Спустя минут двадцать неприметный человечек в костюме пригласил гостей занять места, согласно купленным, и толпа потихоньку начала перетекать в сторону основного действа. Не могу сказать, что расставленные в несколько рядов вокруг ринга кресла потрясали комфортом, но и характер мероприятия не обещал особых удобств. Отдельной строкой порадовало то, что пятые точки богачей страдали точно так же, как и моя собственная, рабоче-крестьянская.
Ближе всех к рингу сидели два темноволосых мужчины с одинаково суровыми лицами, из чего я сделала вывод, что приметная парочка – и есть Мамаев с Мирзоевым, ради встречи с которыми мы и явились на этот праздник жизни для избранных. Левую щеку одного из них пересекал старый шрам, от чего мужчина смотрелся суровее товарища. Каким образом Никита собрался говорить с этими двумя насчет Панфилова, я, если быть честной, не представляла.
– Да-а-а-мы и господа, – задорно начал Коля, разодетый в бордовый костюм с желтой бабочкой и белоснежную рубашку, после того, как все зрители расселись. – Мы приветствуем вас на нашем турнире…
– Кажется это они, – сочла я момент подходящим, и зашептала Никите на ухо.
Судя по недовольным взглядам соседей и тычку в бок от Мороза, рассудила я неверно, поэтому сочла за благо помолчать, хоть пузырьки игристого и бурлили озорно в крови, так и подмывая выкинуть что-нибудь эдакое.
На предварительный бой вечера вышли два спортсмена хилого, как я определила для себя, телосложения. Оба в шортах, руки чем-то замотаны, во рту у каждого капа. В зрелищности предстоящего действа я поначалу засомневалась, но через минуту уже готова была взять свои слова обратно. Перед самым боем я ждала чего-то наподобие словесного поединка с обязательным упоминанием матушки соперника, как это показывали в рестлинге по телевизору, но как только удар гонга обозначил начало боя, в зале наступила тишина, а спортсмены закружили по рингу, примеряясь друг к другу. После первых пробных махов руками и пары тычков ногами спортсмены заскакали по рингу как кузнечики, то сближаясь, то расходясь на расстояние с метр.
– Давай, с-с-сука! – не выдержал кто-то из зала.
– Давай, Косматый! – гаркнула я вопреки здравому смыслу и бодро выкинула вверх кулак, решив приобщиться к местной культуре, а заодно и приободрить волосатого бойца.
– Ты что творишь? – возмущенно зашипел мне на ухо Мороз, явно не оценивший рвения, после того, как зажал мой рот ладонью. Видимо с той целью, чтобы я еще кого-нибудь ненароком не приободрила.
Поскольку ладонь была такого размера, что перекрывала не только рот, но и нос, очень скоро я замычала и задергалась в попытке глотнуть хоть капельку воздуха. До Никиты, наконец, дошло, и он чуть сдвинул ладонь, освобождая мне дыхательные пути. Я с шумом сделала вдох.
На ринге тем временем ситуация накалялась, Косматый, за которого я так рьяно болела, был зажат в угол и уже который раз получал по голове. Не думаю, что это шло ему на пользу. Толпа начала потихоньку оживляться, раздался одобрительный гул и вялые аплодисменты. Я закрутила головой в поисках рефери: когда уже он остановит разбушевавшегося спортсмена. Судьи, однако, нигде не обнаружилось, зато противник Косматого разошелся не на шутку и принялся душить соперника. Мороз продолжал ненавязчиво держать мой рот закрытым, словно для нас это было в порядке вещей. Расспросить о происходящем на ринге я по понятной причине не могла, оставалось послушно сидеть и ждать развития событий.
Оказалось что, раундов в боях предусмотрено не было, спортсмены дрались до победного, а именно: либо соперник сдавался, либо уже не мог встать и продолжить поединок. Но первое, как выяснилось впоследствии, не приветствовалось и напрямую влияло на гонорар бойца.
Первый бой закончился безоговорочным проигрышем Косматого по причине острой нехватки кислорода, я даже почувствовала с ним некую общность. Ринганонсер, он же Коля, принялся поздравлять победителя, потрясая в воздухе его худощавой рукой, а серьезные ребята в черной униформе в это время на носилках куда-то несли проигравшего, надеюсь, что в медпункт. Еще один человек шустро протирал ринг от крови. От внезапного осознания, где на самом деле оказалась, мне слегка подурнело.
Когда на следующий бой вышли мужчины более серьезной комплекции и принялись лупить друг друга не на жизнь, а на смерть, нанося удары по голове и вискам, я почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Рука Никиты к этому моменту уже успела сползти вниз и предупредительно улеглась на моем плече, поэтому никаких препятствий к тому, чтобы сдавленно шепнуть ему на ухо о плачевном самочувствии, не учинила.
– Я так и знал, что пожалею, – простонал Ник, глядя в потолок, и под рев уже разогретой толпы мы покинули свои места.
В туалете, куда оперативно доставил меня Мороз, полегчало только после того, как я вывернула все честно добытое у конкурентов по фуршету в белого друга.
– Кажется, они подсыпают что-то в еду. Ну, знаешь, чтобы люди подсели и возвращались за новыми порциями, – поделилась я соображениями. – Мне мама с бабушкой про такое рассказывали, когда я еще в школе училась.
– Молодец у тебя бабушка, нам бы сейчас ее в сообщники, – поддержал Ник, почему-то проигнорировав маму, и подвел меня к умывальнику, возле которого висело зеркало. – Приводи себя в порядок, нам надо вернуться в зал.
– Не хочу, я передумала, – заныла я, оттирая тушь из-под глаз, где ей было совсем не место, и поправляя поехавшие тени. – Можно, я тебя в такси подожду?
– Нельзя, – отрезал Мороз. – Зажмуришь, если понадобится, глаза и отсидишь все шоу до конца. Пусть это будет тебе уроком, чтобы в следующий раз не совала свой пытливый нос, куда не следует.
Никита подал мне полотенца, оценил потери и скомандовал:
– Идем.
До кресла он довел меня за руку. То ли боялся, что убегу, то ли – что все-таки грохнусь в обморок ненароком. Оставшиеся бои, как и завещал Никита, я провела с зажмуренными глазами. Жаль, что с ушами поступить также было нельзя, но рев толпы приглушал звуки наносимых по живой плоти ударов, так что сидеть было вполне терпимо.
Наконец, все закончилось, Коля с торжественным видом о чем-то вещал в микрофон, золотые бумажки валились с потолка на победителя, который выглядел как измолоченный кусок мяса, и все желающие отправились разделить с триумфатором радость победы. Кто-то собрался в компашки и обсуждал только что увиденное, кто-то пошел получать заслуженный выигрыш, мы же направились к хозяевам вечера, которые стояли чуть в стороне и свысока наблюдали за происходящим. Надо сказать, после посещения туалета Мороз моей руки так и не отпускал.
– Добрый вечер, – поздоровался Ник. Я помалкивала, мимикрируя под мебель.
Мамаев и Мирзоев синхронно свели брови к переносице, но кивнули в ответ.
– Поговорить бы, – продолжил Мороз.
– Не заинтересованы, – отрезал тот, что со шрамом.
– Я все же постараюсь, чтобы было интересно, – Никита умел настоять на своем. – Некто Сергей Панфилов был сильно должен одному человеку в этом городе, да вот случилась незадача: заказал кто-то парня. Кто и за что, я, как вы уже поняли, догадался. Вопрос в другом: что в связи с этим делать будем?
