— …а мне как раз позвонил пассажир, которому нужно в аэропорт, вы представляете, сколько стоит поездка ночью в аэропорт, нет, конечно, а это большие деньги, но мне пришлось ему отказать, у полиции, видите ли, важное дело, надеюсь, мне компенсируют упущенную поездку, уж будьте любезны, потому что я знаю очень хорошего адвоката, по совместительству журналиста, и он вас сначала засудит, а потом напишет об этом статью…
— Мистер Косматос… — начала Ханна, однако ее слова потонули в сердитом монологе таксиста.
— …куда катится страна, я добропорядочный налогоплательщик, ничего не нарушил, почему я должен страдать из-за полицейского произвола, мой брат знаком с одним сенатором, он может добиться вашего увольнения, вы представляете, сколько…
— Мистер Косматос!.. — снова попыталась вклиниться Ханна, и опять безуспешно. Интересно, нельзя ли арестовать его за словесное нападение? Наверное, нет — а жаль!
— …своему стоматологу, лечащему врачу, матери, двоюродному брату, всем расскажу, как полиция этой страны обращается с гражданами…
— Мистер Косматос! Если вы не дадите мне говорить, я арестую вас за оказание сопротивления силам правопорядка!
Таксист наконец умолк, хотя рефлекторно продолжал шевелить губами. Бернард с веселым интересом наблюдал за этой сценкой. Все трое стояли в фойе, потому что таксист наотрез отказался проходить в участок.
Ханна глубоко вздохнула.
— Спасибо. Ответьте на несколько вопросов, и мы сразу же вас отпустим. Хорошо?
Таксист буркнул что-то утвердительное.
— Я правильно понимаю, что сегодня именно вы приняли вызов на Трейнор-роуд?
— Да, меня вызвали, но когда я приехал, никто не вышел, я несколько раз звонил, никто не брал трубку, зачем люди так делают, это неуважение к моему личному времени, я для них пустое место…
— Понятно! Во сколько вы приехали по адресу?
— Примерно в двадцать минут первого, — сказал таксист и, похоже, сам удивился такому короткому ответу.
— Вы кого-нибудь видели?
— Никто не пришел, только из дома выбежал мужчина, я его окликнул, но он не ответил, сел в машину и уехал, так что это не мой клиент…
— Совершенно верно! Вы не запомнили, как выглядел этот мужчина?
— Нет, было темно, заметил только, что он белый и широкоплечий, больше ничего не разглядел.
— А волосы какого цвета? Во что он был одет? — спросил Бернард.
— Не знаю, было темно, а бежал он быстро. Может, в пальто.
«Может, в пальто…» Толку от подобных примет мало — такой холодной ночью любой надел бы пальто.
— Вы не обратили внимания на его автомобиль?
— Красная «Тойота Королла», — сразу же ответил таксист.
— А номер не запомнили? — с надеждой спросила Ханна.
— Зачем бы?
Она пожала плечами. Просто люди иногда запоминают номера.
— Во сколько вы уехали?
— Примерно в полпервого, потому что позвонил другой пассажир, и я не собирался ждать, пока его величество соизволит спуститься, мне троих детей и жену кормить, а люди воображают, будто…
— Больше никого не видели? Не заметили ничего необычного? Может, что-нибудь слышали?
— Нет.
— Хорошо, — сдалась Ханна. — Если что-нибудь вспомните, сообщите, пожалуйста.
Она вручила таксисту визитку, хотя была уверена, что та вскоре окажется в ближайшем мусорном баке. Таксист явно хотел еще повозмущаться насчет упущенной выгоды, однако здравый смысл возобладал: он молча развернулся и поспешно вышел.
— Красная «Тойота Королла», значит… Вдруг нам повезет, и это машина Чада Граймза, — заметил Бернард.
— Возможно.
* * *
У дома Граймза детективы оказались в пятом часу утра. Хотя было еще темно, на улицах уже появились первые утренние машины. Мимо прошел мужчина с большой собакой, бросив на полицейский «Додж Чарджер» любопытный взгляд. Красной «Тойоты Королла» поблизости не наблюдалось.
Граймз жил в покосившемся домишке с облезлыми, некогда белыми стенами. Двор зарос сорняками и мусором, окна были закрыты выцветшими голубыми ставнями. Детективы медленно приблизились к двери, готовые в любой момент выхватить оружие. От Чада Граймза можно было ожидать всякого: он в общей сложности восемь лет провел в тюрьме, из которых шесть — за нападение на полицейского с отягчающими обстоятельствами (тот прибыл по вызову соседей, которые жаловались на шум, а Граймз как раз был под кайфом от метамфетамина). Последняя отсидка закончилась полтора года назад, однако рассчитывать на его законопослушность не приходилось.
Ханна постучала. Ордера на арест у них не было — они хотели просто задать Граймзу несколько вопросов. В памяти Ханны всплыл исколотый труп Фрэнка Джульепе. Возможно, Граймз последовал за приятелями от паба, дождался на лестничной площадке, пока Джером уйдет, ворвался в квартиру и зарезал Фрэнка?
Она постучала вновь, на этот раз громче.
— У меня пистолет! — ответил из-за двери женский голос.
Ханна и Бернард отступили в разные стороны и прижались к стене. Ханна почувствовала прилив адреналина — сердце забилось быстрее. Бернард достал пистолет.
— Мэм, это полиция! — громко проговорила Ханна. — Опустите оружие.
— Хрен ли сразу не сказали? — раздраженно откликнулась женщина. — Что надо?
— Чад дома?
— Нет.
— Мы хотим задать ему несколько вопросов, мэм.
— Его здесь нет.
— Вы не знаете, когда он вернется?
— Нет.
— А где он сейчас, не знаете?
— Нет.
— Мэм, откройте, пожалуйста, дверь!
После минутного колебания женщина потребовала:
— Покажите ваш значок!
Ханна осторожно достала значок и помахала им перед глазком. Бернард напрягся и взял дверь на прицел.
— Ладно, открываю.
Щелкнули два замка, отодвинулся засов, и дверь отворилась. На пороге стояла бледная худая женщина с короткими осветленными волосами, одетая в свободную голубую футболку и черные штаны. На щеке у нее расцветал свежий синяк, на шее виднелся еще один, нижняя губа распухла. На руках женщина держала младенца. Увидев пистолет Бернарда, она испуганно вытаращила глаза и сделала шаг назад, собираясь, вероятно, захлопнуть дверь. Бернард поспешно убрал оружие.
Женщина с подозрением посмотрела на детективов.
— Вы разбудили ребенка. Знаете, как сложно ее усыпить?
— Простите, мэм, — с искренним сожалением ответил Бернард, чей собственный ребенок славился своим нежеланием спать по ночам.
— Мы можем войти? — спросила Ханна.
