И, несмотря на твёрдые убеждения в направленности полов и желание внуков, выбор Кости приняла ‒ со скрипом, не сразу, после слёз и скандалов. Теперь Костя для неё, скорее, подружка, чем ребёнок мужского пола.
‒ Ладно, ‒ прокашливается, ‒ есть несколько вариантов. На выбор. Точнее, три. Посмотришь на каждую.
‒ Надеюсь, варианты не из серии Волохиной?
‒ Хватит припоминать. Кто ж знал, что девчонка воровка с длинным послужным списком.
‒ Ну, ты сам говорил ‒ хорошая девочка, ‒ ухмыляюсь, в который раз напоминая отцу о его промашке. ‒ И папаша её бил себя в грудь, расписывая достоинства дочурки. Хотя, там по виду было понятно, что девка, прожжённая жизнью и много чего повидала.
‒ Закрыли тему, ‒ закатывает глаза, тяжело вздыхая. ‒ У нас не вечер воспоминаний. По другому вопросу приехал. Есть три кандидатки: хорошие семьи, воспитание на уровне, отцов знаю лично…
‒ Ну, договаривай, ‒ подначиваю его на продолжение истории, потому как отец просто так ничего не делает, и выбор этих «трёх» не может быть случайностью. ‒ И бизнес у них подходящий тебе, так?
‒ Так, ‒ кривляется, ‒ всё-то ты знаешь.
‒ Какой из них больше всего интересует?
‒ Компания «Антей». Самая крупная: развитая сеть, не только по стране, но и ближнем зарубежье; много договоров, которые действуют годами; многочисленные варианты транспортировки грузов, включая авиатранспорт.
А папаша не промах, покусился на большую рыбу, точнее, кита. Его компания в первой тройке, но до «Антея» ещё шагать и шагать, выгрызая себе место под солнцем у первых двух. Не можешь одолеть врага ‒ заполучи его в союзники.
‒ И дочка у него имеется, так?
‒ Да, чуть за двадцать, сейчас на последнем курсе института. Изучает языки, планирует при нашем посольстве работать в одной из европейских стран. Если женишься, отъезд за границу исключён автоматически.
‒ Чего это? А вдруг я с ней рвану?
‒ Ты? ‒ по кабинету разлетается оглушающий хохот. ‒ Я тебя с невероятным трудом заставил оторваться от прицела снайперской винтовки, вернув из рядов доблестной контрактной армии в мир людей. К моему бизнесу приобщиться отказался, открыв фирму, предоставляющую телохранителей по требованию. По факту, те же яйца, только в профиль.
‒ Несмотря на твой откровенный скепсис, дело почти сразу пошло в гору. Моих ребят нанимают все ‒ от бизнесменов со средним доходом, до звёзд, разъезжающих по стране с концертами. Сейчас охраняют несколько депутатов. Ни одного свободного человека.
‒ Знаю-знаю, ‒ отец сдаётся, ‒ и тут согласен ‒ удивил. Приятно. Но всё же, мне бы хотелось, чтобы ты продолжил моё дело.
‒ Внуки продолжат, ‒ бросаюсь словами, лишь потом осознав, что ляпнул. Как будто красной тряпкой перед отцом помахал.
‒ Если они будут.
‒ Моё мнение не учитывается не так ли? ‒ Поднимаюсь, натягивая пальто. По всему понятно, что разговор подходит к концу.
‒ Не нравится разговаривать со мной, можешь обсудить эту тему с матерью. ‒ Бросает вызов, уничтожая железобетонным аргументом. После бесед с ней мне нужен курс реабилитации.
‒ А если ни одна мне не понравится?
‒ Подберём других. Но лучше, чтобы понравилась.
‒ В принципе, ни одна из них мне не нужна, ‒ хмыкаю, отрезвляя отца в его рвении поставить штамп в моём паспорте. ‒ Сможет удивить в постели ‒ задержится дольше остальных.
‒ А вдруг влюбишься? ‒ Отец лукаво улыбается, подначивая. Понимает, что такое в принципе невозможно.
‒ Вдруг ‒ можно только обосраться. На всё остальное нужно время.
‒ Я тебя прошу, ‒ закатывает глаза, ‒ когда с кандидатками будешь знакомиться, придержи свой язык. Понимаю, это трудно и почти неосуществимо, но всё же, сын, напоминаю: молчание ‒ золото.
‒ Интересно, и как же я присмотрюсь к девчонке, если буду молчать? Хотя, ‒ закатываю глаза, ‒ можешь говорить ты, а я лишь буду кивать, изображая глухонемого: краткая биография, основной вид занятий, уровень дохода. Предполагаю, всё остальное будет лишним.
‒ Опасаешься, кто-то посягнёт на твою душу?
‒ До неё ещё добраться нужно сквозь тернистые заросли цинизма и несгибаемых принципов, ‒ хмыкаю, уверенный, что любая «хорошая девочка» умчится прочь в рыданиях. ‒ Хорошим девочкам такое не под силу.
‒ И ты, сынок, когда-нибудь споткнёшься о ту, что влезет к тебе везде: в душу, в сердце и в штаны. И незаметно для тебя сделает всё, чтобы там, кроме неё, никого не было. А ты, независимо от своего желания, предоставишь ей полный доступ и скажешь только: «Делай, что хочешь». И хвалёные принципы, подгоняемые наигранной циничностью, полетят в тартарары, когда ты будешь пускать слюни в ожидании лишь одного её взгляда.
‒ Никогда!
‒ Никогда не говори никогда, ‒ прищуривается, тычет в меня пальцем, ‒ иначе жизнь отвесит тебе смачный подзатыльник, и дай Бог, чтобы после него ты сумел подняться.
‒ Минутка наставлений окончена? Могу идти? ‒ Застываю в дверях, всё же ожидая разрешения.
‒ Можешь. ‒ Одобрительно кивает, вновь опуская взгляд к документам.
‒ Когда начнётся показ невест?
‒ Как только, так сразу. Ты будешь оповещён. ‒ Отвечает, не поднимая головы, что означает ‒ большего мне знать не требуется. Всё уже решено, и, вероятно, мама тоже приложила к этому руку.
‒ Будь добр, оповещай заранее, чтобы я выкроил в своём плотном графике свободную минуту.
Мысленно уже прогоняю варианты, как соскочить и грамотно слиться в тот момент, когда отец прикажет явиться в назначенное время к выбранной кандидатке. Минимум, можно прикинуться мёртвым, максимум ‒ свалить из страны на неопределённый срок.
‒ И напоминаю, ‒ поднимает на меня прожигающий взгляд, ‒ стартовый капитал на открытие фирмы, дал тебе я, ‒ многозначительная пауза, ‒ соответственно, могу и забрать.
‒ Это угроза?
‒ Предупреждение. Чтобы ты не совершал необдуманных поступков.
Намёк понят ‒ бьёт под дых. Отец знает, как мною манипулировать, заставив прыгать на задних лапках. За три года я отдал ему только часть ‒ меньшую. Не в моих интересах вставать в позу перед единственным кредитором, поддерживающим мой бизнес.
‒ Я тебя услышал.
‒ Это что-то между «мне плевать» и «пошёл ты на хрен»?
