Острый, дурманящий вкус поцелуя на губах. Язык Марса внутри и нежные, ласкающие движения, словно прибоем окатили их знойным, невыносимо горячим желанием. Венера отвечала на поцелуй. Пальчиками она скользила по его широкой груди, почти невесомо прикасаясь к шее. Затем потянулась к нему, чувствуя, как он приподнимает её подол платья.
Собой он притиснул девушку спиной к стене, и ей ничего не оставалось делать, как раскрыться навстречу, обхватить его торс ногами. Горячие губы Марса, сладостно ласкали Венеру. Руки удерживали ее, прижимали, гладили.
– Венера, – невыносимо возбуждающе слышать ее имя, произнесенное им же севшим от страсти голосом.
Как сладко. И голову сносит на раз. Пару минут кануло в небытие наслаждения от поцелуев.
Марс также неожиданно оторвался, тяжело дыша. Теперь Венера могла оценить всю степень его желания, при том, что сама едва ли могла трезво мыслить, опьяненная чувствами.
Немного отдышавшись и придя в себя, он сглотнул, а потом отступил. Помог встать на ноги и, не отпуская, налег всем пылающим телом на нее. Обнял.
– Ты сводишь меня с ума. И не оставляешь выбора, – его признание окончательно лишило ее сил.
Венера слышала, как тяжело и мощно бьется сердце в его груди. Носом ощущала, как артерия на мужской шее пульсирует, пока Марс сжимает ее до хруста костей.
Он приподнял ее, такую легкую. Осталось отодвинуть в сторону тонкую преграду кружева трусиков. Едва сдерживаясь, он развел ей ноги коленом и коснулся пальцами горячего женского лона. Венера ерзала, на самом краю, упираясь затылком в зеркало. Задержала дыхание.
Он замер, а потом отпустил ее.
– Не хочу разрушать, – мучительно прошептал он, сражаясь с собой и своим желанием, тормозил.
Он отступил ее. Она мгновенно поняла, что ничего не будет. Ему хотелось продолжать ее целовать. Не останавливаться. Взгляд упал на кулон в виде шарика. От исступленных движений тот спрятанный под платье, выскочил наружу. И теперь поблескивал золотыми прожилками, в полумраке гардеробной. Выражение лица Марса приобрело крайнюю озадаченность. Он протянул руку, и взял его в руки. Не веря глазам, недоверчиво разглядывая.
– Откуда у тебя это?
– Отец подарил, – теперь и в ее лице отразилось непонимание.
– За него сур мог убить тебя, – произнес он, глядя мягче, катая в пальцах икосаэдр.
– Не мог. У меня его не было.
– Ты же понимаешь, что это литфер?
Марс запрокинул голову вверх, закрыл глаза, покачивая носом. Он не мог поверить. В ее взгляде не читалось, что она не понимает, что носит на своей шее. Он втянул воздух, выдохнул шумно и снова посмотрел на перепуганную Венеру. Слишком невинно, она вертела кулон в руках.
– «Слеза Будды». За ней охотятся все спецслужбы мира. Это мощный защитный талисман.
Венера лишь пожала плечами. Марс усмехнулся, приобнял ее и, взяв в пальцы подбородок девушки, заглянул в глаза. У нее не нашлось слов. Он улыбнулся. Защита от суров и голодных духов. Но не от асуров.
– Не хочу даже проверять, кто ты такая. Никому, никогда его больше не показывай. Носи так, чтобы никто не видел.
Он глубоко вздохнул, и сделал шаг назад. Она, закрыв глаза, признала его правоту. Если мог, то не застопорился бы. Он сделал свой выбор, только что.
Он заглянул в лицо Венере, остановил взгляд на призывно раскрытых губах, хмельных глазах, в которых читалось «Выбирай. Я уйду с тобой прямо сейчас, куда скажешь».
И он выбрал, сжал челюсти и слегка одеревенел всей фигурой. Принял решение.
– Хорошего вечера, – отозвался с сожалением, отступил и вышел, быстро садясь на заднее сиденье и закрывая дверь.
Обратила ли тогда Венера внимание, что обе его подружки выглядели не просто как нетрезвые, а как наркоманки со стажем. Слишком худые, изможденные тела, бессмысленный расфокусированный взгляд, покачивания из стороны в сторону. Алиса будто не ела ничего с самого дня рождения клиники? На губах и коже все еще горели поцелуи и прикосновения Венеры.
Невыносимо тяжело было бросать ее в Le Gavroche.
Марс понимал, дороги назад у нее не будет. Но протянуть руку и разрушить ее, он не желал. Не мог. Теперь же, когда она сидела на диване рядом с Мэдсом, его разрывало от желания уничтожить того. Убить. Что еще можно было сделать? Венеру этим уже не спасешь. Она уже зависимая, как наркоманка и он в этом не сомневался. Она бросится защищать Мэдса ценою своей жизни. Все их женщины такое делали. Все становились безумными и одержимыми. Сердце его разрывалось от боли.
Против собственной природы не пойдешь. Он убьет Мэдса, если этого не сделает Смит. А затем заберет себе Венеру. Заберет настолько, насколько сможет. И ничего больше с этим невозможно было поделать.
Сцена 22
Венера поняла одно. Она выбрала Марса, но тот не действовал, и Мэдс переиграл его. Жестоко, беспощадно и бесповоротно. Она посмотрела на сидящего рядом с ней человека.
–Второе пари, я не выигрывала.
– Пари между нами, – согласился Смит глядя на Мэдса. – За тебя это сделал твой муж. Он нашел доказательства причастности «Сафино» к нашим делам.
В следующий миг, все случилось на запредельной скорости света. Оба асура направили оружие и произошло два выстрела. Одновременных. Оглушительных.
Через долю секунду после, Венера в шоке, увидела рядом на диване с собой мертвое лицо Мэдса с кровавой дыркой во лбу, опаленной кожей и злым выражением. Из его руки пистолет, с металлическим грохотом упал на паркет. В воздухе пахло порохом. Джефри Смит оказался более быстрым. Таким, что она подняла на него одурелый взгляд, не в силах пошевелится, буквально парализованная случившимся. Ощущая, как реальность для нее стала потрясающе насыщенной. Как остро воспринимается ею ее собственное тело и все предметы вокруг.
Она перевела взгляд на Марса. Тот смотрел на Мэдса бесчувственным взглядом, без какого либо сожаления, затем перевел его на нее, чуть расправился, просветлел.
– Не оценивай, – посоветовал он. – У нас так принято.
А у людей нет. Вот, что ей хотелось ответить ему. У людей, все как у людей. По- разному и бывает очень жестоко. Но вот смыслы у них не такие. Вероятно, эти трое, ненавидели друг друга очень давно и глубоко, так надежно, что пари для них стало своего рода точкой разборки. Завершением конфликтов.
Венера врач, она видела смерть в разных обличиях. Она знала, как часто та бывает в больничных палатах, в реанимациях, в неотложках. Много чаще, чем это принято думать. К виду крови она давно привыкла, хотя и волновалась. И все же происходящее не вписывалось ни в какие рамки и нормы.
– Вы убили его.
– Он еще жив. В течение часа, если ничего не сделать, он умрет Венера.
Из ее глаз потекли слезы. Нервная система элементарно не выдерживала накала. Тело сотрясало от крупной дрожи, очевидной чужому глазу. И она чтобы хоть как-то себя успокоить, схватилась за голову, сжимая ее, клонясь вперед, пытаясь успокоиться.
