– Не считая тебя, Ваня, Венера лучший хирург в городе. Эрик наш клиент, и я могу доверить его сына только в твои и ее руки.
Плечи Шепарда затряслись, он загоготал басом.
– Да ты рехнулся! Вторая после меня?!
Марс недовольно отметил, как Мэдокс смотрит на Венеру не солдафонским взглядом клерка, а с любопытством. Алиса сегодня нервничала, что указывало на то, что процесс бесповоротно запущен. Если бы Мэдс хотел и занимался женой, все было бы в норме. Но, похоже, тот решил наказать ее за неверность. Что ж его право, его женщина. А Венера не его.
– Она же бесто…
Шепард замолчал, наблюдая, как сузились глаза Брицкрига, а взгляд стяжала агрессивность.
– Сомневаешься в моем выборе? Рассчитываешь всю жизнь быть звездой?
Шепард с ненавистью, тяжело дыша, прокатил взором по девчонке. Затем сел и поднял руки вверх.
– Все понял. Только сомневаюсь, что Эрик захочет ее.
Марс тоже посмотрел на ошалелую Венеру, выражение его лица немного смягчилось. Достаточно того, что ее хотел он сам. И это мягко сказано. Будь его воля. Не будь она хирургом. Случись все иначе. Столько но…
– Готова, принять вызов?
Она, смущенная и впечатленная, кивнула, несколько обескураженная верой в ее способности. Готова. Он в этом не сомневался. Полгода к этому шла.
– Хорошо, – резюмировал Марс, поднимаясь на ноги. – Завтра утром его доставят к нам. Донор есть. Обследование на тебе. Мэдокс организуй пропуск и доставь домой.
Он еще раз взглянул на нее и вышел, оставив изучать имеющиеся материалы, беседовать с Эриком. Шепард может думать, что вздумается, но ему придется потерпеть конкуренцию. В этот момент он особо жестко ощутил сожаление из-за того, что она одаренный хирург.
Сцена 14
Требовалось очень многое успеть за короткий срок. Получить согласие отца реципиента на ее участие в операции, подобрать команду, назначить дополнительные анализы донору и, в конце концов, сделать все идеально. Не просто идеально, а супер идеально. Если она облажается, второго шанса никто не предоставит.
Она с Шепардом решили, что Венера будет отвечать за пересадку печени и почек, а Шепард за все остальное. Его верх, ее низ. Если она не справится, у клиента будет больше шансов выжить при повторных операциях, чем без сердца или легких. Шепард шипел и лаял, исходил на говно, едко шутил, но не кусал, помогая. В любом случае, ей пришлось все лишний раз перепроверять. И все равно голова от возможного успеха кружилась. Сбылась идиотская мечта. У нее все получится.
В целом, если бы не сегодняшний инцидент в машине, ей бы казалось, что скоро все закончится. Она вернется домой и забудет об Андрее и Алисе, о Марсе и Лондоне. Будет в ее резюме такой вот интересный эпизод. Не более. Попытка Марс ничего не меняла, но как же она воодушевляла. Как приятно, когда тебя хочет тот, кого ты хочешь до безумия, до дрожи в коленях, до мокрых простыней в холодной постели.
– Даже не знаю, – Эрик Корн, конопатый коренастый мужчина пятидесяти лет, с глубокими морщинами и рыжим, почти как у Шепарда, волосом смотрел на Венеру с недоверием. – Вы так молоды. Диплом без пыли.
Она вздрогнула, возвращаясь в реальность.
– Вот и я про то же, – подхватил Шепард, с пониманием кивая сомневающемуся отцу.
Они встретились спустя несколько часов в светлой комнате для родственников доноров и реципиентов на том же этаже трансплантологии, куда Венера впервые вошла и скоро у нее будет собственный пропуск.
Работа есть работа, какой бы тяжелой она ни была. У нее все хорошо, пусть и трудно. После операции Шепард отстанет, а она сможет спокойно выдохнуть.
– Сколько таких операций вы провели самостоятельно?
Венера не знала, как правильно реагировать, что сказать отцу реципиента.
– Эта первая операция в качестве штатного врача-трансплантолога. Во время обучения я провела около трехсот подобных операций и еще около ста пятидесяти других под руководством доктора Шепарда.
Она высказала все на одном дыхании, не сводя честных глаз с лица клиента.
– И я уверена в себе.
Добавила скорее для себя, чем для него, понимая, скорее всего тот сейчас откажется. В конце концов, кто хочет рисковать жизнью ребенка, даже если тому тридцать лет.
– С другой стороны, Эрик, она пересаживала почки Джефри, и все прекрасно. Ты же понимаешь, что кроме донора, важен врач. Он бы сдох там, если бы не она.
Слова Шепарда звучали назидательно, не слишком обнадеживающе, словно он протянул руку помощи, перед этим хорошенько поковырявшись в носу. Выходит он знал о той операции с рок-звездой и никогда об этом не говорил. Клиент, набычившись, молчал, жевал губы и сверлил взглядом.
– Ты ручаешься за нее?
На лице Шепарда проскользнула злобная ухмылка.
– Да ты что, за нее сам Брицкриг ручается, – он всплеснул руками.
Теперь на нее смотрели с недоверием и подозрением, возможно, как на возможную шлюху Брицкрига.
– А что, Мезрич не может?
Шепард пожал плечами, посмотрел Венеру с почти геройским пренебрежением.
– Эрик, он не наш специалист. У него все загружено. Все. А у нас лучшие руки. Если ты нам не доверяешь, или мне не доверяешь, так и скажи.
Повисла тяжелая пауза, во время которой тот что-то обдумывал. Затем поднял глаза на Венеру, перевел на Шепарда и сказал:
– Хорошо, я согласен.
Шепард словно бабка на базаре, поднялся, затряс руку и похлопал того по плечу.
– Не волнуйся, мы позаботимся о Руфусе. Все будет в лучшем виде. Скоро ты будешь обнимать своего парня, как будто ничего и не случилось.
Венера, забывшая, как дышать, безмолвно выдохнула. Еще бы Шепард отпустил клиента в чужую клинику. Затем у них вышел спор по поводу конфиденциальности донора.
– Я отвечаю за всю операцию. Ты второй хирург, поняла?! – басом орал Шепард, когда она потребовала данные на донора, а не получив, назначила дополнительные исследования.
– В данном случае я не ассистирую.
– У вас что, не слышали об анонимности?
– У нас есть федеральные программы с квотами.
– Это частная клиника, – теперь слюни долетали и до нее, но большая часть все-таки закипала прямо на Шепарде.
– Я хочу назначить дополнительную катетеризацию сердца, эхокардиограмму, биопсию печени и бронхоскопию. Настаиваю.
– Зубы показываешь?! – казалось, еще мгновение и Шепард окончательно выйдет из себя.
Тот неожиданно обнаружил, что его никто не боится. Более того, скромная девица умеет быть твердой как алмазное сверло. Анализы означали, что донора отвезут в специальную катетеризационную лабораторию, где сделают прокол в паховой области и введут катетер до самого сердца, чтобы получить данные сердца. Затем то же самое сделают с печенью и, при помощи специального эндоскопа, с легкими. Это означало одно – потерю времени.
