«Учебный кружок» — это место, где люди могут справиться с травмой при помощи поддержки других.
Пред лицом любви
Медицинское сообщество игнорирует эти данные, как и я. Большинство врачей и ученых считают, что эти сферы слишком неосязаемы, они ищут более материальные способы лечения болезней, предпочитая снизить уровень холестерина, а не окружить любовью; поднять серотонин мозга, а не иметь дело с горем. Не то, чтобы снижение холестерина или повышение серотонина — плохие вещи, но они являются лишь малой частью того, что мешает людям исцелиться. Любовь может быть предметом воспевания поэтов, музыкантов и мистиков, но это великолепие не окупается, как лекарства или пищевые добавки. Поэтому ничего еще не сделано с данными экспериментов над кроликами и влиянием ласки на болезнь сердца, зато у нас есть миллионы таблеток и БАДов, чтобы снизить уровень холестерола. Мало что было сделано с данными, показывающими зависимость снижения смертности и избавления от одиночества, но у нас есть развивающаяся бурными темпами фармацевтическая промышленность для увеличения показателей серотонина, благодаря которой вы будете меньше беспокоиться о своем одиночестве.
После того, как я прилетел из Аляски, где я видел подход, ориентированный на действие отношений, я не смог найти ничего подобного в нашем регионе. Когда Сьюзен снова заболела раком, нам нужна была такая система, поэтому мы должны были построили ее самостоятельно. К счастью, мы были информационно подкованы и пользовались социальными сетями. Шесть месяцев химиотерапии для Сьюзен закончились еще более травматическим событием — операцией. Двойная мастэктомия и одновременная пересадка методом DIEP flap. Это означало двенадцатичасовую операцию с участием трех хирургов, двух анестезиологов и четырех медсестер. Ее должны были разрезать от шеи до таза, верхнюю часть удалить, а нижнюю часть сдвинуть вверх, ее тело должно было быть реорганизовано. Спасибо науке за анестезию и антисептики! Восстановление будет долгим и болезненным; чего стоит одно только восстановление физических сил. Хирург сказал, что она поправится в кратчайшие сроки через две недели. Медсестра советовала не поднимать внука и даже не держать его на коленях в течение восьми недель. Это обещало привнести в нашу жизнь страдания, и риск впасть в печаль и депрессию присутствовал каждый день. Пока Сьюзен испытывала трудности с поведенческими аспектами исцеления, которые могли бы подготовить ее к этому натиску: физические упражнения, улучшенная диета и пищевые добавки, медитация и визуализация, — она не чувствовала себя несчастной. Во время своей первой болезни она искала Божественной любви через молитву, лечение и обретение духовного смысла в своих испытаниях. На этот раз она снова была в поиске любви, но не той, которую описывают духовные целители, а обычной любви простых людей. Того чувства, которое исходило в основном от женщин нашей семьи, ощущалось в их действиях и присутствии. Те, кто стучался в нашу дверь, чтобы посидеть со Сьюзен, когда она не могла пошевелиться, были такими же людьми, как наша соседка Роуз Эллен. Она не принесла еду, сказала, что не может помочь с внуком, потому что не не умеет ладить с детьми, но она все равно пришла и сказала, что сделает все, что Сьюзен попросит в любое время дня и ночи, стоит просто дать ей знать. Роза Эллен далека от сентиментальности, не особенно духовна или не любит усложнять жизнь дополнительными смыслами, но она предложила истинную заботу и присутствие по мере необходимости.
Пришла подруга Сьюзен из колледжа, у которой была аналогичная операция несколько месяцев назад, она осталась на несколько дней, разговаривала, помогала готовить и убираться. Приехали обе наши дочери. Первая, военный священник, «аналитик» семьи, чувствовав страдания до глубины души, она точно знала, что делать, и организовала целую систему, включающую все — от лежания в постели с матерью до создания онлайн-графика питания, по которому друзья и родственники приносили еду Сьюзен. Наша младшая дочь, певица и педагог, «творец» в нашей семье. Она записала специальный набор песен для каждого этапа выздоровления и принесла в дом юмор и смех — пищу для души. После химиотерапии и операции один за другим появлялись новые люди, которых Сьюзен любила. Некоторых мы даже не видели раньше. Наша племянница из Калифорнии прилетела на десять дней, чтобы нянчиться с внуком и готовить. Моя сестра последовала за ней и сделала то же самое. Я понял, наблюдая за этим парадом лиц, что все приносят не только свое присутствие, но и любовь в наш дом, и это пронизано Божественной любовью. Никаких особых духовных целителей и маханий руками не требуется, их поддержка освободила мне время, чтобы сидеть со Сьюзен, помогать ей в ванной и душе, спать рядом с ней, когда она спала, приносить ей внука… и ходить на работу. Эта поддержка позволила мне делать периодические перерывы, чтобы посвящать время себе, и я даже мог отсутствовать на протяжении недолгого времени. Возможно, у нас не было системы здравоохранения, подобной Nuka, для оказания помощи, ориентированной на отношения, но Сьюзан использовала друзей и семью, чтобы поддержать социальную и эмоциональную сферы исцеления самостоятельно. И это сработало. Уровень ее лейкоцитов падал, восстановление после операции шло как по маслу, а внук приносил нам радость и счастье. Через восемь недель после окончания химиотерапии и операции Сьюзен не только смогла поднять малыша, но и запланировала поездку для всей семьи во Флориду во время курортного сезона. Медикаментозное лечение, возможно, добавило только 7 % шансов к ее выживанию в следующие десять лет, но качество, которое привнесли в нашу жизнь социальная и эмоциональная сферы исцеления, было неизмеримым. Мы нашли свой собственный Путь красоты.
Медикаментозное лечение добавило лишь 7 % шансов на восстановление Сьюзен.
История Глории
Не у всех есть сеть, которую Сьюзен использовала, чтобы активизировать социальную и эмоциональную сферы исцеления. Однако это не означает, что эти сферы не могут быть эффективно использованы всеми. Глория продемонстрировала это мне. Тремя годами ранее она уволилась со своей работы по приготовлению омлетов и работе на кухне в местном гольф-клубе. Это был старый клуб с устоявшимся персоналом, где она проработала в течение сорока лет. Она поступила на службу, когда ей было двадцать пять. Ей неплохо платили и предоставляли льготы, поэтому она оставалась. С этим доходом и зарплатой мужа они вырастили троих детей, двое из которых учились в колледже, чем она очень гордилась, ведь сама не окончила даже среднюю школу. После выхода на пенсию в возрасте шестидесяти пяти лет она начала чувствовать усталость, и мышечные боли стали все больше ее беспокоить. Ей был поставлен диагноз фибромиалгия и хронические скелетно-мышечные боли в спине. Врачи посоветовали заниматься спортом и отдыхать, прописали обезболивающие, чтобы принимать «по мере необходимости», и отправили на физиотерапию и иглоукалывание. «Это немного помогло, но уровень боли колебался от четырех до пяти из десяти все время, — сказала она мне во время нашего первого визита, — особенно утром».
«Мне плохо. Иногда мне требуется час, чтобы расслабиться, набраться сил и выбраться из спальни», — это обычная ситуация с фибромиалгией.
Глория была направлена ко мне лечащим доктором, потому что она хотела поправиться и слышала, что я назначал меньше лекарств, чем другие врачи. Когда мы оценивали ее целебно-ориентированный статус, я нашел очень мало ошибок в ее образе жизни. У нее был удобный, чистый дом и «хороший муж, который много работает», она пыталась правильно питаться и гулять на улице каждое утро. По воскресеньям она ходила на католическую мессу и молилась ежедневно «за других», беспечно упомянула она. Ее десятилетний внук (у нее было пять внуков, которые жили в разной отдаленности от нее) приехал, чтобы остаться на лето, он был «милым мальчиком, очень активным, и проводил в лагере большую часть дня». Годом ранее она обратилась к врачу-иглотерапевту, что покрывалось ее страховкой, и это помогло ей избавиться от боли в спине на некоторое время, но затем страховая компания перестала оплачивать это. «Это, похоже, не помогло моей фибромиалгии или усталости», -сказала она. Когда мы начали задавать вопросы о ее социальной и эмоциональной жизни, я заметил изменение в ее голосе. «Есть ли у вас хорошие друзья, с которыми вы проводите время?» — спросил я.
