– Но если вы поможете разрешить наше пари. Для нас будет же лучше. Это Мэдокс Мэдс.
Второй мужчина постарше, весь седой, показался ей не менее привлекательным. Настолько, что подумалось, даже любопытно, не уже ли все иностранные юристы такие? Идиотская мысль, но именно она мешала сосредоточиться. А если еще точнее, то взгляд черноволосого, продолжившего изучение ее персоны.
Джефри Смит смотрел теперь на Венеру с усмешкой, и собирался рассказать о сути пари, когда Курумканский вскинул руки вверх, перебив его.
– Вы выбрали врача? Хотел предложить с нашей стороны Венеру Баргузинскую, – он протянул руку в ее сторону, представляя. – Лучший специалист.
Мужчины повернулись к Джефри, который смотрел на нее все с той же улыбкой, застывшей, ничего не значащей и вежливо-обходительной. И в тоже время весьма раздраженной на вмешавшегося Курумканского. Весь вид которого показывал, что все ту находятся строго по делу, и никакого нарушения субординации в отношении своих подопечных он допускать не собирается и не может.
Джефри Смит развел руки глядя на нее. Слегка улыбнулся, мол в следующий раз, моя дорогая.
– Я выбрал Андрея Ритмова, – сухо сообщил Смит.
– Почему?
– У него не было в биографии негативных инцидентов, – сообщил Мэдокс.
Венера лишь дернула плечами, понимающе кивнула. Это даже не требовало перевода. Курумканский нахмурился и понял все без ее слов. В ее биографии и в самом деле был негативный случай. Он покачал головой.
– У всех бывает, случаются подобные случаи. Венера лучший мой хирург, и думаю и в Забайкалье.
– Вы не поняли, мы сделали выбор, – с нажимом произнес Мэдокс, и Курумканский всплеснул руками, взревел:
– В деле указано, ее вины нет.
Венера вышла за дверь, не дослушав, прислонилась спиной к стене.
Ей не смыть пятно позора. Не смыть, сколько бы жизней она не спасла после. Люди судят не объективно, а субъективно, а в вопросах здоровья тем более. И этот случай ей будут припоминать и не простят. А готова ли она простить себя? Ведь она и сама не желала оперировать, но ей все же больно. Больно от отказа. От не выбора ее, как профессионала.
Из палаты вышла Алиса. Остановилась, она взглядом разбирала Венеру с некоторым призрением. И эта остервенелость двух заклятых подруг, Венере поднадоела. Надоело терпеть. Затем она с удивлением отмечала, что за последнее время Алиса расцвела. Прибавила в груди и как-то целиком стала выглядеть женственнее. Дамское самолюбие напомнило о себе неприятным ощущением внизу живота.
– Думаю, ты заслужила, – заявила та не в силах скрыть триумфа и злорадства над давней соперницей.
Что с того, что выбрали не Венеру, любовнице муже и бывшей подруге? Выходит, они не просто соперницы. Она по-новому взглянула на нее, пока та слегка улыбнувшись, вздыхала:
– Боже, какие мужики. У всех наших баб в отделении слюни текут.
– К чему столько откровений?
За последние годы бывшая подруга не сказала ей и двух десятков слов. А ведь когда-то были, не разлей вода.
– Передай Андрею, я не смогу сегодня, – она бросила взгляд на дверь палаты.
– Передай сама.
– Это не мне сделали пять лет назад предложение и женились. Так что вы чаще видитесь.
Венера выпрямилась, сжав кулаки.
– Он не мой любовник.
– И не мой.
Алиса таинственно повела бровью, повернулась и пошла по своим делам. Оставив Венеру в удивлении смотреть вслед.
Все это происходило на глазах у Прасковьи Дмитриевны, которая на время забыла о своем желании сходит домой за ружьем, об усталости и о посетителях в Вип-палате. Вместо этого, разинув рот она словно в сериале впитывала подробности пикировки для новой сплетни. Эка новинка, любимица Курумканского увела у его дочери жениха. И кого? Такого талантливого и несчастного. А теперь они несчастные любовники. Ой-ёо-ёй! Адвокаты и Вип-больной тут же уступили в ее рейтинге новостей первую строчку и, она спохватившись, старательно отвела взгляд от двух молодых женщин, делая вид, что читает принесенные до этого справки-пропуска.
Сцена 4
Всю свою жизнь Андрей старался быть положительным мальчиком. Он родился единственным ребенком в семье, принадлежащей к нижнему социальному классу. Большая часть его родни не имела образования. Матери и отцу повезло первыми в роду получить еще при СССР средне профильное образование, за счет государственных стипендий и родители гордились небольшим домиком поблизости с Улан-Удэ и тем, что у них есть сын. Они стремились дать ему непременно лучшее.
Отец преподавал русский язык, а мать рисование в местной школе-интернате и оба делали все возможное, чтобы сын участвовал в самого разного конкурсах и олимпиадах, чтобы попасть в математическую школу города, куда ходили отпрыски богатых семей области. Когда появилась такая возможность, они ей воспользовались и в скорости в возрасте тринадцати лет, Андрей переехал в Улан-Удэ к городским родственникам, проводя дома только каникулы.
Город перевернул представления подростка о жизни. Андрей быстро понял, что его семья далеко не богата и далеко не так блестяща, как у одноклассников. Дети крупных чиновников с изощренной нелюбовью отнеслись к умнику, который попал в их общество, за свои оценки. И Андрей не рассказывал об издевательствах и подколках никому, молча снося побои. Вместо этого он посещал сарай родни, где таскал гантели и тяжелые ящики, наращивая мускулатуру, чтобы постоять за себя.
В семье никогда не водилось денег. Зарплата местных учителей, оставляла желать лучшего. Им хватало на еду и самое необходимое, поэтому ему рано пришлось думать о том, как заработать на новые штаны и тетради. И видя, как богатые сынки и дочери гоняют на превосходных тачках, одетые в новинки по городской моде, он понял, всему в этом мире есть цена. И если тебе не повезло родиться в успешной семье, придется зарабатывать и потеть. Андрей не желал родительской судьбы, ни себе, ни своему потомству, поэтому он выбрал престижную профессию и поступил в медицинский ВУЗ. Его не волновало здоровье людей или проблемы медицины, ему хотелось – уважения и денег. Профессия хирурга отвечала и тому и другому. Он мечтал о большом доме в центре города, о богатой жизни, и обо все том, о чем мечтают студенты, которым не хватает даже на хлеб с молоком.
Когда он познакомился с Алисой Курумканской недалекой, аппетитной шатенкой получающей один за другим неуды по заданиям на семинарах и контрольным, но при этом являющейся пусть не дочерью богача, но главного хирурга города, он влюбился. Он понимал, что ему нечего предложить, кроме помощи с урокам, и себя. Предложил и то и другое.
Алиса разбалованная лишними деньгами в кармане знала толк в тряпках и развлечениях, но не в биологии и анатомии, без радости приняла ухаживания. Считая, что по крайней мере, у парня хорошие внешние данные. Так мало по малу, она привыкла к присутствию верного рыцаря спасающего ее зачетку и готового сокрушить любого обидчика на пути. К Алисе прилагались две блондинки, надоедливая младшая сестра Ульяна и верная подруга Венера. Ульянка мелкая сопля, все время мечтала заполучить хоть толику внимания ухажера сестры, раздражала неимоверно. А вот подруга… Уверенная, обольстительно сексуальная та, притягивала взгляды городских парней. Хотя ее отец был даже более грозен, чем Курумканский. Прежде чем вдуть красавице, нужно было вооружится четками и шапкой, как у петуха, в народе называемые малгай. Потому ухажеров у красавицы не было, так как боялись главного Ламу Бурятии и всего буддизма России, как черти ладана. Вот у кого не имелось сложностей в учебе, и она явно выбрала профессию по душе. Так что Венера помогала в сложных моментах и Андрею и Алисе, казалось учиться играючи.
