— У страха глаза велики, — попытался успокоить всех Хир, но Воорен продолжал.
— Хаос не предсказуем, на нас уже воздействовали один раз. Слабенько так, еле пробив и напугав. Затем нам скормили ручную собачку, продолжая убеждать нас в том, что мы сильные и бояться здесь нечего. Однако, а что если это специальная ловушка. Мы даже не знаем сколько лет здесь обитает тварь с зачатками ментальной магии. Вдруг у неё уже двухсотый уровень. В своих плаваньях, ещё будучи кровным существом, я видел издалека одну акулу-мутанта с отметкой в сто девяностый. Причём так же реально, как и вас. Может я и надумываю, но жизнь дороже пятидесяти золотых, которые ты собрался заплатить. Мы шли убивать генера, мы пойдём убивать его, а вот исследовать подземелья найди другую группку наёмников! — финальная фраза Блека оказалась последним гвоздём в крышку гроба убеждения блондина. Переубедить после такого не по силам было даже ему.
— Босс, тогда я с тобой, — заявил глухим басом Стальной, понимая, что в отряде грядет раскол.
Никто ничего в слух говорить не стал, но отряд неожиданно разбился на две группы, состоящие из нас и червей. Людей и нелюдей Лазаря в текущем отряде не было.
— Андроницус, — неожиданно блондин обратился к воину его полным именем, которые все, кроме их двоих, услышали впервые, — иди с ними. Доведи до остальных, а там постарайтесь добраться до шахт с рудами. Разузнайте всё. Там если что и встретимся. А если меня не будет больше трех часов, уходите. Встретимся, когда нагоню ваш караван по воздуху.
— Справитесь? — будучи на полном серьёзе и не пытаясь спорить уточнил Стальной.
— Одному мне будет даже сподручней, а ты позаботься об остальных на случай ментальных атак. Я уже чую этого монстра, он сидит в самом глубоком, самом древнем и никогда не исследованном месте. Я иду за ним, — развернувшись, произнёс Хир, потушив фонарь и уйдя во тьму.
Сказать никто больше ничего не успел, как в отряде стало на одного бойца меньше. Причём не факт, что сильной половиной отряда оказалась именно многочисленная.
Едва светловолосая фигура скрылась в кромешной тьме, шаги и звуки оттуда жутким образом исчезли. На секунду по телу пробежала мелкая дрожь с неприятным ощущением, что из темноты на тебя кто-то прожигающе пялится.
Глава 35 С возвращением [Кса]
Иногда, когда мало, или наоборот долго спишь, пробуждение бывает не самым приятным. Иногда же, день не заладился с самого утра, когда тебе что-то мешало спать или ты вздрагивал от страшных снов. Но самое худшее возможное пробуждение, когда тебя выводят из контузии склянкой с каким-то затхлым зельем, вокруг кричат, смеются и тычут пальцами в тебя. Хуже может быть только то, что ещё звенящая от оглушения голова не способна разобрать все звуки вокруг, а тело подкидывает ей всё новые и новые проблемы. Например о том, что холодный неровный камень, на котором ты лежишь животом, впивается тебе в грудь, перекрывая дыхание и сдирая до крови шкуру. Или о том, что руки твои стянуты за спиной так сильно и так высоко, что ты не то что не можешь ими пошевелить, ты даже голову поднять не можешь, чтобы не сломать их.
Всё это сильно портит впечатление от утреннего пробуждения, но не так сильно, как стоящее рядом с твоим лицом лезвие здоровенной секиры. Рукоять её, как ствол массивного дерева, уходит куда-то в небеса. И нужно же было поднять анализ и восприятие до такого уровня, при котором ты прекрасно сможешь разглядеть название такого незамысловатого оружия. Для того, чтобы впасть в обуздывающее отчаянье хватило первой строчки.
Скверный обезглавливатель
Остальные строчки не обнадёживали. Оружие хорошее, но сто двадцать силы для владения. Владелец, что сейчас небрежно прижимал меня сапогом к камню, стоял и почёсывал бороду в ожидании принесения приговора. Меня зарубят с одного удара — в этом сомневаться не приходится. Жаль не увижу уровня палача, а так бы хотелось. Хоть узнать, насколько бесполезны мои потуги. Выбраться из-под ноги убийцы на плахе у меня никак не получается. Если бы не характерная форма людской обуви, впечатавшаяся мне в спину, я бы мог решить, что мне придавило или насильно привязали.
Внезапно на фоне каменной кроши появились чьи-то ноги. Они стояли рядом со мной, поэтому я мог определить, что это другой человек. Если только палач не обладает тремя ногами. Ноги сделали шаг ближе, замерев в считанных сантиметрах от моего лица. Затем чья-то сильная рука схватила мои волосы, скрутила в кулак и задрала голову. Связанные руки, вдавленная грудь и откинутая голова едва не сломали мне позвоночник. Глаза закатились, не в силах подняться прямо, а шея настолько пережалась, что я тут же задёргался в припадке, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха, но четно. Глотка оказалась зажата. Похоже это конец. Сейчас обезглавливатель одним ударом отделит мою глупую голову от шеи, и на этом мои жизненные цели окажутся закончены.
Чувствуя, как тело без кислорода слабеет, я уже смирился со смертью, потому что сделать в этой ситуации натурально ничего не мог. Никакие умения или навыки сейчас не смогли бы меня вытащить. Ожидая удара с секунды на секунду, я вдруг услышал совершенно другое.
— Ослабь хватку, а то тварь сейчас задохнётся!
Давление на грудь ушло, я смог чуть приподняться, всё ещё чувствуя у себя на спине вмятину от сапога. Жадно вдохнув, и ещё раз, я выдохнул воздух, прогоняя его по лёгким, а глаза наконец смогли взглянуть прямо. В десяти сантиметрах от моих глаз застала немая рожа взбешенного солдата. Глаза кровью налились, казалось, что человек сейчас оторвёт мне голову голыми руками, настолько злость перекосила его лицо.
— Подожди диверсант, скоро твоя башка полетит с плеч, а пока дыши! Дыши! Наслаждайся! Недолго тебе осталось! — проревел, брызжа слюной, красный от злости солдат.
Ничего не поняв из его звериного вопля, я только зажмурил глаза, когда в них полетели слюни. Ещё бы отвёл голову, но зажатые как в тески волосы не давали этого сделать. Если чудом выживу, никогда больше не стану их отращивать. Поза, в которой меня заставили ждать своей участи, была уже сродни наказанию, ведь руки и ноги немели, а дышать приходилось через силу, только потому что без воздуха было ещё хуже. Тяжелые минуты бежали одна за одной, а мышцы на спине наливались жидким металлом, каждый вдох давался всё труднее. Эффект удушья появлялся каждый раз, когда мне не удавалось вдохнуть новую порцию с первого раза. Стоящие надо мной люди лишь смеялись и что-то кричали мне в лицо, но слова их были уже не разборчивы. Я оказался измотан борьбой за воздух, поэтому когда пришёл тот, кого мы ждали всё это время, я уже был без сил, чтобы удостоить его своим вниманием. Однако, сказанного я не пропустил, потому что от этого напрямую зависела моя жизнь в данной ситуации.
— Диверсант?… Какой твою мать диверсант?! Двенашка?! Это мясо?! Ты совсем сдурел?! Да половина этого скота передохла в пути, а ты считаешь, что он расправился со стражниками и завалил чародея?! — голос, ворвавшийся в мой маленький безвоздушный мирок, громом прокатился по ушам, сея оглушения и страх перед его носителем.
