазарь.
Оставшиеся пару десятков метров до конюшен преодолели по податливой грязи в тишине. За это многие мысленно поблагодарили мага, потому что разбойник явно ошибся в своей специализации. Убалтывать и донимать вопросами у него получилось бы не хуже, чем у торговца или дипломата.
Лазарь своим посохом подмораживал грязь до ледяной корки, потому что без этого по ней было невозможно пройти. Гвард сразу провалился до середины голени, стоило ему ступить с каменной лестницы. Таким не хитрым способом мы добрались до конюшен, не оставив за собой следов. Теперь если дозорные не сообщат куда направился отряд гладиаторов, нас могут всерьёз потерять.
Войдя в конюшни, я первым делом направился к логову трупоедов, ожидая заметить их трупы у ямы. Но ожидания не оправдались. Вместо трупов валялось пара костей и обглоданная нижняя челюсть с кривыми зубами, уж больно смахивающая на жевательный аппарат багроза.
— Это чего, это нам сюда? — пробубнил свои мысли вслух бородач.
Ему ожидаемо никто не ответил. Лишь Янг подошёл к краю с мотком верёвки, который тащил всю дорогу от донжона. Бросив верёвку, Квадрат завязал другой её край на лошадином стойле, предварительно проверив прочность, и собрался уже было первым взяться за канат, как его опередил Гвард. Тяжеловес подошёл вплотную к краю и легко, будто сделал шаг по ровной и мягкой дорожке, пошёл вперёд. Естественно, никакой магии не случилось и много килограммовая туша ухнула вниз. От грохота и лязга заложило уши, а глаза сами зажмурились, заметив как мир закачался. Земля под ногами вздрогнула. За первым грохотом изящного падения тяжеловеса на обе ноги последовал ещё один. Открыв глаза, я не мало удивился, заметив обвал. Одна сторона ямы и её свод обвалились, обнажив достаточно пологий спуск вниз.
— Твоя верёвочка всё равно не выдержит меня, — раздался бас Гварда снизу.
— А что бы он делал, если бы обрушился весь проход? — озвучил витавшую в воздухе мысль Ганс.
Отбросив с пути парочку валунов, размерами по пояс взрослому человеку, тяжеловес уверенно зашагал вперёд, освещая себе путь в поднявшейся от обвала пыли. Остальные же спешить не стали и предварительно дождались пока пыль осядет. После чего Янг многозначительно цыкнул языком и первым испробовал новый метод спуска, прыгая с камня на камень вниз. За ним пошёл Хир, Лазарь, Аси и остальные, а Дерис, смотря на всё это, решил повторить подвиг Гварда и сиганул вниз, мягко приземлившись на согнутые ноги.
В портовых кабаках Толя есть такое блюдо как солянка. Чаще всего её готовят из всех остатков, смешивая в разной пропорции и получая как правило сытную и противную на вкус пищу. Отряд, собранный торговым кланом из опытных гладиаторов разной направленности и характера, сейчас очень сильно смахивал на ту солянку. Вот только не окажется ли лишним смешивать акулу с печенью барана на китовом жиру. Как бы потом не стало хуже от такой солянки.
— Ну пошли что ли? — галантно произнёс Ганс, когда наверху остались лишь мы.
— Я замыкаю, — мягко пропустил бородача вперёд.
Держать этого ушлого болтуна и, вкупе с этим, разбойника нужно всегда на виду. Особенно, когда не знаешь, что конкретно затевает Лазарь, и в какую свою игру он хочет играть с кланом червей.
Глава 29 Кровь мародёра [Кса]
Новый раскат грома заставил вздрогнуть от неожиданности. Молния, словно прочерчивая себе дорогу, побежала с небес на землю, а от громадных руин, которые я приметил ещё днём, ей на встречу выбежала вторая. Когда две световые дорожки встретились, на несколько секунд стало светло, как днём, и на пару минут заложило уши эффектом оглушения.
Ночное зрение и вспышки молнии всё же позволяли увидеть в дождевой пелене метров тридцать грязевого пути. Впереди было пусто. Только чёрная от пепла земля, совсем как та, что осталась сейчас на Крайпрусе, в урочище моего мертвого клана. Огромные лужи, настоящие потоки грязи и стоячая вода, не успевающая стечь в низины. Даже на раскисших буграх сапоги уходили сначала в воду, а затем опускались ещё ниже в грязь. Чавканье выдираемых сапог и брызги от новых шагов были полностью не слышны в барабанном набате стихии.
Оскальзываясь, приходилось упираться руками в расползающуюся землю и с трудом подниматься. Грязь и дождевая вода вымочили мою шерсть, придав ей грязно-чёрный оттенок. Теперь во вспышках грома я сильно сливался с окружающим пейзажем.
Вновь выдернув ногу из грязи, я вдруг почувствовал, что падаю. Выставленные в полёте руки разъехались в сторону на скользкой грязи, и на секунду свет исчез, а в уши ударил водопад журчащей воды. Оставаться в бездне приглушенного шума, где ноги и руки теряли осязательные способности от холода было настолько неприятно, что я тут же вскочил. Опоры под ногами не было, пришлось вновь распластался. На этот раз руки по скользили в одну сторону и, проехавшись на миниатюрном водопаде брюхом, задрал голову вверх. Струи воды тут же ударили в лицо. Левый глаз щурился, а правому что-то мешало. Слабо чувствующимися пальцами оттёр грязь на лице, размазав её по шерсти. Сейчас я уже не был похож на пепельного каштака с свалявшейся шкурой. Теперь мне приходилось мириться с образом вымокшего до последнего волоска каштака, чёрного цвета и крайней степени не ухоженности.
