В этот момент к нашей веселой компании добавился еще один человек. Я настолько потрясных мужиков не видела в своей жизни никогда. Вообще. Он не был излишне накаченным, как мои провожатые. Больше походил на хищника. Поджарый, дикий, готовый в любую секунду порвать горло жертве, но при этом охренительно сексуальный. Господи, я до этого момента и слов то таких не знала. Его лицо не было красивым канонически. Может нос чуть с горбинкой, разрез глаз ближе к восточно-азиатскому, но харизма перла от него такая, что волнами сбивала с ног. Мужчина, который никогда ни о чем не просит. Просто подходит и берет. Он шел к нам, одетый в одни только легкие брюки, держа футболку в руках, и я видела, как перекатываются мускулы под его загорелой кожей. Черные волосы были подстрижены коротко, открывая высокий лоб и взгляд темно-карих глаз, в глубине которых плескалась откровенная насмешка над всеми окружающими в частности и над этой жизнью в общем.
Незнакомец первым делом подошел к хозяину дома, наклонившись, пожал руку, слегка прикоснувшись плечом к плечу. Как пить дать, мафия. Все вот эти приемчики я видела в кино про Крестного отца.
– Что тут у тебя, Фома Ильич?
Конечно же красавец обладал умопомрачительным голосом. Иначе и быть не могло. Вот она, моя мечта. На расстоянии вытянутой руки. Вопрос в том, что эту руку мне в ближайшее время могут или сломать, или вообще оторвать к чертям собачьим.
– Да вот, привезли ту самую Носову, помнишь? А она утверждает, что звать ее вовсе не Наташка, а Лизка. И фамилия, говорит, тоже не ее.
– Да? Бывает. А что, паспорта нет у твоей гостьи? Вот бы разногласия и решили сразу.
Все присутствующие уставились на меня, а я, покраснев, в землю. Потому что стыдно было рассказывать чужим людям, тем более, когда тут всякие сексуальные мечты ошиваются, о том, какая им досталась дура.
– Ээээ, видите ли… я его забыла в поезде. Так получилось. Оставила на столе в купе и вышла. Поезд теперь обратно уехал в мой город. Я соседке позвонила, она его там заберет у проводницы. Но вот сейчас я вам показать ничего не могу.
Фома Ильич, усмехнувшись, развел руками.
– Ну, вот видишь, как выходит. А пока нет у тебя паспорта, остаешься ты Носовой Натальей, которая должна вернуть мне пять миллионов, скомунизденных пару дней назад.
– С ума сошли!
От испуга и возмущения я вообще забыла, где нахожусь и с кем разговариваю.
– Да я пять миллионов рублей в глаза никогда не видела.
– Рублей? – переспросил «пенсионер», – Издеваешься? Долларов, милая, долларов. Сроку тебе неделя. Убегать не пытайся. Этот город – мой. Я тебя везде найду. Да и Саша за тобой присмотрит. Не откажешь старику в просьбе? – обратился он к красавцу.
Саша посмотрел на меня с тоской во взгляде, видимо не особо радуясь перспективе провести время в обществе серой мыши, но, похоже, мужика уважал крепко, поэтому молча кивнул головой.
Я же стояла посреди этого шикарного сада и думала о том, какая же все таки Наташка стервь.
Глава III
Пётр Макарович Охритько, в отличие от безвременно почившего господина Королькова, не гордился ни именем, ни фамилией. Как можно гордиться тем, что изрядно пованивает колхозом и рабоче-крестьянскими корнями. Причина его счастливо сложившейся жизни была в другом. Не всякий сумеет подняться от уровня бандита, промышляющего в лихие девяностые рэкетом и разбоем, до уровня мэра. Эта дорога устлана изрядным количеством трупов, но результат того стоил. Особенно тяжело было в переходный момент, когда Пётр Михайлович решил стать добропорядочным слугой народа, а народ, вот ведь удивительно, принялся активно сопротивляться такому счастью. Посыпались статейки в местных газетах, напичканные громкими лозунгами передачи по городскому телевидению. Но Пётр Макарович отличался козлиным упрямством и бараньей настойчивостью. Кого-то пришлось припугнуть, кого-то отвезти на природу для душевного разговора, но главное, его поддержали столичные хозяева, что однозначно склонило чашу весов в пользу нового мэра.
Теперь господин Охритько сидел на мягком кожаном кресле, широко расставив свои толстые ляжки, и смотрел вдаль туманным взором, решая два извечных вопроса:"Кто виноват?" и "Что делать?". Под столом, выражая глубокую признательность за все тяготы, легшие на его плечи вместе с должностью, трудились хорошенькая секретарша Леночка, вдохновенно делая шефу минет. "Хорошая девочка. Надо ей, что ли, премию выписать", – мелькнула в голове градоначальника ленивая мысль.
Однако даже такое приятное исполнение служебных обязанностей не расслабляло его напряжённые нервы. Не давеча как вчера, в торговом центре какой-то мудак задушил его постоянную любовницу. Маргарита, конечно, была ещё той сукой. Высосала Петра Макарович и в прямом, и в переносном смысле. Все время ей что-то хотелось. То норковое манто, то новую машину, то бриллиантовое колье. Учитывая его должность, о наличие жадной красотки знало очень ограниченное количество людей. Личный водитель Владимир, Леночка, частенько отправлявшая на адрес любовницы подарки и родная жена, так не во время вернувшаяся из Европы, в тот момент, когда новоявленный мэр отмечал свое назначение, трудясь в поте лица над жгучей брюнеткой в супружеском ложе. Анастасия, прошедшая в свое время вместе с ним, как говорится, все тяжкие, такого рвения не оценила, за мужа вовсе не порадовалась, а просто молча взяла матерившуюся Марго за волосы и выкинула на улицу, в чем мать родила. Петру Михайлович такой кардебалет вылился в приличную сумму денег, поступившую на счёт ювелирного магазина. Что делать, если уже несколько лет, он испытывал страсть только к этой брюнетке.
И что теперь? Во-первых, кто посмел? Пётр Макарович крайне не любил, когда портили его имущество. Во-вторых, кто узнал? Чутье, воспитанное господином Охритько во времена буйной молодости, его никогда не подводил. Он точно знал, убийство Марго имеет к нему самое непосредственное отношение.
В какой-то момент Леночка настолько увлеклась, что немного поцарапала доверенный ей мэрский член острыми зубами. Пётр Макарович матернулся и решил премию не давать. Пусть ещё постажируется для повышения квалификации.
–Добрый день.
Дверь в кабинет распахнулась, явив, готовому совершить торжественное семяизвержение, мэру его помощника по самым, что ни на есть, важным вопросам. Ну, Ленка, ну, дура, даже замок не догадалась закрыть.
Секретарша, вздрогнул от неожиданности, ударилась головой о стол, чуть не откусив по неосторожности начальнику его очень важную для города часть тела. Разве же это мэр, коли у него члена не станет? Так, одно посмешище. На чем он тогда будет вертеть свой электорат?
– Иди отсюда, идиотка, – буркнул изрядно обломавшийся господин Охритько.
Леночка шустро выскочила из кабинета, поправляя вывалившуюся из разреза блузки грудь, которую Пётр Макарович наминал, в процессе их общения.
Илья, отвечавший за связи мэра с теневой стороной жизни города, тактично сделал вид, что ничего не видел. Умный парень. Далеко пойдёт.
