Сама не замечаю, как открываю конфеты в красивой сиреневой коробочке. Никогда не фанатела от сладкого. Могла иногда съесть пару конфет, но чтоб вот так прямо тянуло — не было никогда.
— По-моему, у тебя повысился аппетит, — говорит Юрий.
— Отстань, — бросаю я, поглощая очередную конфету.
Это точно не беременность! Я просто давно ела сладкое, вот и захотелось. И не люблю я Богдана. Он хорош в сексе, но как человек…
Ну какого лысого не могу даже подумать о том, что он совершенно не тот, кто мне нужен?
Кажется, мне нужен кто-то другой. Просто чтобы понять, что и без оборотня может быть хорошо.
С этой мыслью я бросаюсь в объятья Юрия.
***
Юрий подхватывает меня, поднимает, несет к кровати.
— Ай, уронишь! — кричу я.
По его лицу так и видно, что руки вот-вот не выдержат, и я окажусь на полу. Конечно же, это не оборотень, возможно, способный поднять целый автомобиль.
Но Юрий справляется. Аккуратно кладет меня на простыню, наклоняется, начинает целовать. Я целую его и понимаю, что что-то не так. И близко нет тех чувств и страсти, как с Богданом. Но кажется, еще немного, и чувства появятся. Нужно просто вышвырнуть оборотня из головы и расслабиться.
Целую Юрия в щеки, облизываю слегка покрытый щетиной подбородок. Его пальцы забираются под мою одежду, сжимают грудь. Но возбуждение будто застывает где-то внутри и не желает появляться.
Дотягиваюсь пальцами до его ширинки, расстегиваю её. Резким движением снимаю с него трусы. Аккуратно прикасаюсь к возбужденному горячему члену.
Черт, это же должно вызвать во мне взрыв, океан эмоций. Но тело словно бы сопротивляется, отвергает его как чужеродный объект.
Юрий входит в меня медленно, будто боясь повредить.
— Быстрее. Активнее, — прошу его, хватаясь за простыню.
Он ускоряется, но я все равно мало что чувствую. И дело тут не в нем. Он все делает правильно, да и орган у него не маленький. Дело во мне. Будто бы Богдан что-то сделал со мной, после чего другие мужчины не могут меня возбудить. Может, это та самая истинность? Черт его знает, но что мне теперь, всю жизнь быть одной? Уйти в монастырь?
Понимаю, что ни один мужчина в мире не способен доставить мне того же удовольствия, что этот треклятый оборотень.
Да черт возьми, прочь из моей головы, Богдан Казимиров!
Хватаю Юрия за плечи, впиваюсь в его губы поцелуем. Он тем временем входит во вкус, старается работать своим членом все активнее, одновременно с этим блуждая руками по моей коже. Одна его ладонь прикасается к моей спине, вторая оказывается на груди, сжимает её. Мои соски твердеют, но как-то все не так. Может, просто не то время? Нужно, чтобы прошел месяц или год, и все будет как нужно?
Облизываю языком мочку уха Юрия, покусываю его шею. Он хватает меня, прижимает к себе, наращивает ритм.
Мне приятно, но все равно не то. Слишком сильный контраст. Тело реагирует, по коже проносятся приятные волны тепла, соски набухают до готовности взорваться, но в голове будто бы стоит какой-то блок.
— Что с тобой? Ты словно напряжена, — не останавливаясь ни на миг, спрашивает Юрий.
— Не знаю, — отвечаю я, целую его в губы, стараясь уловить хоть какую-то маленькую толику того всего, что было в сексе с Богданом. Нужно просто выкинуть его из памяти. Отнестись так, будто он мне приснился в пусть приятном, но все-таки кошмаре.
— Ты как будто не здесь, — партнер крепче прижимает меня к себе, изо всех сил старается доставить мне удовольствие, словно от этого зависит его жизнь.
— Я не знаю, что происходит, — шепчу я.
Он переворачивает меня, пристраивается сзади, кладет руки мне на грудь и продолжает трахать. Надеется, что смена позы что-то даст. Я тоже надеюсь. Но сразу же понимаю, что зря.
Не знаю даже как назвать это чувство, когда понимаешь, что тебе приятно, но вместе с тем на уровне подсознания отказываешься принимать удовольствие.
Любовь?
Любовь к другому мужчине?
Истинная пара, которой я не хочу быть, да и вообще не хочу играть с оборотнями в их звериные игры?
Пёс его знает, просто хочу получать удовольствие тут и сейчас.
Стараюсь просто отключить все мысли, не думать ни о чем, сосредоточится на том, что говорит мне тело, но все равно не выходит. Я не кричу от впрыска эндорфинов в кровь, не чувствую себя так, будто мир вокруг исчез.
Я злая. Впиваюсь ногтями в подушку. Переворачиваюсь, целую Юрия. Чувствую, что он кончает, а вот я…
Я далека от оргазма как от Альфы Центавра.
Зараза!
— Тебе не понравилось, — спрашивает он, ложась рядом со мной. — Вижу, что нет.
— Я хочу, чтобы было все в порядке. Но он… Словно бы что-то сделал со мной! Не знаю! — почти кричу я. — Может, это оборотнический гипноз? Читала что-то такое когда-то давно…
— Никаким гипнозом они не владеют. Сказки все, — отвечает Юрий. — И территорию не метят. И даже не все любят мясо. Кто-то любит, кто-то нет, как и у людей. Байки все. Все дело во мне.
Он садится на краешек кровати, недовольно кривится, ругается себе под нос.
— Нет, не в тебе. Просто я… Не знаю, что происходит. Может, мне нужно время.
— А может, ты просто влюбилась в него, — бормочет Юрий, упершись взглядом в пол.
— Может, и так. Но я не хочу его любить.
— Могу отвезти тебя обратно.
— Я не хочу к нему, — твердо говорю я. — Единственное что жалко его дочку. Она называла меня мамой.
— Её отец может купить ей все. Кто угодно обзавидуется такому детству.
— Не знаю. Мне она не кажется самым счастливым ребенком на свете.
— Так что, вернешься к нему? Не надо придумывать причин, хочешь — поехали, — Юрий все так же глядит в пол, словно то ли боится, то ли стыдится смотреть на меня.
— Сказала же нет. Но мне нужно на могилу матери.
Смотрю в окно — там только начинает восходить солнце. Раскрасневшиеся небеса словно бы просят любоваться ими подольше. — Думаю, вряд ли Богдан ранним утром сидит на кладбище и ждет, когда я приду.
— Сам не сидит, но мог поставить кого-то.
— Плевать. Отвези меня туда. Мне нужно проститься с мамой.
Глава 18
— Уверена? — спрашивает Юрий. — Если у кладбища в машине дежурят несколько охранников, да еще и с оружием, я вряд ли смогу тебя защитить. А у оборотней срывает крышу, если они решат, что кто-то принадлежит им. Они на все пойдут…
— Так отвезешь или нет? Если нет — хотя бы одолжи денег на такси.
