Офис Коммуны располагался в обычном бизнес-центре и воображения посетительниц не поражал. Все, как у всех: однотонный ковролин на полу, крашеные стены и островок рецепшн с серьезной девушкой за ним. Вот к ней-то я и направилась.
– Здравствуйте! – я слегка нервничала, а потому бодрее, чем следовало, приветствовала девушку.
– Добрый день, чем могу помочь? – заученной фразой отозвалась Светлана, как сообщал прикрепленный к белоснежной блузе бейджик.
– Да, можете, – кивнула я, собираясь с мыслями. – Моя подруга обращалась к вам несколько месяцев назад, точнее не лично к вам, а в вашу организацию. Мне очень нужно ее найти, чтобы сообщить кое-что действительно важное.
– Не думаю, что в моих силах вам с этим помочь, – Светлана хоть и улыбнулась вежливо, всей серьезностью момента, очевидно, не прониклась.
– Это вопрос жизни и смерти, – как могла, напирала я, даже сложила ладони в умоляющем жесте, дабы давить на жалость еще и визуально.
– Дело в том, что мы помогаем в том числе и жертвам насилия, и, если ваша подруга являлась таковой, раскрытие ее местоположения кому бы то ни было может привести к печальным последствиям. Это противоречит политике компании, поэтому я не в силах вам помочь даже при очень большом личном желании.
– Видите ли, моя подруга в положении, и думает, что с ребенком не все в порядке, а на днях я говорила с ее врачом, так уж вышло, и он сообщил, что показаний к аборту у нее нет. Так что мне очень нужно с ней связаться, пока еще не поздно, помогите, Светлана. Вы же за жизнь? – использовала я последний и, как мне казалось, самый веский аргумент.
Светлана замялась, затем пощелкала компьютерной мышью.
– Как зовут вашу подругу?
– Юлия. Снегирева Юлия Сергеевна.
Светлана щелкала мышью еще и еще, потом потыкала острющим ногтем в клавиатуру.
– Такой нет, – покачала головой девушка. Но это и не удивительно, имя она могла назвать какое угодно. – Когда примерно она обратилась за помощью?
– Где-то в июне или в конце мая.
– Подходящих девушек три…
– У меня есть фотография, это поможет? – вытащила я телефон, на который сохранила фотографию Снегиревой. Пришлось для этого вчера перелопатить не один профиль в соцсети.
– Давайте взгляну, – согласилась Светлана и вгляделась в экран. – Вам повезло, я как раз ее помню.
На этих словах я чуть не подпрыгнула от радости, не без основания гордясь собственной ловкостью и смекалкой. А еще удачей.
– Но! – слегка остудила мои внутренние ликования Света. – Единственное, что я смогу для вас сделать – это сообщить самой Юлии о нашем разговоре и вашем желании встретиться. Если она посчитает нужным, то вам перезвонит, а там уже сами договаривайтесь. Оставьте ваш номер телефона.
Вообще, это конечно не совсем тот результат, на который я рассчитывала, отправляясь сюда, но радует, что хотя бы не солоно хлебавши уходить не пришлось. Ну, так я и не Никита Мороз, чтобы виртуозно добиваться от окружающих того, что требуется, я только учусь.
Я оставила Светлане свой номер и в приподнятом настроении отправилась домой отрабатывать полученные на кондитерских курсах навыки и умения – а чего зря время терять? Благо все необходимое для этого я успела на днях приобрести.
Звонок со скрытого номера раздался лишь через день. В первый момент я подумала, что звонят из нового медицинского центра или предлагают кредит на очень выгодных условиях, поэтому отвечать не спешила, но потом явилась мысль, что это может быть Снегирева, и оказалась верной.
– Алло, – осторожно произнесла я.
– Кто вы и почему представились моей подругой? – грубо ответил незнакомый женский голос с хрипотцой, что так привлекательна на мужской вкус.
– Юлия? – на всякий случай уточнила.
– А вы ждете еще чьего-то звонка?
– Нет, но…
– Не тратьте мое время! Зачем вы меня искали?
– Хорошо, сейчас объясню, только не вешайте трубку! Я хозяйка квартиры, которую вы снимали на улице Мира, и на днях туда позвонили из женской консультации. Они спрашивали, почему вы пропускаете приемы, а еще сказали, что какой-то ваш анализ показал, что синдрома Дауна у ребенка нет. Поэтому я и принялась вас разыскивать, мне показалось важным сообщить, что у вас все в порядке.
– Кто-нибудь еще знает, что вы меня нашли?
– Нет, никто. Я хотела сперва побеседовать с вами.
– Хорошо, давайте встретимся, – смягчилась Снегирева и назвала город, часах в трех езды от нашего. – Добраться можно на электричке. Сегодня вы уже вряд ли успеете, а завтра в самый раз. Я буду ждать вас в ресторане неподалеку от вокзала.
Глава 19
Я все записала, не надеясь на собственную память, и обещала быть в назначенном месте в назначенное время – любопытство все-таки взяло верх над здравым смыслом. Не попрощавшись, Юлия повесила трубку.
На следующий день, одевшись в спортивный костюм и свободную куртку, я отправилась на вокзал. Сто лет не ездила на электричках, и, надо сказать, этот вид транспорта с тех времен знатно похорошел. Новые вагоны, удобные сиденья и отсутствие цыган заметно украсили время, что я потратила на дорогу.
Ресторан, в котором должна была состояться долгожданная встреча со Снегиревой, располагался на первом этаже гостиничного комплекса. Внутри никого похожего на Юлию не наблюдалось: два мужчины под пятьдесят и бабулька-божий одуванчик быть моей визави никак не могли. Я взялась за телефон. Снегирева извинилась, сообщив, что у нее внезапно приключилась мигрень, и пригласила к себе в номер, объяснив, как тот найти.
Номер оказался не совсем номером, а отдельно стоящим коттеджем из круглого бруса, расположенным на самом краю гостиничного комплекса. Я постучалась в дверь и, не дождавшись ответа, толкнула ту и без препятствий попала внутрь. Миновала небольшую прихожую и оказалась в просторной гостиной. В помещении царил полумрак: оба окна закрыты рулонными шторами. Снегирева, укрывшись клетчатым пледом, лежала на диване, под головой башня из подушек.
– Юля? – обратилась я к эффектной брюнетке, которая выглядела какой угодно, но только не больной.
Роскошные вьющиеся волосы темной гривой обрамляли цветущее лицо с ясными глазами и настолько идеальной кожей, что я согласилась бы отдать любые деньги за тональник с подобным эффектом, но что-то мне подсказывало, что косметика тут ни при чем. Единственное, что портило эту безупречную внешность – злобное и презрительное выражение лица.
– Проходи, не стесняйся, – Снегирева грузно поднялась с подушек, и тут я заметила выпирающий, прикрытый свитером живот.
«Слава Богу, она не избавилась от ребенка» – явилась первая мысль. Потом я увидела в ее правой руке пистолет. Я конечно далеко не спец в этом вопросе, но какова вероятность, что это могла быть, например, зажигалка? Контраст несущей смерть металлической штуковины и квинтэссенции самой жизни под сердцем женщины ошеломлял.
