Каждый день возле него и подобным ему крутились десятки красивых женщин, слишком много. Но без нужной вибрации, флера, от которого забурлила бы кровь, все они оставались пустыми куклами. Марс так и не сократил дистанцию до прикосновения, удалившись, когда счел нужным. Он знал, всему свое время.
Сцена 7
«Подпишите здесь и здесь». Документы Венера подписывала теперь чуть не пачками. Не разглашения, разрешение на обработку данных, на анализы, на интервью, на допрос, на опрос различных служб, на соблюдение секретности, на страховку и прочие. Каждый день ей обещали выписку и в течение десяти дней не выписывали. Персонал больницы мило улыбался, но упорно молчал. Медсестры и врачи брали анализы, но ничего не объясняли. Она устала рассказывать историю о желтой массе непонятно чего и окровавленных стенах. В конце концов, ей разрешили рассказывать легенду об утечке газа и гибели владелицы спа-салона.
Так все выглядело правдоподобно. Она гостила у подруги, пришла в ее салон сделать массаж и случилась утечка. Взрыв. Вся остальная информация, как объяснили в полиции, приравнена к государственной тайне.
Через две недели ее выписали. Она вернулась домой. Мысленно благодаря силы небесные, что все обошлось так, как обошлось. Странно конечно, что у нее случилась галлюцинация на Марса Блицкрига, не он же в самом деле был в спа-салоне?
Андрей встречал ее с цветами. Жест внимательности, приятный, пусть и ничего для них не значащий.
– Как ты? – спросила она, разглядывая его за рулем.
Помятый, исхудавший вид мужа не радовал. Нелегко ему дались последние три недели. Учитывая, как он отреагировал на решение Алисы, и последующим запоем с вытекающими последствиями, выглядел он не плохо.
– Нормально.
– Что с Курумканским?
Она и сама знала, что с тем. Поступил, как и обещал. Но Венера все надеялась, гнев пройдет и тот возьмет его обратно. Должен же понимать.
Из-за случившегося в нее душе у самой образовалась пустота. Оказывается Алиса и ее отношения с Андреем занимали там много места. Теперь нет соперницы. Нет любовницы у мужа. А они с Андреем есть и даже все еще женаты.
– Чем занимаешься?
– Вожу скорую.
Студентом он подрабатывал на подстанции скорой помощи. В Улан-Удэ из-за Курумканского его вряд ли куда возьмут теперь. Друзей точно поубавится.
– А качалка?
– Взял первое, что предложили. Соблазнов меньше, – сообщил он, не сводя глаз с дороги.
Почти приехали. Их общему дому. Они прожили в нем пять лет. Последний год, как друзья-соседи. Он остановил машину и замер, глядя впереди себя. Венера тоже молчала.
– Что будешь делать?
Андрей продолжил смотреть вперед, а затем развернулся всем корпусом к ней, развел руками.
– А что ты предлагаешь?
Она усмехнулась:
– Может жить.
– Жить?
– Случившееся не конец света, верно?
Он на пару секунд ушел в себя, весь напрягся, а потом его мышцы расслабились, словно отпустил их кто.
–Верно, – глубоко вздохнул. – Не думал, что все закончится.
– С ней?
– С нами, – он посмотрел в глаза Венеры с долей разочарования.
–А что с нами? – ей и самой бы хотелось узнать.
Они резво двигались в сторону развода. Венера смирилась, признала факт, что не мешало дразнить и соблазнять мужа. Все шло по накатанной и вдруг закончилось. Обычные роли преломились, исчезли. И вот они двое сидят в машине и не знают, что друг другу сказать.
– Я же знаю, ты меня любишь, – Андрей вдруг улыбнулся ей.
Работу в Улан-Удэ он по хирургии не найдет. Авторитет Курумканского велик настолько, что другие побоятся взять его к себе. Если разведётся с ней, дочерью Ламы, здесь ему больше не удастся комфортно жить тут. Так что развод в социальном плане смерти подобен. Она покачала головой, взвешивая про себя все за и против.
Он помолчал, не дождавшись ответа, завел двигатель:
– Поедем, выпьем чего-нибудь, малая. Завтра машину заберем.
Венера не стала спорить, ей и самой хотелось расслабится. После больничных недель и в самом деле стоило. Все равно Батыр Хазанович неожиданно расщедрился.
– Погуляй несколько дней, – изрек он отцовским тоном, когда она звонила ему в последний раз. – Вызову.
Разве можно ослушаться начальство?
К десяти вечера они сидели в кафе. Юрта, столики, запах жареного шашлыка, тянущийся с мангальной зоны на улице, и импровизированная сцена, где всегда найдется желающий что-нибудь исполнить, спеть-сплясать. Место принадлежало оперной певице, так что мечтающих о меценате хватало. Они пили пиво и слушали рок-металл в компании близких друзей. В основном Андрея. Ей нравилась атмосфера.
Примерно в полночь, когда большинство знакомых уехало домой, и Венера была готова уснуть на плече мужа, к ним подсел мужчина.
– Знакомься, – «хорошим» голосом добродушно представил Андрей.
Несколько удивленно, насколько это возможно в состоянии опьянения, Венера уставилась на незнакомца. На вид средних лет респектабельной внешности. Мужчина имел широкое лицо с флегматичными чертами и высоким лбом. Волос пепельный. На коже виднелся загар. Она нехотя протянула руку.
– Георгий Тукаев, корпорация «Сафино», – пожал он руку в ответ, рассматривая ее.
В мужском взгляде таился интерес, нечто, что ей совсем не нравилось. Название корпорации показалось знакомым. Не настолько, чтобы вспомнилось, некоторые их препараты, не имеющие отечественных аналогов, имеют созвучный логотип и используются в операционных. Венера вопросительно посмотрела на мужа.
– Пойдем домой.
– Он вербовщик, – заерзал Андрей, подгребая ее, сонную и расслабленную, под руку. – Ищет таланты.
Музыка грохотала на грани шума, народ разгорячился, кричал, танцевал, о чем-то спорил. Она же силилась разлепить глаза и понять, чем он там интересен. Мужчина казался привлекательным, даже очень. Хорошая стрижка, ухоженные ногти, стильно сидящая на тренированном теле белая рубашка, массивное золотое кольцо на обручальном пальце. Он будто сошел с обложки журнала о бизнесе, рекламирующего дорогие часы и костюмы.
– У компании «Сафино» к вам предложение, – обратился новый знакомый к ней, не сводя не равнодушного взгляда.
Если бы ей не хотелось так спать, если бы не алкоголь в крови, то подумалось, он рассматривает ее с куда большим увлечением, чем просто учтиво.
– Какое? – Венера честно попыталась разлепить отяжелевшие веки.
Муж махнул рукой, наливая себе и новому знакомому по стопарю.
– Спит же. Не умеет пить. Мне рассказывай, завтра утром все доложу, – он протянул стопку, тот принял. – Считай, я представитель. Официальный.
