Венера с болью посмотрела на мужа, шепотом добавив:
– Не в жизни… в жизни все не так.
– Ты никогда не рассказывала.
Она соглашаясь, покачала головой. Ей трудно было об этом вспоминать, тяжело признаваться, даже отцу.
– Я дам тебе шанс, Андрей. Один. У тебя будет шесть месяцев, но потом, – Венера мотнула головой, будто заключая договор сама с собою. – Мы вернемся домой. Или я одна. Я не хочу больше чувствовать вину за то, что сказала тебе «да». Будем считать это моим откупом.
Сцена 11
Марс наблюдал за ними с момента переезда в Лондон.
Венера приступила к работе, и шесть месяцев понеслись со скоростью выпущенной стрелы, не встречающей преград. Шепард, ее начальник, не щадил девушку. Давил по просьбе Марса, изводил нападками и нагружал работой на все время суток. И Венера гнулась. Гнулась, но не ломалось. Становилась тверже, не жалела себя. Работала. И, к удивлению Марса не искала с ним встреч. Ни единой попытки приблизиться с ее стороны, ни намека. А он очень надеялся, что голод и любопытство возьмет свое и она придет к нему. Он так думал. Ее ДНК взятое в Новосибирске расшифровали, сделали несметное количество анализов крови и ничего не нашли. Ни-че-го. Это разочаровало и расстроило одновременно. Перед ним встал нелегкий выбор. Что с ней делать дальше?
Ее муж с женой Мэдокса вместе ходили по магазинам и картинным галереям, смотрели кино, готовили ужин, а оставшееся время проводили в гостевой спальне. Вряд ли можно было предположить, что Алиса, настолько сексуальная, развратная и без комплексов девица, впечатлится приездом бывшего жениха.
Алиса носила короткие платья или обтягивающие мини-юбки, обнажающие прекрасные загорелые ноги, прозрачные топы с тончайшими лифчиками, высоченные шпильки, красила огненной помадой губы и кокетливо укладывала волос. Когда она гуляла, шла в торговых центрах, мужики от зависти сворачивали шеи, желая ознакомиться с задним видом куколки.
Алиса пленительно соблазняла бывшего. Все время невзначай касалась его, дразнила, прижимаясь то задом, то грудью. У того кружилась голова от желания обладать ею.
По докладам детективов, в один из дождливых весенних дней, через месяц после приезда, когда Андрей уже не мог скрывать голодного мающегося взгляда, она пришла к нему, чтобы помочь составить резюме и расплакалась. Она жаловалась на импотенцию мужа. Андрею показалось вопиющей жестокостью подобная вселенская несправедливость. Он прекрасно понимал, как она зависит от денег и гражданства мужа, ведь возвращаться в Россию она не планировала. Его красивая, такая желанная и такая чужая.
Он сделал все, что оказалось в его силах. Повел несчастную в гостевую спальню, торопливо раздел и героически возместил супружеский долг бессильного Мэдокса Мэдса. Буквально спас опозоренную половину человечества.
Алиса пребывала в благодарности. Но еще больше тот радовался неуемному сексуальному аппетиту и готовности к экспериментам. Казалось перед ним не скромная девочка из Улан-Удэ, а настоящая секс-бомба. Они бродили по сексшопам, снимали номера в гостиницах, посещали клубы БДСМ, покупали игрушки для взрослых и одежду, воспевая радость плоти, как умели.
Им было настолько хорошо вместе, что Андрей все чаще задумывался у ювелирных витрин. К сожалению, ему хотелось и понравилось жить в Лондоне.
Марс не сочувствовал Мэдоксу. Считая его стремление вписаться в местное общество, за столько лет неугасаемое, все-таки разбилось на Алисе. Все они через это проходили. Ревность, желание разделаться и отомстить сопернику, наказание своей женщины.
Алиса прекрасно помнила, что одним из условий совместной жизни Мэдокс Мэдс выдвинул безоговорочный, до самой смерти, целибат жены. Верность само собой не обсуждалась. Если она хотела жить в роскоши, иметь все, что только можно поиметь в этом мире и являться миссис Мэдс долго и счастливо, придется выполнить условие. Он не считал нужным называть причины.
Алиса старалась. Она вообще редко виделась с мужем, и ее это устраивало. Все что требовалось – гордо нести статус и заниматься собой любимой. Потому интрижку с Андреем ничем, как срывом, объяснить было невозможно. Он виделся ей таким веселым, разговорчивым, теплым на фоне холодного как айсберг мужа. Она не удержалась. Алисе изголодавшейся по сексу, стало хорошо.
Несколько дней назад Мэдокс вошел в ее спальню с двумя бутылками шампанского Moët et Chandon и фужерами. Скинул пиджак, пока сонная Алиса терла глаза в непонимании и подозрении, неужели вечно мрачный муж обнаружил, что в мире существуют аптеки, продающие виагру?
Он залез на кровать прямо в обуви и одежде. Встал на колени между ее широко раскинутых ног. Открыл шампанское и плеснул его в фужеры. Лицо мужа, обычно безэмоциональное, равнодушное, выражало безмерную степень сосредоточенности на ней. Они не были женаты и года, но ни одного дня с сексом.
– Выпьем, за нас, – предложил он тост, глядя на нее с любовью.
Затем он поднял руку и легко притянул ошарашенную жену к себе, с уверенностью стягивая с нее шелковую сорочку, царапая соскальзывающими кружевами торчащие от возбуждения набухшие соски.
Снял через голову рубашку, под которой обнаружилась налитая мускулами вздымающаяся грудь, и с настолько откровенным намерением заглянул жене в глаза, что Алиса мгновенно взволновалась, потеряв глубину в дыхании.
Алисины руки сминали мужской короткий волос с аппетитом. Она гладила шею, затылок мужа, не веря собственному счастью. Мэдс никуда не спешил, позволяя ей раздевать себя. Он целовал ее с темени до пят, обнаружив ненормальную страсть к пальчикам ее ног. Вылизывая каждый сантиметр кожи с лаской и в тоже время с ненасытностью оголодавшего к весне волка. У него оказался большой и толстый член с такими яйцами, что Алиса кончила еще до того, как он его вставил в нее. И как только он вошел в нее, нежность переменилась бешеной неистовостью, заставившей забыть ее обо всем на свете. Ритм вколачиваний мужа настолько подходил Алисе, что она, не помня себя, кричала и кусалась, сгорая от каскада оргазмов.
Когда Мэдокс кончил, это был далеко не финал. Все выходные он не выпускал жену из постели. Казалось, случился-таки медовый месяц у четы Мэдсов. Разносторонний любовник, он безошибочно угадывал, чего ей хочется сегодня – ласки, игры, грубости или власти над ним самим. Все что хотелось Алисе, она получала. И она искренне не понимала, почему, почему он их столько мучал. Чего ждал? В ее голову и ранее закрадывались мысли, что у того может иметься какая-то безответная любовь. Или он вылечился? Или решил сдерживающую проблему? Имело ли это какое-то значение, когда она влюбилась в собственного мужа, находясь на границе крайнего, почти невротичного возбуждения, стоило ему войти в дом?
Мир вокруг рухнул, оставив на крошечном пятачке сознания лишь его. При одной только мысли о нем, она тут же становилась мокрой. Мышцы вагины начинали невыносимо ныть, непроизвольно сокращаясь в пустоту, и миссис Мэдс с трудом заставляла себя не думать только о предстоящем сексе, а хотя бы еще о чем-нибудь. Ей физически требовалось все время находиться рядом с ним. И совершенно скоро она не сможет обходиться без него. Без него или любого, подобного Мэдоксу или Марсу.
