В душе разгорается слабый огонёк надежды и предположение: Глеб пожелал быть рядом каждый день, имея возможность видеться. Так или иначе, блондин целенаправленно избавился от Ильи: он бы стал помехой и третьим человеком, которого Глеб не пожелал посвящать в нюансы наших отношений.
‒ Я не знаю, о чём думает Глеб и что собирается делать дальше. Для меня он запаролен и закрыт. Просчитать невозможно, понять ещё труднее. Но каждое действие имеет смысл, неясный для меня, но совершенно логичный для него. Я просто доверилась ему…
‒ Зря, ‒ жёстко обрывает Настя. ‒ Илья сказал, что за два года он не помнит, чтобы босс имел с кем-то отношения. Девочки-однодневки, не более. Меняются чаще, чем прогноз погоды. Женщины рядом с ним не задерживаются.
‒ Зачем ты мне это говоришь? ‒ Внутри жжёт непреодолимое чувство защитить Глеба, убедить Настю, что мой блондин только мой, несмотря на мнение других.
‒ Арина, ‒ Настя обнимает, ‒ я просто не хочу, чтобы потом тебе было больно, понимаешь? ‒ киваю. ‒ Он взрослый мужчина, который точно знает, чего хочет. Просто предупреждаю: он не из тех, кого можно приручить. Сам по себе. Одиночка. Я вообще сомневаюсь, что этот чёрствый сухарь способен кого-то полюбить.
‒ Кого-то ‒ это меня? Да?
‒ Я говорю не про тебя ‒ в общем. Ну, ты поняла… ‒ Настя потирает переносицу.
Видимо, слова подруги должны быть мною услышаны, а опасения приняты, но я по-прежнему вижу в глазах моего блондина нежность и что-то ещё, похожее на чувства.
‒ Я буду осторожной. Честно. И прислушаюсь к твоим словам.
‒ Умница!
‒ А как у вас с Ильёй? ‒ перевожу тему. ‒ Я правильно поняла ‒ вы вместе?
‒ Да, ‒ улыбка до ушей и восхищённый взгляд Насти просто кричит восторженными эмоциями. ‒ Илья сам приехал неделю назад. Привёз фрукты, сладкое и себя, ‒ заливисто хохочет. ‒ Всё же, спасибо Глебу за его незапланированный отпуск. У нас появилась возможность познакомиться поближе.
‒ И? ‒ не унимаюсь. ‒ Что дальше? Всё серьёзно?
‒ Более чем. Илья настроен решительно во всех смыслах. Уверил, если я всё же не откажусь от планов уехать за границу, отправится со мной.
‒ Это чудесно, Насть! Я так рада за тебя. За вас. ‒ Тискаю её в объятиях и готова прыгать выше головы, радуясь, что полгода мечтательных вздохов подруги, всё же принесли свои плоды.
‒ И я. Мне пора. ‒ Объявление о посадке отрывает нас друг от друга. ‒ Будь осторожна. Обещай мне.
‒ Обещаю.
Ещё несколько минут провожаю взглядом удаляющуюся фигуру подруги и, спохватившись, быстро направляюсь к выходу, чтобы не усугублять и без того ухудшающееся настроение Глеба.
Глеб
‒ Раз десять звонил, так сложно ответить на звонок? ‒ рычит отец в трубку.
Провожаю взглядом Арину с подругой, и теперь, наконец, могу разговаривать с отцом свободно.
‒ Мы уже, помнится, разговаривали пару часов назад.
‒ Это ты называешь разговором? Ты просто отключился, когда я рассказывал о важности брака и сделки. Тебе придётся выбрать будущую жену, как бы ты не отпирался!
‒ Не мог подобрать кого-то более привлекательного?
‒ Выбери между этими двумя.
‒ Между безликостью и шлюхой?!
‒ Хватит! ‒ отец переходит на крик. ‒ Тебе не обязательно её любить. Женись, сделай внуков. Большего от тебя не требуется.
‒ А я их делать как буду, пальцем? ‒ рявкаю и, проходящие мимо люди, оборачиваются. ‒ На первую у меня просто не встанет, на вторую не встанет от омерзения.
‒ Глаза закрой.
‒ Охренительный совет!
‒ Достаточно! Выбери одну из предложенных кандидатур. Точка.
‒ Выбор слишком сложный, ‒ кривляюсь.
‒ Сейчас тебе мама позвонит и поможет выбрать, ‒ контрольный выстрел в голову.
‒ Не надо маму.
‒ Поздно.
Сбрасывает звонок, а я застываю с телефоном возле уха. Мама ‒ последняя адова инстанция, которая, в отличие от отца, уговаривать не будет. Сказала ‒ сделал. Тут же прилетает сообщение с кучей восклицательных знаков от матери, что означает ‒ отец не солгал. Меня придавят с двух сторон, не позволив дышать. Но, как только собираюсь принять звонок, замечаю Арину и скидываю вызов.
Молча сажусь за руль, пока девчонка забирается на заднее сиденье.
‒ У нас не так много времени, может, отвезёшь меня домой?
‒ Нет, ‒ рявкаю.
Внутрянка кипит, ошпаривая волнами. Нужно сбросить пар, а секс наилучший вариант при данных раскладах.
‒ Отец просил вернуться сегодня раньше для серьёзного разговора…
‒ Я сказал ‒ нет! Что непонятно?
Арина сжимается, с опаской поглядывая на меня, но больше говорить не решается. Несколько минут тишины. Восстанавливаю дыхание, успокаивая самого себя.
‒ Мы точно успеем? ‒ снова вопрос.
‒ Точно. Но нежно не будет.
Сейчас точно. На нежность я неспособен. Иногда я беру её так, как хочу, не обращая внимания на хотелки. И Котёнок всегда откликается, горит, тянется ко мне, позволяя всё. Она способна принять меня любого.
Кажется, так быстро, как сегодня, я ещё никогда не гнал. Полчаса и вот я уже заталкиваю Арину в квартиру, чтобы сорвать шубу и впиться в манящий рот зверским поцелуем. Проталкиваюсь языком в девичий рот, вызывая стон. Не позволяю опомниться и, дотолкав наши тела до кухни, разворачиваю Арину и надавливаю на поясницу, заставляя распластаться по столу.
Сдёргиваю с неё джинсы вместе с бельём, параллельно освобождая член и вхожу рывком. Двигаюсь мощно и быстро, ускоряясь и натягивая Арину на себя. Громко стонет и шепчет моё имя, пока я впиваюсь пальцами в аппетитную задницу. Дыхание рвётся, а перед глазами скачут чёрные круги. Перестаю контролировать себя. Глухой стон и Котёнок кончает, сжимаясь вокруг члена и адски пульсируя. Пара фрикций и меня сносит оргазмом так сильно, словно это наш первый раз. На пару секунд глохну от звенящего писка в ушах, но тут же стряхиваю наваждение, мотнув головой.
Рассчитывал, что отпустит, но нет ‒ злость набирает обороты. Нужно ещё. Несколько раз, пока я без сил не рухну на постель.
‒ В душ, Котёнок, ‒ поднимаю Арину, успев прикусить за мочку.
Поплывший взгляд и довольная улыбка всегда её выдает.
