Виктор жевал свои мюсли во время дискуссии с безэмоциональным лицом. Он был одним из этих детей. Хотя с ним дела обстояли иначе. Дэмиан де Винтер вопреки всем правилам забрал его у человеческой биологической матери, когда ему было всего шесть, и поначалу оставил в детском доме. А Рубина забрал сразу после рождения и спрятал у людей. Если бы Элизьен не нашла его и не вернула Ларимар, кто знает, что бы с ним стало. Я видела Рубина у его приемных родителей. Они ужасно относились к маленькому и странному мальчику.
– Разумеется, это проблема. – Лео, фавн, сидевший на другом конце стола, злобно сверкнул глазами. – Если им разрешат растить своих детей, они, возможно, вырастят целую армию колдунов. Это надо предотвратить.
Ложка звякнула, задев края тарелки. Рубин встал и вышел из комнаты.
– Ты невозможен, – произнесла Джейд, глядя на фавна. – Ты хоть думай перед тем, как что-то сказать.
Лео почесал один из своих рогов.
– Все же так и есть, – пробормотал он. – Этот закон придумали не просто так.
К нашему всеобщему удивлению, его поддержал Виктор.
– Твои опасения, в принципе, обоснованы, – начал он. – Но есть и разумные колдуны, которые любят своих детей и которым трудно с ними расставаться. Я не раз становился свидетелем того, как колдунья сходила с ума из-за потери ребенка или лишала себя жизни. Быть колдуном не значит не испытывать никаких чувств.
Скай утешительно положила свою ладонь на его, и он продолжил:
– Не каждый из нас хочет жить той жизнью, на которую мы обречены. Однако у нас едва ли есть выбор.
Наступившее после этой фразы молчание прерывалось тиканьем настенных часов. Скай прижалась к Виктору, и он ей улыбнулся. Я была рада, что они есть друг у друга. Ему здесь приходилось нелегко. От меня не ускользало, что никто не садился с ним на уроках и почти никто не разговаривал. При этом он был одним из самых приятных людей, кого я знала. Но никому не хотелось прилагать усилий, чтобы узнать его, потому что он носил ярлык колдуна как клеймо на лбу.
– Как и во всем в жизни, здесь нет черного и только белого, – сказал Лорис, пытаясь примирить два фронта. – Виктор, несомненно, прав. Колдуны тоже любят своих детей. Было бы неплохо, если бы Совет время от времени проверял, какой тип магии выбирают дети колдунов. Вам должно быть позволено учиться в Аваллахе и узнавать о важных аспектах нашего сообщества. Исключать целый народ – неправильно. Изоляция приводит лишь к ненависти обеих сторон.
Большинство из нас кивнули. Опал уставилась на Виктора с пренебрежением.
– Я бы предпочла обходить опасность стороной. Почему мы должны идти им навстречу? Они плохие. Печати – лучшее тому доказательство. – Она собственнически приобняла Кассиана одной рукой. – Было правильным решением изгнать их и установить правила, по которым они живут. Мы должны защитить себя.
– Надо было сразу их уничтожить, – согласилась ведьма, сидевшая рядом с Опал. – Они – отбросы.
Я не могла вспомнить ее имени, но она мне не нравилась. На ее пальцах были странные татуировки, а она всегда была облачена в черное. Выглядела именно так, как я представляла себе колдунью. Меня тошнило от ее самодовольного и вместе с тем возмущенного выражения лица. Как будто Виктор был виноват в том, что родился сыном Дэмиана. Насколько я знала, он и мухи не обидел. Пока я раздумывала над тем, стоит ли как-то на это ответить, Скай меня опередила. Она вскочила с места, взяла свою наполовину опустошенную миску с хлопьями и опрокинула ее на головы Опал и этой глупой коровы.
Все это произошло столь быстро, что никто из нас не успел помешать ей. Только когда маленькая ведьма вскрикнула и подняла свою волшебную палочку, Кассиан сдвинулся с места. Схватил свою трость, лежавшую рядом, выполнил ряд слишком быстрых для моих утомленных человеческих глаз движений, и волшебная палочка ведьмы поплыла по воздуху. Из нее вылетело несколько искр, которые, опадая, прожгли пару дыр в столе.
Виктору хватило духа опрокинуть графин с водой на пламя, которое вспыхнуло в то же мгновение: если бы не он, стол, вероятно, сгорел бы в считаные секунды.
Началась суматоха. Все вскочили, бросаясь к двери и опрокидывая за собой скамейки. Мы взбудораженно кричали друг на друга.
– Перл! – выкрикнул Лорис, которого я впервые увидела по-настоящему сердитым. Ведьма скрестила руки на груди. – Ты сейчас же здесь уберешься, и я больше слышать не желаю, как ты называешь кого-нибудь или чего-то отбросами. – Последние слова он почти прорычал.
Добродушный мужчина был близок к тому, чтобы потерять самообладание. Джейд и несколько других шелликотов окружили его, чтобы успокоить. Опал бросилась в свою комнату. Я не знала, что делать. Виктор взял Скай за руку, и та зарылась лицом в его грудь. Но каждый в этой комнате все равно успел заметить ее слезы.
Неужели моя лучшая подруга только что сорвалась с цепи? Джейд подошла к ней и похлопала ее по спине.
– Это было круто, Скай. Если бы ты не сделала этого, на их лицах оказался бы мой чай, – она улыбнулась. – Слава богу, иначе проблем потом не оберешься.
Дверь распахнулась, и в зал ворвалась Рэйвен. Позади нее шли вооруженные стражники.
– Кто здесь колдовал? – спросила она, глядя на хаос. – Я не хочу слышать никаких оправданий.
Колдовать в жилых и групповых помещениях строго запрещалось. Это было слишком опасно. Тех, кто не придерживался правил, исключали из школы.
Никто не сказал ни слова. Я злорадно усмехнулась, поглядывая на Перл. Гранола прилипли к ее лицу и черным волосам. Получай! Надеюсь, теперь она пулей вылетит из школы. Такой подлой сволочи здесь не место.
На щеках наглой ведьмы проявились красные пятна беспокойства, а на глаза навернулись слезы. Надо было раньше об этом думать. Для раскаяния уже было слишком поздно.
– Никто не колдовал, – прервал Виктор тишину. – Это случайность.
В этот момент стало так тихо, что можно было бы услышать, как на пол падает иголка. Что произошло? Почему он ее защищал? Она обозвала его отбросом и заслужила наказание. Причем серьезное.
Джейд пришла ему на помощь:
– Перл споткнулась о трость Кассиана, и ее палочка сама это сделала.
Они что, с ума все посходили? Волшебная палочка сама по себе не работает! Рэйвен никогда в это не поверит. В конце концов, она же не дура и своими глазами видит, что Перл похожа на облитого пуделя!
Эльфийка недоверчиво осмотрела нас, переводя взгляд с одного на другого.
– И вы все это видели?
В ответ все кивнули.
– Почему тогда Скай плачет?
– Я не плачу, – ответила Скай. – Я просто взорвалась от смеха, когда все так подскочили.
Правая бровь Рэйвен вздернулась. Заявление Скай было удивительно необдуманным, поскольку она стояла перед ней с залитыми слезами щеками.
