Хорошо, что здание управы находилось на соседней улице, поэтому добежала я быстро. На все про все слишком мало времени. Того и гляди, Разумовский вернется, а меня дома в помине нет.
Пронеслась мимо ошалевшей секретарши, крикнув на ходу "Меня приглашали лично", заскочила в кабинет и рухнула на диван , тяжело дыша от марафонской дистанции.
Боров сидел за столом, бледный , с красными мешками воспаленных глаз. Наверное, мне нужно было его пожалеть, однако сострадания, почему-то я в своей душе не обнаружила.
– Ты видела?
– Чего?
Я, правда, совсем не поняла, о чем шел разговор.
– Кто стрелял, видела? Ты же там была?
– Нет. Вокруг меня самое основное действо развернулось. Все время мелькали то Ильин, то его дружки.
– Ясно.
Боров немного помолчал, а потом продолжил.
– Долг прощу и заплачу сверху, если поможешь мне выманить Фому в укромное местечко. Озолочу. Хочешь, в думу депутатом воткнем тебя. Станешь жить на государственных харчах, как сыр в масле кататься.
Я активно замотала головой из стороны в сторону, искренне не желая становиться слугой народа. Этого мне еще не хватало. Так-то дура-дурой, а от власти совсем распоясаюсь.
– Если не поможешь, кончу.
С этими словами мэр, серьезный человек, защитник и опора горожан, вытащил небольшой пистолет и направил его прямо мне в лицо. Вот это крайне нежелательный поворот.
– Прямо сейчас кончу. Хочешь? Мне все равно ничего не будет. Приберусь тут по-тихому а тебя вывезут куда-нибудь в тенистое место под березку и все. Никто не вспомнит даже. Я узнавал. У тебя, Наталья Ивановна, родни совсем нет. Поможешь выманить Фому?
– Я со всем желанием, только как?
Говорила спокойно, равномерно, не меняя тембра голоса. По крайней мере именно так в учебниках по психиатрии советуют вести себя с сумасшедшими.
– Явишься к нему, скажешь, что была той ночью в клубе и все видела, но согласна информацию только продать. Назначишь встречу. Место я тебе назову. Это – старый заброшенный завод. Там никого никогда не бывает. Усекла?
– Конечно. Идти то можно? И пистолетик спрячьте, а то, не ровен час, шмальнете мне промеж глаз, кто ж Вам тогда с Фомой поможет.
Мэр усмехнулся, но оружие убрал.
– А ты как-то изменилась. Похорошела, что ли. Не пойму.
– Так это со вчерашнего не умывалась. Косметика, салон красоты и все такое.
– Да? – удивился Боров. –Ну ладно, иди. На завтра нужно все устроить. Поняла? Время сообщу позже по телефону.
Я выскочила из кабинета и, снова взяв низкий старт, погнала к наташкиному дому. Едва успела заскочить в квартиру, скинуть шмотки и натянуть домашний костюм, нарисовался Разумовский.
Довольный. Улыбается.
– Ну? Что там? – Я прыгала вокруг него, исходя слюной от ожидания.
– Девочка моя, есть две новости. Одна хорошая. Вторая плохая. Вернее, даже три. Третья вообще дерьмо полное. С чего начинать?
– Да с чего-нибудь уже! Так ведь и помереть от нетерпения можно!
– Нет, Лизонька, помирать не надо, потому что я, знаешь ли секс с мертвыми женщинами не приветствую, а познать твоего комиссарского тела хотелось бы еще много раз.
– Да блин! Скотина! Рассказывай!
– Ну, ладно. Давай с хорошей. О твоем непосредственном участии в организации драки, пусть и невольной, Фома не знает. Никто из свидетелей не помнит, с чего все началось, потому что просто не обратили на это внимания. Это – хорошая новость. Плохая – с прощением долга Ильин не торопится, потому что, хочет еще одно задание тебе дать, после чего клятвенно обещал не только отпустить, но и наградить.
В моей душе зашевелилось мерзкое такое подозреньице.
– И откуда же царская щедрость? Что он хочет от меня?
– Видишь ли, Фома желает, чтоб ты завтра заманила Борова, который крайне падок на красивых женщин в одно укромное местечко, где, собственно говоря, между ними все и решится. Так сказать, останется только один.
Хорошо, что за моей спиной оказался диван, иначе села бы я прямо на пол.
Это вообще когда-нибудь закончится? Только, желательно, не моей безвременной кончиной, а каким-то мало-мальским хэппи-эндом, где я обязательно остаюсь живой, а если еще и счастливой, так вообще красотища.
– И как себе это Фома представляет? Мне что, явиться в управу города и его на поводке тянуть?
– Нет, мы решили, что ты пойдешь к нему на прием и пожалишься на бандита Ильина, который тебя угнетает и на бабки опустить хочет. Пока будешь гориться, всплакнешь немного. Глазами своими красивыми похлопаешь, губами развратными пошлепаешь. Но только на расстоянии не меньше метра. Поняла?! – Рявкнул неожиданно Разумовский.
Вот блин, нашел время ревновать.
– Узнаю, что позволила ему ручонки распускать, грохну обоих. Его за то, что посмел, а тебя на всякий случай, чтоб нервы мне не трепала. Поманишь Борова красотой девичьей и назначишь встречу, чтоб передать якобы важные сведения о Фоме, за которые он тебя и прессует. А там Ильин сам разберется.
Господи, мелькнула в моей голове шальная мысль, если из этой истории я выйду целой и невредимой, обещаю кормить всех дворовых кошек, подавать всем встреченным нищим и стать послушной прихожанкой местного храма. Однако Господь знака никакого не подал, видимо, занятый в это время исключительно другими людьми.
Глава XI
Пётр Макарович Охритько сидел в своём кабинете, испытывая огромное желание взять Стечкина и пойти стрелять хоть в кого-нибудь. Машкина смерть подкосила его сильно. Особенно невыносимо становилось дома, когда он видел свою почерневшую от горя супругу. Настя будто сошла с ума. Сидела, раскачиваясь, в дочкиной комнате и тихонько подвывала, перебирая детские фотографии своего единственного ребёнка, который больше никогда не подойдёт, не обнимет, на прошепчет по-тихоньку на ушко :"мама, я тебя люблю".
Это было невозможно, смотреть, как сильная женщина, в свое время пробивавшаяся к стабильному будущему вместе с ним практически под пулями, теперь превратилась в убитую горем старуху.
Для себя мэр решил однозначно, найдётся та сволочь, что выстрелила в Машку, не будет никакого уголовного дела. Он собственноручно накажет виновного. Сначала вырвет по одному ногтю с каждого пальца, потом сломает все те кости, которые в человеческом теле способны сломаться от удара хорошим молотком, а вот уже потом замочит убийцу, наслаждаясь гаснущей в глазах искрой жизни. Может тогда его сердце успокоиться?
Да. Только так. Неожиданно дверь открылась и на пороге возникла Носова, смущённо хлопая глазами и одергивая достаточно короткую юбку.
Это ещё что за явление?
