Ведьмак пробил бутылки, рассовал по пакетам и отправился домой, провожаемый взглядами посетителей супермаркета. Услышав осуждающее бормотание, Гера обернулся:
— А знаете, в чём самый триндец? — громко спросил он у добрых людей, которые внезапно затихли. — Всё это я выпью в одну персону, дамы и господа!
С этими словами, Гера развернулся и пошёл к выходу, насвистывая дурацкую песенку, сочинённую известным классиком: «Тра-та-та, тра-та-та, мы идём любить кота, чижика, собаку, кошку забияку, обезьяну, попугая… вот такие мы в Гринписе!»
Напевая ужасную, отвратительную и совершенно глупую песенку, ведьмак шёл домой, позвякивая пакетами. Не прошло и четверти часа, как Гера стоял в коридоре своих холостяцких хором, разбирая сосуды с огненной водой. Бутылки быстро «переехали» в комнату, ближе к стеклянному столику, стоявшему рядом с диваном. Ведьмак пошёл на кухню, открыл дверцу шкафчика для посуды, которая, скрипнув, повисла на одном винте, и достал рюмку. В холодильнике он нашёл половину батона колбасы — ну чем не закуска для благородного господина?! Нарезав продукцию Энского мясокомбината № 3 (как гласила надпись на красочной этикетке), Гера отправился в комнату и включил телевизор. Ему не хотелось пить одному в прямом смысле: ящик разговаривает сам по себе, ты с ним — это почти идиллия, пусть телик и не отвечает. Хотя после третьей бутылки может и разговориться…
Гера сидел перед телевизором, выпивая одну рюмку за другой, специально стараясь побыстрее «накидаться». Ни в коем случае не из жадности! Просто в какой-то момент ведьмачий организм должен был перестать расщеплять алкоголь за считанные секунды, и тогда наступала следующая стадия опьянения, которая следовала после состояния, описанного классиками как «навеселе». Правда, продолжить скатываться глубже, поближе к самому дну, к чистейшей маргинальщине уже не получалось, как ни крути — побочный эффект ведьмачьих мутаций, проявившийся у Геры давал о себе знать. А ведь эта стезя минует девяносто девять выживших из ста, как потом сказал тот усатый алхимик, который позже осматривал кандидатов в ведьмаки…
— Ну почему так?! — воскликнул Гера с досадой, и хотел было ударить кулаком по столику, но, вспомнив, что столик всё-таки стеклянный, отказался демонстрировать свою силу ни в чём неповинной мебели.
Да, напиваться так, как напивался когда-то, Гера больше не мог — вот обидно то! Впрочем, побочный эффект словно знал, кого выбирал, ведь, если бы не эта особенность, то где бы сейчас был многоуважаемый ведьмак, нацепивший майку алкоголичку и развалившийся на диване? Да кто его знает… кто его знает, был бы он вообще!
Пьянка в одну персону продолжалась. Откушав седьмую бутылку, Гера прикрыл глаза. Его уже весьма неплохо «штормило». Часы, висевшие на стене слева, показывали одиннадцать часов. По телевизору начинались вечерние новости — заиграла знакомая пафосная музыка, на экране замелькал логотип программы и ведущая объявила: «Здравствуйте, уважаемые телезрители! В эфире вечерние новости, в студии Ирина Харитонова…»
Гера закашлялся, услышав имя и фамилию ведущей. Открыв глаза, он посмотрел полубессмысленным взглядом в телевизор и произнёс заплетающимся языком:
— Ирина… Ирина! Твою ж мать, скоро ночь, а у меня даже котейки нет! — Гера посмотрел на часы. — Одиннадцать! А что если она придёт от не хрен делать, а я тут пьяненький, беспомощный… она раз меня и… — он сжал рукой воздух, скривив физиономию в злобной гримасе. — Не, не, не, надо котейку!
Гера встал с дивана, пошатываясь. Взяв чуть-чуть начатую бутылку водки, он на заплетающихся ногах отправился на балкон и открыл окошко. Почувствовав на горящем лице холодный ночной ветерок, Гера довольно улыбнулся, прикрыв глаза, но уже через мгновение это удовольствие ушло на второй план, уступив место страху перед внезапным появлением тёмной.
— Котей-ка! Котей-ка! Кис-кис-киса…! — громко звал Гера, крича в ночную темноту. — Котей-ка! Идик па-апочке! — он глотнул из бутылки, замолчав ненадолго.
Сверху послышался звук открывающегося окна.
— Свиридов!!! — зло крикнул сосед. — Ты можешь заткнуться?! Люди уже спать ложатся, им завтра на завод, понял! Устройся на работу, алкаш чёртов! Может хоть пить поменьше будешь…
— А у меня есть работа! — заявил Гера, задрав голову. — Я убиваю монстров и чудовищ, я — ведьмак!
— Ты — мудак! — крикнул сосед. — Ведьмак он, етить его…
— Это ты — мудак! — недовольно проговорил Гера и громко икнул. — А я — миллионер! Пусть не такой, как Смирнов, но всё же…
— Пошёл ты… — зло пробормотал сосед.
Сверху послышалась нецензурная брань и хлопок оконной рамы. Гера, сделав несколько глотков из бутылки, обругал соседа по матушке. Собравшись с силами, он снова прокричал заплетающимся языком:
— Котей-ка! Котей-ка!
— Да замолкни ты уже! — раздался голос соседки слева.
— А у тебя есть котейка, а? — поинтересовался Гера, перед тем как снова приложился к бутылочке.
— Иди спать, алкоголик! — крикнула соседка, проигнорировав вопрос. — Я сейчас полицию вызову!
— Мужика себе вызови, а то ты злая больно! — пошутил Гера, ехидно засмеявшись. — Может подобрее станешь, ведьма…
— Какая я тебе ведьма?! Дурак синелобый! Пошёл отсюда…
— Мне нужна котейка!! — крикнул Гера, едва устояв на подкашивающихся ногах. — Иначе сейчас придёт Ира…
— Господи, ещё шмара к нему какая-то придёт… — проговорила соседка упавшим голосом.
— Да, точно! — воскликнул Гера. — Шмара… шмара из кошмара, ха-ха-ха… Котей-ка!!!
— Я тебе сказала, пьянь! — не унималась соседка. — Ещё я тебя услышу, сразу полицию вызываю, имей в виду!
Гера махнул рукой, решив прекратить полемику с глупой бабой. Сделав пару глотков из бутылки он заявил:
— Да пожалуйста… Моя смерть будет на вашей совести… А на могильной плите напишут… Что там, на хрен, напишут? Он умер непонятым, во!
— Сука, заткнись! — проверещала соседка. — Ещё слово и будешь ночевать в обезьяннике!
Гера показал ей кулак, оттопырив средней палец. Выпив ещё немного водки, он прикрыл оконную рамку, которая почему-то выскальзывала из руки, и направился в сторону дивана. Связываться с полицией ему не хотелось — за это куратор жестко штрафовал, следуя правилам ведьмачьего ордена.
«Я не сдамся этому демону! Буду бодрствовать до утра и точка! Пусть только попробует заявиться! Сейчас, только прикрою глаза на пять минуточек…» — подумал ведьмак и, закрыв глаза, прилёг на подушку.
Гера проснулся около девяти утра. Начался тяжелый день… не из-за похмелья — особый ведьмачий метаболизм исключал хоть какую-нибудь вероятность появления недуга, который косит тысячи пьющих людей по субботам. Нет. Просто начался сухой закон… Ведьмак нашёл лазейку в своём обещании, но не собирался нарушать его — подобные вещи совершенно неприемлемы для честных людей! Теперь пить было НЕЛЬЗЯ!!!
