Киля помолчал пару секунд, после чего продолжил.
— Да всякое. Раньше на первом этаже был лазарет для тяжелых. Но раненых теперь нет. Чуть выше склады с одеждой и продуктами. Оружейка на…
— Ты еще ключ от квартиры дай, где деньги лежат, — огрызнулся Борзой.
Киля хотел что-то ответить, но промолчал. Жаль. Вот про оружейку было бы очень интересно. Судя по всему, она не внизу.
Больше настроения разговаривать у Кили не появилось. Про Борзого так и вообще молчу. Нас довели до той самой «времянки». То ли я брюзга, то ли сегодня был не мой день, но мне в очередной раз не понравилась пара моментов. Первое — этаж оказался совсем не жилой, необжитый. Второе — в замке каждой из дверей торчали ключи. Что-то мне подсказывает, что вряд ли тут такой ужасающий уровень преступности, что военные запираются снаружи квартиры.
— Заходите, — указал Борзой в одну из дверей. — И без глупостей. Из квартиры не ногой. У нас на крыше люди.
— Мой товарищ хотел сказать, чтобы вы проходили и располагались, — попытался сгладить впечатление от выступления Борзого Киля. — Чувствуйте себя, как дома. Я посмотрю на кухне, что осталось из еды. И чуть позже вам принесут ужин.
— Спасибо, мужики, — кивнул я.
На этом дверь захлопнулась, а ключ в замке сделал несколько оборотов. Изнутри не открыть. Угу, чувствуйте себя как дома. Если только ты Синяя Борода и все время запираешь тех, кто у тебя живет. Мы пленники. Пусть и прошли тест на правду. Тогда вопрос, почему? Что-то в словах Мерцающего не понравилось Полиграфу. Что? Мне бы выяснить чуть пораньше, чем он пригласит меня для беседы.
— Ничего себе сколько тут всего, — воскликнул Крыл, включив свет. — Дядя Шип, смотри, комп! А это что за хрень?
— Музыкальный центр, — ответил Псих. — Один из первых. У меня у родителей такой был. Это что-то вроде блютуз-колонки на максималках. Тут даже диск есть. «Романтик коллекшн».
Крикун понажимал по кнопкам и вскоре в квартире зазвучала «Killer Queen». Не самая сильная из песен «Квинов», как по мне, но и не самая плохая. Пора поизучать квартиру.
С одной стороны, ничего особенного. Постперестроечные дешевые обои светлого оттенка, серый грязный линолеум, книжные шкафы, пара ковров, в одной комнате широкая кровать, в другой три короткие, почти детские тахты, в третьей, самой большой, угловой диван и раскладушки в углу. Интересно, действительно тут жила такая многодетная семья или военные натащили мебель с расчетом на длительную передержку внушительной группы пришлых.
Хотя по сравнению с нашими предыдущими местами обитания, это можно было сравнить с пятизвездочным отелем. Наверное можно. Сам-то я в таких местах никогда не был.
— Ребят, я вам сейчас одну вещь скажу, только выслушайте спокойно, — сказала Алиса, выскочив в самую большую комнату из коридора.
— Чего еще? — нахмурилась Громуша. — Очередные сюрпризы?
Красотка подалась спиной назад, медленно растягивая слова.
— В общем, там в ванной полотенца есть. И вода горячая. Но я первая!
— Алиса! — выпучила глаза Кора.
— Алиска, твою за ногу! — крикнула Гром-баба. Попыталась было броситься за моей пассией, однако та уже щелкнула щеколдой с той стороны двери. А после зашумела вода.
Я даже вздрогнул, позабыв, когда же сам нормально последний раз мылся. Прошел по самой большой комнате, окна которой выходили на тот безжизненный дом и открыл ставни. В лицо ударил свежий ветер, а вечер наполнился шумом. Где-то, как и у нас, негромко играла музыка, выше переговаривались, в темноте перекрикивались часовые. В холодном отражении окон дома напротив горел свет в квартирах, и люди занимались там своими повседневными делами. Можно было бы назвать это островком нормальной жизни, если бы мы оказались здесь в роли гостей, а не пленников. Правда, меня смущал и еще один момент.
Этот Город был создан не для жизни, а для выживания. Это мне вполне четко объяснил Толстожопый. Мы игрушки в песочнице Несуна, лекарство от скуки. А разве могучему сверхсуществу может быть интересна мирная жизнь горстки людей? Нет, рано или поздно придет новая волна, которая сметет и эту обитель. И чем дольше ты успокаиваешься в мысли, что тебе удастся переждать все треволнения в мире, тем больнее будет удар.
Я высунулся наружу, подставляя лицо ветру. И тут же услышал грозный окрик сверху.
— Эй ты, назад вернись. И из окна не высовываться.
Короткого взгляда хватило, чтобы понять — говорил часовой на крыше. Который в данный момент очень пристально смотрел на меня. Угу, будьте как дома. Наружу не выходите, из окна не высовывайтесь. Ладно, вариант с ночной разведкой Крыла тоже отпадает.
— Тут даже фен есть! — выскочила из ванной Алиса, тряся мокрой гривой. — Так что, будем ждать, пока нас покормят или сами что-нибудь сварганим?
— Подождем, — отодвинула Громуша Кору, решительно направившись в объятия горячей воды. — Чего напрасно собственные запасы тратить. Если забудут, то сообразим что-нибудь на скорую руку.
Я усмехнулся над ее «забудут». Нет, моя дорогая, про нас вряд ли забудут. Держу пари, сейчас решается наша судьба. Я даже мысль додумать не успел, как ключ в замке провернулся и дверь открылась.
— Шипастый, тебя командир вызывает, — бросил Борзый.
А вот и самое оно. Скоро мы все узнаем. Я вытащил бутылку из инвентаря, быстро скрутил крышку и без выдоха сделал несколько глотков. На все ушло секунды две — вот что значит мастерство.
— Нам что делать, Шипаштый? — на полпути шепотом остановил меня Слепой.
Нет, старик у нас всегда тревожный был. Но сейчас сам на себя непохож. Лицо белое, словно вот-вот удар хватит, а губы подрагивают.
— Просто будьте наготове, — сказал я ему.
С той стороны двери меня ждала целая процессия. Борзый, Киля и еще пара человек. Двое остались возле двери, сторожить моих людей, а старые знакомцы повели меня к Полиграфу. На значительном расстоянии каждый друг от друга, с поднятыми автоматами. Прям не военные, а профессиональные тюремщики.
Благо, идти пришлось немного. Мы спустились всего на два этажа, на пятый. Квартира Полиграфа, выполняющая одновременно роль штаба, располагалась левее от нашей.
Меня провели в небольшую комнатку, которая раньше явно была спальней. А теперь стала командным центром. На стене неплохо изображенная карта разведанного района, составленная из множества мелких листков. В середине два приставленных друг к другу стола, пепельницы с окурками, стулья и открытое окно.
В комнате, помимо Полиграфа оказалось еще двое. Мерцающего я знал, а второго десантник представил сам. Первый стоял у окна, положив ладонь на автомат, последний сидел по правую руку от командира.
— Зверь, мой зам. Все, что касается личного состава, касается и его.
— Приятно познакомиться, Шипастый.
