— Можно узнать, чем вы занимались?
— Не ваше дело. Впрочем, я отвечу — смотрели телевизор, а потом пошли спать.
— Во сколько вы легли?
— Примерно в пол-одиннадцатого.
— То есть чисто теоретически ваш муж мог незаметно уйти из дома, пока вы спали.
— Что за ерунда?! — гневно воскликнула Мелани. Ее лицо раскраснелось, губы сжались в тонкую линию.
— Миссис Фостер, вам известны профили в «Твиттере» «ю-слат-сто тридцать четыре», «ю-слат-четыреста сорок четыре» и «мелани-фэт-слат»? — спросила Ханна.
— Это профили моего сталкера.
— Почему вы считаете, что он сталкер?
— Потому что он знает подробности моей частной жизни — имена мужа и детей, место работы, домашний адрес. Все это я говорила полицейскому, когда подавала заявление.
— Миссис Фостер, известно ли вам, что за этими профилями «Твиттера» стоял Фрэнк Джульепе?
— Что за глупости! — раздраженно воскликнула Мелани. — Фрэнк был хорошим человеком, любой это подтвердит. Он был тактичным и заботливым, всегда меня поддерживал — когда у меня заболел сын, когда были проблемы в семье, когда меня едва не уволили… Фрэнк всегда был рядом. Я хорошо его знала. Вы ошибаетесь.
— Уверяю вас, мы не ошиблись.
— Детектив, я знаю Фрэнка, а вы — нет. Говорю вам, здесь какая-то ошибка. Тот, кто стоит за этими профилями, — больной человек. Он преследовал и травил меня. Фрэнк даже обещал с ним разобраться. Не удивлюсь, если… О господи! — Мелани прикрыла рот рукой. — А вдруг этот человек и есть убийца Фрэнка?
— Миссис Фостер, в чем заключается суть вашей работы? — сменил тему Бернард.
— Мы собираем данные.
— Что это значит?
— Ну, мы исследуем определенные продукты в интернете и документируем информацию.
— Что дальше?
— Ничего, в этом суть нашей работы.
— Что в последнее время исследовал Фрэнк?
— Винты.
— Винты? — переспросила Ханна.
— Да, он документировал характеристики винтов и цены на них.
От одного описания этой унылой задачи Ханну начало клонить в сон.
— Миссис Фостер, можете ли вы вспомнить, не происходило ли в последнее время что-нибудь необычное, связанное с Фрэнком?
— Да, я же сказала — он обещал выследить моего сталкера.
Ханна вздохнула.
— Спасибо, что уделили нам время, миссис Фостер.
Они вернулись к рабочему месту Мелани. Пока Ханна искала визитку, Бернард спросил:
— Простите, миссис Фостер, а кто это?
В качестве фона рабочего стола на ее компьютере была установлена фотография улыбчивого мужчины с густыми вьющимися волосами.
— Это мой муж.
— А разве… — Бернард замялся. — Разве он не лысый?
— Нет, конечно. С чего вы взяли?
— У вас есть фото на «Фейсбуке»…
Мелани окинула детективов презрительным взглядом.
— Теперь, значит, полиция следит за профилями на «Фейсбуке»? Обязательно удалю свой. Да, мой муж облысел два года назад, когда проходил химиотерапию после рака.
— Вот как… — промямлил Бернард.
— Сейчас ему гораздо лучше; спасибо, что спросили, — холодно проговорила Мелани.
* * *
— Ну, что думаешь? — спросил Митчелл по дороге в участок. — Мать говорит, у нее не было ни друзей, ни парня.
— Это не первая мать, которая ничего не знает о собственной дочери, — Джейкоб пожал плечами. — В ночь убийства у нее в гостях явно кто-то был. Скорее всего, парень.
— Может, нам повезет, и в системе найдутся его отпечатки…
Джейкоб рассеянно кивнул, глядя в окно. Мысли его были заняты собственной дочерью. В чем-то и он ее почти не знает. Сегодня вот она злится неизвестно почему…
А может, Эми накануне постриглась? Наверняка сказать сложно, однако прическа как будто выглядела немного иначе. Если она постриглась, а он никак не прокомментировал… О, это многое объясняет! Определенно.
Зазвонил телефон — какой-то незнакомый номер.
— Детектив Купер слушает.
— Здравствуйте! — произнес тихий женский голос. — Э-э… меня зовут Вера. Вера Элайса, сестра Доны. Я слышала, вы недавно были у моей матери и сообщили ей о… — Голос прервался.
— Совершенно верно, — ответил Джейкоб. — Мои соболезнования. Ваша мать не упоминала, что у Доны была сестра.
— У меня с родителями не очень близкие отношения. Они всегда больше занимались Доной. — В словах Веры не было горечи, звучала лишь печальная констатация факта. — После колледжа я ушла из дома и редко с ними вижусь.
— Понятно.
— Но с Доной я разговариваю… то есть разговаривала каждую неделю. Иногда мы переписывались. Забавно: пока мы жили вместе, я ненавидела Дону, а когда уехала, мы стали настоящими подругами.
Джейкоб слышал много подобных историй. Он молчал, не прерывая Веру.
— Мама сказала, вы спрашивали, был ли у Доны молодой человек, и она, конечно, ответила, что нет.
— Верно.
— Последние три месяца Дона встречалась с парнем по имени Блейз Терри, и я уверена, что вы без труда его найдете, потому что всего полгода назад он вышел из тюрьмы. У вас ведь наверняка есть дело с отпечатками пальцев, ДНК и прочим?
— Верно, мисс. Мы сможем с ним связаться.
— Я… Послушайте, я понимаю, что вы сразу запишете его в подозреваемые. Может, вы и правы. Но с Доной он был ласков и заботлив. Сестра — довольно сложный человек, однако Блейз был с ней очень терпелив. Я два раза с ним разговаривала, и в его словах всегда было столько любви! Он не жестокий человек. В тюрьму он попал за кражу со взломом. На людей он не нападал.
Джейкоб хорошо знал, как быстро любовь превращается в ненависть, а страсть — в насилие. Тем не менее он ответил:
— Спасибо, что сообщили, мисс. Мы рассматриваем факты непредвзято, однако не хотелось бы что-то упустить.
— Спасибо, детектив.
— Ваша сестра не упоминала других своих знакомых? Может, у нее с кем-нибудь были конфликты?
— Нет. Мама сказала правду — Дона избегала людей. У нее была депрессия, и бо́льшую часть времени она проводила дома. В прошлом году даже пыталась покончить с собой, но папа вовремя ее обнаружил и отвез в больницу… Извините, я сбилась с мысли. Нет, она ни о ком не упоминала.
— Вы не заметили ничего необычного в поведении сестры? Может, она была возбуждена, раздражена или…
— Детектив, у моей сестры радикальные перепады настроения порой случались в течение одной минуты. Трудно в этих условиях говорить о необычном поведении.
