— Да? — в трубке раздался знакомый голос.
— Привет, — сама не зная, что сказать, отвечаю я.
— Кто это?
— Это я. Ира!
— Вы издеваетесь? Шутники хреновы.
В телефоне раздаются короткие гудки.
Похоже, так дело не пойдет.
— Отвези меня туда, — говорю Юрию, называю адрес.
Он кивает.
Всю дорогу молчу, смотря в окно. Наблюдаю за медленно ползущими автомобилями и маршрутками, сгорбившимися, кутающимися в пальто и пуховики пешеходами, зимней серостью города, у которого не осталось ни капли праздничного настроения.
Страшно. Что скажет сестра, когда я объявлюсь на её пороге? У неё своя жизнь. Муж, сын, работа. А тут появляюсь я, прошу поддержать материально…
Может, у неё какие-то планы на эти деньги? Но, черт возьми, она продала мою квартиру, купленную отцом. Он несколько лет пахал за границей как конь, чтобы приобрести нам свое жилье. И она не имеет права вот так взять и все присвоить.
Подъезжаем к самому обычному подъезду самой обычной серой девятиэтажки. Знакомые начавшие ржаветь входные двери подъезда, знакомая растущая у входа ёлка, которую прибрали к праздникам старыми советскими игрушками. Даже лицо откидывающего снег дворника кажется знакомым.
— Подожди меня здесь. Тут я уже сама, — говорю Юрию, тот кивает.
Меня встречает грязноватый подъезд, исписанный матерными словами лифт доносит на восьмой этаж. Подхожу к двери сестры, нажимаю звонок. Поначалу никто не отвечает. Может, и вправду не живет уже тут?
Тыкаю звонок еще раз.
— Кого там принесло? — слышу из-за двери чужой мужской голос.
Дверь щелкает замком, открывается и я вижу незнакомого мужчину лет тридцати пяти в старых как свет спортивных штанах, скрывающей пузо висящей майке, с щетиной на лице. От него так разит перегаром, что меня начинает тошнить.
— Извините. Кажется, я ошиблась, — говорю ему, но не успевая повернуться, замечаю за спиной незнакомца сестру.
Она подходит с широко раскрытыми глазами, будто видит призрак. В каком-то плане оно так и есть.
— Дим, оставь нас на минуту, — говорит она.
— Кто это такая?
— Сестра моя. Иди, я сейчас приду.
— Смотри мне, — говорит мужчина и издает громкую отрыжку. Уж не знаю кто ей этот тип, но мне он совершенно не нравится.
Да и она изменилась. Слегка располнела, лицо осунулось. А это…
Всматриваюсь в неё и вижу под глазом припудренный синяк.
Вот же черт!
— Извини, — говорит она, выходя в коридор и прикрывая за собой дверь. — Ты же на самолете разбилась. Даже тело не привезли. Хоронили пустой гроб.
Говорит сестра как будто бы находится в трансе. Никаких объятий, даже выражение лица не меняется. Мертвое, будто передо мной зомби.
— Слушай, мне неловко говорить, но ты же продала мою квартиру. А мне ну очень нужны деньги.
Она на миг отворачивается, будто не желает смотреть в глаза.
— Нет денег.
— То есть?
— Я с Сашкой развелась, — шепчет она. — Встретила Димку. Поначалу он хорошим казался. А потом все, что было, в казино утащил. Еще и в долги влез. Сама едва концы с концами свожу.
— Правда, что ли? — не могу поверить я, хоть по виду этого «счастливого семейства» видно, что не врет.
Бляха муха! Ведь она была счастлива! Будучи старше выглядела моложе меня, красиво одевалась, ездила отдыхать за границу. А сейчас — будто её заменили бледной копией, лишь издали напоминающей мою сестру.
— Иди сюда. Хватит там стоять! — слышу голос Димки из квартиры.
— Извини. Нужно идти, — говорит она, не решаясь посмотреть в мои глаза.
Я лишь опускаю взгляд вниз. В душе все будто останавливается. Пялюсь в грязный пол под ногами, как зачарованная. Уголком глаза вижу, как она возвращается в квартиру, слышу щелчок замка, злобный крик её возлюбленного. Она что-то отвечает.
Не хочу слышать. Не могу!
Бегом, словно за мной кто-то гонится, прыгаю в лифт, спускаюсь вниз, возвращаюсь в машину.
— Ну что? — интересуется Юрий. — Как она? Поможет?
Ничего не говорю. Прикрываю лицо руками и плачу.
Глава 19
— Хочу побыть одной, — говорю я навзрыд. Черт возьми, всегда думала, что со мной случится что-то подобное. Что я выберу не того человека. Впрочем, уже раз ошиблась с Рамзаном. Но вот что сестру ждет «долго и счастливо» не сомневалась никогда.
И что теперь делать?
Как жить без жилья и денег даже на самое необходимое?
— Отвезу тебя обратно в квартиру. Хочешь, можешь пожить там пока что.
— А ты?
— Я там и не жил. Вернусь домой. Если что-то понадобится — звони.
— Хорошо, — киваю я.
Всю дорогу я плачу. Юрий пытается меня утешить, но у него ничего не получается. Мне просто нужно это пережить, побыть одной, решить, что делать дальше. Может, уехать с ним подальше — не худший вариант? Только я не люблю Юрия. И уж точно не буду его использовать.
Возвращаюсь в квартиру все такая же — расстроенная и в слезах.
— Оставь меня одну, — прошу Юрия.
— Вот ключи, немного денег. Звони, если что-то нужно. Я зайду завтра, посмотрю, как ты, — говорит он. — И сделай тест. Если не хочешь, чтобы твой муженек тебя нашел…
— Мне виднее что делать! — фыркаю я.
— Как скажешь, — он уходит, и я остаюсь в одиночестве. Какое-то время просто отдыхаю, лежа в кровати. Даже на короткое время засыпаю.
Мне снится Танюшка. Она стоит вдали, посреди темного леса, зовет меня к себе. Называет мамой. Я хочу подойти к ней, но чем ближе приближаюсь, тем дальше девочка от меня. Лес будто бы поглощает её. Она становится все менее различимой, превращается в темную фигуру на фоне огромных деревьев, а затем и вовсе исчезает.
Когда просыпаюсь, понимаю, что одиночество еще хуже, чем любая компания. Постоянно нервничаю, смотрю в окно, где каждый подъехавший к подъезду автомобиль мерещится мне врагом, а от шагов за дверью хочется бежать куда подальше.
Затем нападает волчий аппетит, и я бездумно поглощаю принесенную Юрием еду. Шоколад с сосиской — никогда не думала, что буду получать удовольствие от подобного извращения.
Кидаю взгляд на лежащий на подоконнике тест, и уже знаю, что он покажет. От этой мысли вся содрогаюсь, по спине бегут мурашки.
Черт!
Делаю тест, и все как и ожидалось — две чертовы полоски.
Тут не может быть других вариантов — только избавиться от ребенка. Богдан говорил, что мать Танюшки была наркоманкой, но кто его знает, может, именно он её до этого довел?
