После того, как Сьюзен впервые заболела раком молочной железы и оправилась от него, она уже переключила свое внимание с карьеры юриста на получение степени в пастырском уходе. Затем она работала в консультационном центре военных капелланов. Я был поражен услышанными от нее историями о духовной борьбе, с которой сталкиваются служащие и их семьи. Сьюзен слышала истории о страданиях, о которых мне, как врачу в клинике, не рассказывали. Она также поведала мне об исцелениях, о которых я не знал, хотя некоторые случались с моими пациентами. Я искал физические причины их страданий, чтобы назначить лечение. Но сконцентрировавшись на этом, я часто полностью пропускал другие истоки их страданий — внешнее влияние, с которым моя жена и работала. Заболевание раком и его лечение пробудили ее интуитивные навыки послушания и духовной заботы. Недавно наша дочь Маэба просветила меня о силе духовной сферы исцеления. После получения докторской степени в школе Йельского богословия она провела еще один год, получая клиническое пастырское образование в больнице Йельского университета. До того, как стать капелланом, она проводила предварительную подготовку и работала над медицинскими исследованиями у Джона Хопкинса. Она также работала в Непале в школе, руководимой буддийскими монахинями, и в клинике в Эфиопии, в которой лечили детей. Этот опыт и тренинги позволили ей видеть человека целиком — его духовный, психологический и физический мир.
Однажды вечером Маэбу вызвали навестить человека, госпитализированного из-за немного повышенного давления. Он принимал множество лекарств, но его давление оставалось опасно высоким. После того, как она некоторое время посидела и поговорила с ним, он признался ей, что это была годовщина смерти его жены, которую он очень любил. Маэба помолилась вместе с ним, сконцентрировавшись на его любви, и на любви его жены, и на глубокой скорби о потере. Он заплакал, и она сидела с ним, пока он скорбел. В ту ночь его давление вернулось в норму, и на следующий день его выписали. Механизмы, ответственные за это, вероятно, объяснимы. Возможность поплакать и выговориться человеку, готовому выслушать и помочь, вероятно, уменьшила гормоны стресса, которые бушевали в его теле и повышали его давление. Неизвестно, как часто эти виды биологического исцеления происходят в связи с духовной сферой. Несмотря на то, что в больницах, где священники находятся на службе целый день, их визиты планируются заранее вместе со всеми другими специалистами в области здравоохранения, редко эти выезды считаются таким же реальным лекарством. Такие источники, как «Журнал пастырской помощи и консультирования» полны тематических исследований на эту тему. Как часто врачи и медсестры читают их, а тем более используют такие визиты для лечения, неясно. Таким образом, они остаются незамеченными для большинства работников системы здравоохранения.
Согласно исследованиям, большинство госпитализированных пациентов хотят провести доверительный разговор со своим врачом.
История Давида
Иногда исцеление, как и красота, предназначено для коллективного разума, а не только для отдельного пациента. Однажды Маэбу призвали на крещение недоношенного ребенка, родившегося у матери-наркоманки, которая после рождения ушла из больницы, не сказав ни слова. Ребенок был на жизнеобеспечении, настолько недоразвит, что не мог жить самостоятельно. Социальным службам потребовалось несколько дней, чтобы выследить мать и попросить разрешения снять его с жизнеобеспечения после того, как стало очевидно, что он не выживет. Когда они, наконец, позвонили матери, она отказалась дать ребенку имя, но дала разрешение снять его с жизнеобеспечения, а затем попросила, чтобы его крестили. Несколько медсестер, ухаживавших за брошенным ребенком, были в смятении. Мало того, что у него даже не было имени, но единственным указанием на то, что мать любит ребенка, была ее просьба о крещении. Капеллан Маэба была призвана крестить ребенка перед смертью. Единственными свидетелями были медсестры и один из врачей, которые заботились о нем и пытались его спасти. Когда она готовила воду и церемонию, то спросила имя ребенка. Медсестры собрались и, посоветовавшись, решили назвать его Давидом.
Церемония началась. Каждому воспитателю была предоставлена возможность подержать руки над водой, чтобы благословить ее своим исцеляющим прикосновением. «Давид, — сказала Маэба, — я крещу тебя во имя Отца, и Сына, и Святого Духа». И из-за особых обстоятельств, в которых она крестила ребенка без матери, она добавила: «Бог един: и он есть мать для всех нас, аминь». Когда вода попала на недоношенного ребенка, они не смогли сдержать слез. Этот коллективный катарсис длился несколько минут. Тогда оборудование было выключено, и ребенок умер. Глубокое чувство мира возникло, даже когда все оплакивали смерть Давида. После молчания, которое при любых других обстоятельствах казалось бы долгим и неловким, но в этом контексте должно было быть заветным, одна из медсестер неонатального отделения интенсивной терапии прокомментировала: «Это было необходимо. Для всех маленьких Давидов, которые здесь умирают». Все глубоко вздохнули. Она говорила за всех. Несмотря на свою короткую жизнь, несчастные обстоятельства и тяжелые раны, Давид был любим богом, и это исцелило их всех.
Не только пациенты нуждаются в психическом и духовном исцелении. Во многом медсестра в реанимации новорожденных говорила за всех работников здравоохранения и пациентов. Врачи и медсестры имеют самый высокий показатель выгорания по сравнению с любой другой профессией. Почти половина всех докторов сталкиваются с отсутствием энтузиазма к работе, чувством апатии и более черствым отношением к людям. Самый высокий уровень опустошения отмечается среди врачей и медсестер первичной медико-санитарной помощи, тех, кто находится на передовой здравоохранения, которая составляет более 50 %. Они также имеют высокий процент злоупотребления психоактивными веществами — почти 15 %. Показатель выгорания первичного звена за десять лет с 2007 года вырос почти на 20 %. Будучи капелланом больницы, Маэба обнаружила, что ее духовная помощь часто необходима персоналу. Это навело ее на мысль о проведении ежемесячного завтрака для сотрудников детского отделения интенсивной терапии.
Причин выгорания много: чрезмерная нагрузка, бумажная волокита, неэффективность системы здравоохранения, потеря контроля над медицинскими решениями, трудности в балансе между работой и личной жизнью. Перегоревшие врачи и медсестры не самые лучшие целители.
Но основной причиной опустошения, на мой взгляд, является потеря смысла. Это происходит из-за отсутствия у врачей и медсестер возможности заботиться о себе и пациентах во всех сферах их жизни. Несбалансированный акцент медицины на физических аспектах болезни наряду с экономическими и административными делами вытесняет исцеление, которое приносит пользу пациентам и позволяет вылечить человека полностью. Те, кто работает в первичной медико-санитарной помощи, несут самое тяжелое бремя, из года в год видя ухудшение состояния здоровья и благополучия больных. Врачи знают, как можно их поддержать, но у них нет времени или инструментов, чтобы заботиться о них.
К сожалению, это уныние начинается еще в Медицинской школе. Студенты-медики на первом курсе имеют высокий уровень альтруизма и эмпатии. Но он падает с каждым годом обучения. Это продолжается по мере того, как они начинают практику и обнаруживают, что медицинское обслуживание не предназначено для того, чтобы помочь пациентам излечиться и оставаться здоровыми, и не предоставляет основных инструментов, в которых они нуждаются. Наша «система здравоохранения» — это тройной оксюморон: она обслуживает только около 20 % населения, тем, кто работает в ней, трудно оказывать сострадательную помощь, и это не интегрированная система. Ни здоровье, ни забота, ни система!
