Означает ли это, что состав диеты не имеет значения? Конечно, нет. Об этом свидетельствуют многие исследования. Однако насколько это важно, и какой эффект на здоровье оказывают продукты, в большой степени зависит от значения, которое мы придаем — лично и в нашей культуре — тому, что мы едим. Профессор Хосе Ордовас, старший научный сотрудник и директор лаборатории питания и геномной лаборатории Университета Тафтса в Бостоне, изучает влияние средиземноморской диеты на генетические факторы, связанные со здоровьем. Он наблюдает, что разные культуры едят, и измеряет, как эти рационы влияют на изменения генов, связанных со здоровьем и болезнями. В то время как врач может измерить ваш уровень холестерина и сахара в крови и рекомендовать изменить диету на основе этих данных, профессор Ордовас изучает, как на эти факторы влияют взаимодействия между пищей и генами, и объясняет многое из того, что делает ваш врач, используя именно инструменты системной науки. Во время своего исследования средиземноморской диеты он заметил, что практически нет ситуаций, когда пища — здоровая или нет — принимается в изоляции от других факторов. Большинство людей в странах, где распространена средиземноморская диета, готовят и принимают эту пищу в кругу семьи, обычно в дружеской атмосфере, наполненной радостью и любовью, подобно семье Марии. Когда профессор Ордовас измерял изменения уровня гена, приписываемого средиземноморской диете, он обнаружил, что большинство улучшений произошли до того, как был сделан первый укус. Еда не просто включает в себя множество химических веществ — это значимое социальное и личностное поведение, окружающее «агент» пищи. Значение, которое придают этому процессу, влияет на наши тела: от генов и гормонов до холестерина и веса. Поэтому, чтобы помочь Марии, мы должны были связать более здоровые пищевые пристрастия с ее семьей и радостью, которую она привносила в ее жизнь. Нам нужно было использовать пищу, чтобы запустить осмысленную реакцию.
Здоровое поведение
Хотя есть научные доказательства того, что значима каждая деталь, которую я обсуждаю с пациентами, чтобы помочь им найти и выстроить здоровое поведение, сама дискуссия происходит для того, чтобы найти всего несколько элементов, иногда даже один или два, которые являются наиболее значимыми именно для них. Джефф использовал физические упражнения, чтобы бросить курить, потому что он любил бегать и быть на открытом воздухе. Он использовал эту любовь, чтобы создать положительную привычку взамен курения. Мария использовала пищу, чтобы облегчить лечение диабета, но это не принесло ей радости. Джефф связал свое поведение со своими интересами, что позволило ему подойти ближе к смыслу своей жизни. Мария просто пыталась придерживаться диеты, которая помогла ее телу, но создала побочные эффекты. Оба использовали поведенческую сферу как точку входа на своем пути к здоровью и исцелению. Оба изменили свое поведение, однако только Джефф добился осмысленной реакции. Мария не сделала этого, хотя у нее, как казалось, было больше силы воли.
СОСТАВЛЯЮЩИЕ ПОВЕДЕНЧЕСКОГО КОМПОНЕНТА И ИЗМЕРЕНИЕ ОБРАЗА ЖИЗНИ
Большинство крупных систем здравоохранения во всем мире — как древних, так и современных — рассматривает образ жизни как краеугольный камень лечения и профилактики заболеваний. Например, в Древнем Китае глава каждой семьи платил врачу только в том случае, если все в семье оставались здоровыми. Когда кто-то заболевал, врач не получал денег, пока пациент не выздоравливал. (Подумайте, как это действовало бы в современной системе!). Система использовала образ жизни (диету, физические упражнения, воздействие природы и энергетический баланс ци) как для предотвращения болезней, так и для исцеления от них. И применяла одинаковые методы и принципы, предназначенные для поддержания здоровья или его восстановления, при разных степенях тяжести заболеваний.
В столь же древней аюрведической системе Индии мы видели, как болезнь Аади лечилась индивидуальным режимом диеты, йоги, молитвами, медитациями и масляным массажем, подобранными под его тип тела и эмоциональное состояние. Эти же подходы использовались вне больницы, чтобы предотвратить возвращение болезни. Обеим медицинским системам не менее пяти тысяч лет. В другой части мира в четвертом веке до нашей эры Гиппократ, новооткрыватель и вдохновитель современной западной медицины, заявил, что пища — лучшее лекарство. Древнегреческий оздоровительный центр Эпидавр предлагал занятие садоводством для поддержания физической формы и правильного питания, театр — чтобы решить социальные и психические проблемы, а также горячие и холодные ванны — чтобы очистить и стимулировать тело, способствуя исцелению.
Профилактика и лечение использовали одни и те же инструменты и процессы, это была одна система. Но современная биомедицина расколола эти цели — лечение и профилактику — и разработала слишком разные способы их достижения.
Разрыв двух систем
В медицине сегодня есть две очень разные системы здравоохранения, между которыми существует разрыв. Одна фокусируется на острых проблемах, таких как травма, инфаркт, инсульт и инфекция; в другой подчеркивается профилактика и укрепление здоровья с помощью таких методов, как вакцинация, санитария и изменение образа жизни, например, отказ от курения, улучшение питания, занятия спортом и управление стрессом. Обе системы работают в фактической изоляции друг от друга, как если бы они находились в отдельных зданиях, — и в большинстве случаев так обычно и есть. Что происходит, например, когда у вас случается сердечный приступ? Вас отвозят на скорой помощи в больницу, где мобилизуются сложные и дорогие медицинские ресурсы: полностью оборудованное отделение неотложной помощи, хирурги, анестезиологи, медсестры, технологи со сложными приборами и операционная комната, наполненная ослепительным набором медицинских инструментов, и это только начало. Затем, когда ваше состояние стабилизируется с помощью ангиопластики, стентирования для предотвращения закупорки сосуда или хирургического удаления сгустка крови, вас перемещают в больничную палату, где медсестры, санитары, техники и медики, вспомогательный персонал и биллинговая система присматривают за вами. Все это происходит под наблюдением лечащего врача, и если вы находитесь в больнице, сязанной с медицинским ВУЗом, то в этом также участвуют интерны и студенты-медики.
После лечения вам нужна спокойная, мирная обстановка, в которой ваше тело может оправиться от медицинского воздействия. Вместо этого вас окружают приборы, беседы с сотрудниками и громкие объявления от системы оповещения. Вы просыпаетесь посреди ночи с торчащими из вас иглами, на вас смотрят приспособления для измерения ваших признаков жизнедеятельности. Если вы находитесь в отделении интенсивной терапии, вокруг вас — машины с вечно мигающими и пищащими сигналами на дисплеях, измерители давления, уровня кислорода, электроды и, возможно, катетер. Вам дают пищу с высоким содержанием натрия, животного жира и рафинированных углеводов, такую как белый хлеб или белый рис. И когда вы оказываетесь вне опасности, истощенные испытанием, вас отправляют домой, как правило, как можно скорее, с минимальным планом ухода на дому и часто без разговоров с вами об образе жизни, вызвавшем сердечный приступ — а ведь это важнее всего. После того, как вас «отметили» болезнью и поставили вам диагноз, вы перешагнули через порог мира неотложной помощи, вас ожидает целая индустрия. Все, что находится в этом «здании» медицинской системы, основано на модели точечной заботы: это значит, что существует лишь одна причина заболевания. Если артерия заблокирована, нужно открыть ее. Если холестерин или артериальное давление слишком высоки — снизить с помощью медикаментов. Если у вас легкая или умеренная депрессия — назначить пить таблетки по особому расписанию. Точечное воздействие на тело с помощью этой системы впечатляет, и стоит дорого.
