Ссыпав себе в карман янтарь с нескольких ячеек, Мерул бережно закрыл крышку шкатулки, нежно придавив кончиками пальцев. При этом изделие не издало ни звука. Я лишь отметил это в голове, готовясь к очередной серии опустошений.
Когда выдался небольшой отдых, из-за отсутствия моей маны, я подхватил пару фруктов, именуемых людьми как «яблоки» и вышел на свежий воздух. Сразу же в глаза попало какое-то движение на давно примеченном кривом столбе вдали, возле верхушек каменного сооружения. Кто-то большой был на башне и как-то неестественно дёргался. Примерно в это мгновение там случился какой-то удар, от чего слабый толчок добрался даже до нас. Магистр Мерул выругался и на минуту в шатре всё стихло. Затем раздались крики чародея, и я нырнул под полог. Мерул кричал на двух лежащих подчинённых и мотал за волосы ещё одного, держа его патлы в кулаке. Лицо магистра было багровым, а ругательства, которые он кричал на бледных и скорчившихся подопечных, были мне не знакомы.
Внезапно в голове родилась прекрасная идея, от которой сердце бешено забилось. Но нужно было действовать крайне быстро, пока многие помощники чародея смотрели в пол, выслушивая оскорбления, а он сам кричал на них, отойдя от стола. Ссутулившись, будто нашкодивший ребенок, постарался быть как можно ниже и меньше, выглядя при этом, наверное, крайне нелепо. Бесшумно я направился к фруктам, как бы сокращая путь через центр шатра. Мерул даже не обратил внимания на меня, согнувшись над лежащим человеком и тычя ему кулаком в лицо продолжал что-то вталдыкивать.
Согнувшись больше прежнего, я почти присел на пол пути, задержавшись у стола. Под крики прикоснулся кончиками пальцев к крышке шкатулки и нежно потянул вверх. Изящная поверхность поддалась, но я тут же придержал её. Лишний свет в полумраке шатра можно было легко заметить, поэтому я аккуратно скользнул одними пальцами внутрь. Быстро сориентировавшись, подхватил два фиолетовых камешка с самой верхушки, зажав их большим и указательным пальцами.
Мерул резко вскочил, от чего я едва не прихлопнул крышку вместе со своими пальцами, но чародей лишь махнул рукой в сторону чаши. Сердце при этом отдалось в самых ушах, заглушив половину сказанного магистром. Мне ещё сильно повезло, что ячейки с не зачарованными камнями были с краю, поэтому свечение не распространилось далеко за пределы крышки. Уже натурально дрожащими пальцами, опустился в ячейку с тремя голубыми, подхватил один и вытянул его средним и безымянным пальцами, при этом чуть ослабил хватку на фиолетовых, отчего один выпал в нужную ячейку почти не создав шуму. Быстро выдернув руку, сжал камни в кулаке и, ещё не успев закрыть шкатулку, быстро схватил пальцами другой руки янтарь, что аккуратно лежал в крайней ячейке слева.
Бережно прикрыв крышку непослушными пальцами, я едва сдерживал дыхание и с трудом сжимал вспотевшие руки в кулаках. Ладони неохотно подчинялись, норовя вот-вот раскрыться и обронить драгоценности. Не поднимаясь с корточек я спиной засеменил к стенке шатра. Только ткнувшись в полотно, смог нервно выдохнуть. Выдох показался намного легче, чем новая порция воздуха. Сердце бешено колотилось, а перед глазами всё расплывалось.
— Даже блохастый каштак на голову лучше вас справляется с вашей работой! Я лучше оставлю себе зверолюда, чем буду пытаться добиться чего-то от бестолковых неумёх, обещавших мне безропотное подчинение и овладение мастерством чародея! Думаете то, что ваше семейство оплатило мне терпение, что я потрачу на вас, остановит меня от того, чтобы вас выгнать?! Или вы полагаете, что достаточно лишь вкладывать все свободные очки с уровней в интеллект и дух для того, чтобы стать хорошим чародеем?! Кса на голову превосходит вас, хотя и является пушечным мясом для армии.
При первом моём упоминании в глазах резко стемнело, а уши едва не парализовало. Тело дёрнулось, а сердце куда-то исчезло. С трудом вдохнув непослушным ртом, я ещё больше сжался у стенки шатра. Когда мою расу произнесли во второй раз, зрение постепенно вернулось, а нервный припадок, который ещё никогда не случался со мной, стал постепенно отпускать. Никогда мне ещё не доводилось воровать в шатре полном людей, при этом крадя явно дорогую и ценную вещь.
Ещё пару минут я крутил головой, пытаясь заглянуть в глаза всем помощникам магистра, чтобы убедиться, что они ничего не заметили. Но взгляды были опущены. Мерул закончил ещё через пару минут, подошёл к чаше и с сожалением выгреб труху от драгоценных камней. Вся партия оказалась испорчена в одно мгновение.
Только сейчас в глаза попалась маячившая всё это время строчка, которую я никак бы не заметил сразу.
Повышен навык: Ловкость рук +1
Никогда бы не подумал, что от кражи может быть такой страх. С трудом встав на ослабевших ногах, я направился к выходу, желая вдохнуть свежий воздух, но окрик чародея заставил вздрогнуть.
— Кса, у тебя мана восстановилась?! — рявкнул ещё злой за испорченную партию Мерул.
Повернувшись, я не сразу сообразил, о чём конкретно спросил меня чародей и лишь после нетерпеливого повтора сообразил, что нужно сделать. Проведя пальцем по воздуху, открыл меню и вгляделся в строчку с количеством маны. Для полноценной партии её было слишком мало, поэтому я лишь помотал головой. Магистр буркнул и перевёл взгляд. Выбравшись из шатра, я глубоко выдохнул, тут же жадно вдохнул и присел прямо на землю. Камни уже лежали в небольшом кармашке на боку куртки, даже не имея своего веса.
Я сделал это. Так неожиданно для всех, включая себя. Теперь если пропажа вдруг обнаружится, придётся быстро искать путь побега. Сейчас, даже самому себе я не мог до конца ответить, для чего я сделал это, но поступить иначе я попросту не мог. Что-то заставило меня это сделать, будто драгоценный блеск завладел моим сознанием.
Сейчас, потирая чуть выпирающий кармашек, я улыбался и одновременно хмурил брови. Редкое состояние, когда что-то подталкивает тебя к действию, когда ты даже этого не осознаёшь. Подобное случается лишь в особых случаях, когда устоять совсем невозможно. Последний раз такое было, когда я открыл свой навык травника. Это случилось давно, ещё когда я более юный ходил следами за охотничьим отрядом, развивая своего следопыта и обоняние.
Сейчас те времена подёрнулись туманной дымкой и учуянный запах казался притворно-приторным, неестественным и нечётким. Следуя за охотниками, я обнюхивал их тропы, пытался различать запахи и даже узнавать кому они принадлежали. Удавалось не всегда и многие незнакомые запахи до сих пор были загадкой. Но один. Тот самый, приторный и чарующий. Когда он ударил в нос я запнулся. Упал, но тут же вскочил, внюхиваясь в воздух вокруг. Запах чаровал, манил и обволакивал меня. Казалось, он подзывал, окутывал меня сферой сладкого удовлетворения, которое можно было получить всего лишь вдохнув его. Вскоре от частого дыхания закружилась голова и я заблудился на лесной тропке. Дальше меня манил лишь запах, из-за которого всё вокруг потеряло всякий интерес.
Затем я помнил лишь каштаков, обидевших меня. Они явились и начали меня пугать, толкать и забирать что-то, за что я бросился на них. Тогда у меня не было ни силы ни оружия, меня ударили и всё забрали. Когда в доме меня отпоили, я узнал в напавших зверолюдах свой отряд охотников, который искал меня уже ночью.
