Наша интегративная команда здравоохранения собралась вместе и посмотрела на ситуацию. Ясно, что иглоукалывание производило эндогенные опиоиды — те внутренние обезболивающие, которые вырабатывает наш мозг. Но после лечения их уровень снизился, и организм больше не реагировал на них. Врач-иглотерапевт предположила, что ей просто не хватило лечения. Повторные процедуры не только вызовут выработку эндогенных опиоидов, но, в конечном итоге, также увеличат плотность опиоидных рецепторов в головном мозге, что продлит эффект и сделает человека более отзывчивым к собственным обезболивающим. Ей просто нужно было больше лечения.
Невролог не согласился. «Если проблема была в рецепторах мозга, то процедуры должны были показать по крайней мере небольшое доказательство влияния. Мэнди сначала делала двенадцать еженедельных сеансов иглоукалывания, а затем еще четыре — один раз в месяц. Этого достаточно, при условии, что иглоукалывание «пошло», — сказал он. Должно быть, мешает что-то еще. Он поинтересовался, вызвала ли проблему травма головы, которую она получила в ходе второй автомобильной аварии. Я упомянул, что ее приступы плача — признак возможного снижения кортикального торможения эмоций — начались после второго ДТП и могли произойти из-за травмы головного мозга. Чтобы узнать, можем ли мы найти какие-либо доказательства, мы заказали позитронно-эмиссионную томографию (ПЭТ).
ПЭТ — довольно грубый, но достаточно недорогой способ взглянуть на метаболизм в мозге.
В то время как технология нейровизуализации стремительно развивается в медицине, интерпретация того, что мы видим на этих изображениях, особенно в головном мозге, все еще на стадии разработки. Наш интерес к этому заключался в том, чтобы выяснить, есть ли какие-либо признаки дисфункции мозга в областях, мешающих ей реагировать на иглоукалывание. Доктор Даниэль Эмин является американским психиатором, который имеет самый большой опыт в мире в использовании ПЭТ-сканирования для уточнения заболеваний головного мозга; он изучил более двадцати пяти тысяч снимков, в том числе многие, в которых он искал тонкий намек на черепно-мозговую травму. Я был знаком с его книгой «Измени свой мозг, измени свою жизнь» и подумал, поможет ли ПЭТ в работе с Мэнди. ПЭТ-сканирование — довольно грубый, но недорогой способ взглянуть на метаболизм в мозге. Мы надеялись, что, если ПЭТ продемонстрирует явные изменения в лобных областях, особенно в области вентро-медиальной лобной коры, это может объяснить как приступы плача, так и неудачу акупунктуры. Это стоило того, особенно в свете собственного мнения Мэнди, что ее мозг не функционирует должным образом.
Сканирование ПЭТ, казалось, подтвердило ее догадку и нашу гипотезу. Оно продемонстрировало снижение метаболизма глюкозы в левой лобной доле, не совсем там, где мы предполагали, но в области, где некоторые из исполнительных функций и ингибирующих путей боли и эмоционального контроля, возможно, были повреждены. У нас не было возможности узнать, было ли это вызвано автомобильной аварией, но это объяснило ее постоянную боль и временную реакцию на опиоиды и иглоукалывание. Похоже, это подтвердило нашу веру в то, что Мэнди должна была попытаться восстановить эти области мозга. Что еще более важно, сканирование вселило в Мэнди надежду, вернуло ей веру в собственные силы — то, чем она пренебрегала на протяжение многих лет. Самый простой способ восстановить мозг — это тренировать его. Мы предложили либо клинический мониторинг, либо интенсивный комплекс релаксационных упражнений. Мэнди понравилась эта идея, поэтому наша следующая задача состояла в том, чтобы найти метод, который бы ей подходил и мог длиться достаточно долго, чтобы улучшить функционирование этой части ее мозга, и она решила попробовать медитацию осознанности.
Разум — мозг — тело
Большая часть современной биомедицины фокусируется на лечении психических и психосоматических заболеваний путем манипулирования мозгом. Но возможно и обратное. Мозг и остальное тело можно лечить с помощью разума. Мэнди нужен был способ восстановить поврежденную часть мозга, которая плохо функционировала и даже, возможно, была атрофирована из-за долгих лет страданий. Хотя когда-нибудь мы сможем восстановить мозг, используя стволовые клетки или прямую электрическую стимуляцию, это еще в будущем. Использование лекарств и трав также показывает, что эти методы обеспечивают только частичный результат, и то не у всех, и становятся причиной побочных эффектов у многих больных. В то же время есть методы, чтобы восстановить мозг с помощью поведения, социального обучения и практики разум-тело. Физические упражнения могут увеличить рост нервной системы в целом. Мэнди делала некоторые упражнения, но не могла заниматься фитнесом интенсивно. Кроме того, мы не могли использовать его для роста конкретных областей, которые, казалось, были для нее наиболее болезненными. Биологическая обратная связь мозговых волн может увеличить рост конкретных областей мозга. Такой подход требует многочисленных посещений и современного оборудования. Виртуальная реальность — еще один метод, но он совсем не целесообразен при хронической боли. Он достаточно дорог, и его нелегко включить в покрытие страховки. Нам нужен был подход, который Мэнди могла бы привнести в свою повседневную жизнь. Наиболее практичным и значимым для нее казалась осмысленная медитация.
Для Мэнди это означало создание процесса, который бы обеспечил глубокое ежедневное расслабление по крайней мере в течение восьми недель. Я знал об исследованиях, показывающих, что пациенты, которые занимаются практикой разум-тело восемь недель по тридцать минут, способствуют росту области лобной доли — именно это было необходимо Мэнди. Она волновалась перед началом лечения, раньше она пробовала медитацию и обнаружила, что это помогает ей чувствовать себя лучше и меньше беспокоиться, но тогда она не продолжила занятий. Сейчас задача состояла в том, чтобы интегрировать медитацию в повседневную жизнь. Для этого потребовался тренер по поведенческой медицине и здоровью. Они работали вместе с ней и ее семьей над процессом, позволяющим ей заниматься медитацией тридцать минут каждый день. Она предпочла это визуализации, которую сделал Джейк, или биологической обратной связи с вариабельностью сердечного ритма — еще один вариант, основанный на фактических данных. Первая попытка не удалась, потому что пока она была в своем доме, она чувствовала себя перегруженной семейными обязанностями. Дома не было места, где она могла бы полностью расслабиться.
Бихевиорист и тренер по здоровью помогли ей организовать это особое место в доме. Оказалось, что оно находится в спальне, где она построила свой собственный маленький уголок. Семья обещала оставить это место для Мэнди и не посягать на него.
В своем маленьком уголке она поместила свои любимые иконы и семейные сувениры, натянула мягкую ткань и создала приглушенное освещение. Здесь же был и CD-плеер, чтобы поставить любимую музыку или звуки природы. Это была ее собственная оптимальная лечебная среда. Напоминания членам семьи и самой себе, отправленные одновременно через приложение для мобильного телефона, позволили ей оставаться в одиночестве и дарили полчаса осознанности и дыхательной практики. Мэнди занималась ежедневно более чем два месяца. Тогда же повторное ПЭТ показало улучшение неврологической функции лобной доли. Это вдохновило ее продолжить упражнения. Она отметила, что сон улучшился и боли снизилась с обычных пяти-семи баллов по шкале «от одного до десяти» до четырех-пяти. Пришло время снова попробовать иглоукалывание.
