Первым делом позвонила в агентство, попросила опять выставить квартиру для аренды. Хоть Никита и оплатил проживание на несколько месяцев вперед, неизвестно, когда еще я выйду на работу, а в одиночку жить нынче дорого. Да и к Алибабаевским миллионам доступ теперь закрыт, так что больше никаких безделушек на заправках. Хотя, а что там делать-то, на заправках? Бензин мне теперь и даром не нужен.
Пока мысли не убежали в совсем уж нежелательную сторону, придумала сходить в магазин и переключилась на список продуктов. По пути в супермаркет заставляла себя концентрироваться на приятном: на свежести и особой пряности осеннего воздуха, и пришла к выводу, что в принципе терпимо, если не позволять себе думать о чем-то, помимо насущных дел.
О, сколько всего можно придумать современной девушке: пилатес, гимнастика для лица, депиляция сахаром, муссовые десерты. И это я еще до картин по номерам не дошла! А вещи, разложенные в шкафах по особой системе – просто чудо какое-то, даже носки отсортированы по цветам. Теперь собраться куда-либо займет считанные минуты. Осталось только придумать, куда собираться.
Единственная слабость, что я позволила себе в те дни – это футболка Мороза, что осталась на мне в тот момент, когда моя жизнь разделилась на «до» и «после». Каждый вечер я облачалась в нее вместо пижамы и, упиваясь запахом, что слабел с каждым днем, не без усилий засыпала. Иногда просыпалась в слезах и с чувством тяжелой потери, иногда спала до самого утра и просыпалась в чудесном настроении, пока непрошеные воспоминания не возвращали все на круги своя. Но хуже всего было после снов, в которых сбывались все самые глупые мечты.
В какой-то момент я даже начала отправляться спать пораньше в надежде увидеть тот самый счастливый сон. Именно после этого я поняла: повседневная суета не помогает, нужно придумать дело, которое бы действительно вдохновляло (в моем случае – помогало хотя бы не свихнуться), а в идеале еще и приносило доход. После серьезных раздумий остановилась на десертах: а что, востребовано сейчас, особых вложений не требует, а главное – в офис ходить каждое утро не надо, да и нравится мне этим заниматься. Дело мечты! Буду ее реализовывать, раз уж другой суждено так и остаться несбыточной. Тут же записалась на курсы, благо в Интернете предложений на любой вкус, кошелек и уровень подготовки.
Жизнь потихоньку входила в свою колею. Агентство делало работу хорошо, а потому через несколько дней должны были начаться просмотры квартиры на улице Мира. День у меня оказался относительно свободным, так что я решила посмотреть, в каком состоянии пребывает моя недвижимость. Иными словами, мне предстояло в первый раз после расставания с Морозом зайти в квартиру, с которой все началось.
Конец сентября выдался дождливым, я бодро вышагивала от остановки, без жалости топча подошвами грубых ботинок желтые и бордовые мокрые листья и оглядываясь через каждую пару минут. Так и не избавилась от этой привычки, памятуя об обещании в прощальной записке. Но сколько бы я ни вертела головой, ничего или никого подозрительного углядеть так и не смогла. Пару раз даже перешла дорогу на красный – и ничего. Так что, скорее всего слова в записке так и остались словами.
Почтовый ящик оказался полон, и первым делом я выпотрошила его, захватив все, что было, наверх, чтобы там уже детально рассмотреть. Квартира поражала тишиной и каким-то запустением. Ничто, кроме разве что новых обоев, не напоминало о последнем квартиранте. Даже запах, витавший в воздухе, принадлежал освежителю.
Я прошлась по комнатам – везде образцовый порядок, в шкафах пустота. Хоть сейчас новых жильцов запускай. На кухне тоже чисто, санузлы даже проверять не стала. Села за стол с охапкой макулатуры.
– Идеальный квартиросъемщик, – усмехнулась. – Оставляет порядок в квартире и полный кавардак в душе.
Как по заказу подступили слезы, но я, уже научившаяся справляться с подобными приступами, не позволила им пролиться. Вместо этого похлопала себя по щекам и принялась за почту. Из нужного был только счет за электричество, который я отложила вправо. Остальное – реклама компьютерного мастера, оконного завода и благотворительного фонда, почему-то показавшаяся мне знакомой, – отправилось налево, а следом и в мусор. Стационарный телефон, зазвонивший так внезапно и громко в пустой, нежилой квартире, заставил подпрыгнуть.
– Алло, – сняла я трубку после недолгих колебаний.
– Алло, Юлия Сергеевна?
– Д-да, – не иначе как по старой памяти подтвердила я.
– Медсестра из консультации вас беспокоит. Вы уже два приема пропустили, вас в этом месяце ждать? Или вы все же прервали беременность? Ваш ДНК-тест, кстати, пришел отрицательный, это значит, что наличие синдрома Дауна у плода маловероятно. Алло, Юлия?
– Э-э-э, я перезвоню, – только и смогла выдавить я и бросила трубку, словно та горела огнем, потом присела на банкетку, что стояла рядом с телефонной станцией.
Выходит, сбегала Снегирева уже беременной и, мало того, с подозрением на наличие лишней хромосомы у плода. Говорят, что беременные совершают странные поступки, так может из-за беспокойства о здоровье ребенка Юлии вообще голову снесло? Или она сделала подпольный аборт и умерла от кровотечения… Впрочем, дела мне до этого уже быть не должно. Я встряхнулась и отправилась погасить свет в комнатах, перед тем как покинуть квартиру. Агенту написала, что может проводить просмотры.
А весь вечер дома пыталась убедить себя не думать о сбежавшей женщине и ее нерожденном ребенке. От всей души надеялась, что та не поспешила и не сделала аборт.
А на следующий день по пути с курсов меня перехватил Адамович.
– Дарья! Дарья! – кричал мужчина из приоткрытого окна знакомого до боли в ребрах «Рендж Ровера».
Я в первый момент вздрогнула, будто призрака увидела. Потом присмотрелась и узнала в осунувшемся, небритом мужчине недавнего похитителя. Выглядел он, если честно, на троечку, что, конечно же, не могло не порадовать какую-то часть меня.
– Мороз запретил вам ко мне приближаться.
– Пожалуйста, Даша, я не сделаю вам ничего плохого. Давайте поговорим?
– Нет.
– А если в людном месте? Выбирайте ресторан, а к дому я вам такси вызову.
Связываться с ним еще раз не хотелось, но тут как раз на глаза попалась оранжевая вывеска «Пышки», и слова сами выскочили из моего рта:
– Ладно, идемте, – кивнула я и направилась в сторону сомнительного заведения.
Шла, не оборачиваясь, но судя по тому, что Адамович догнал меня на входе, мужчина не испугался и даже успел припарковать автомобиль где-то неподалеку.
Я заняла место за дешевым, но, что приятно, чистым столиком, мужчину отправила делать заказ, попросив для себя семь пышек и какао с молоком. Андрей бросил свой – готова спорить, что от кутюр – бежевый плащ на спинку стула и, оставшись в светло-голубой водолазке, отправился к раздаче.
Что примечательно, Адамович местной кухней не побрезговал и вернулся с двумя бумажными тарелками – для меня и для себя. Тут же отправил в рот одну пышку, обсыпав стол и брюки сахарной пудрой. Я приступать к трапезе не спешила, любовалась картиной под названием «демократичный миллионер». Или миллиардер – сама я так и не определилась, а интересоваться было как-то неловко. Но синяки под глазами мужчины и некая обреченность во взгляде портили все удовольствие. Испытывать радость по поводу чужих страданий уже не получалось, не помогало даже то, что именно он приказал меня похитить, а потом пытать. То, что наказан Адамович за прегрешения, сомнений не вызывало, но и удовольствия особого я от этого не испытывала. Хотелось, наоборот, поскорее забыть все случившееся, потому что любые воспоминания неминуемо приводили к мыслям о Никите, а как раз о нем я думать себе запрещала.
