Нет. Опоздал я.
Глава 27
Арина
Я заболела. Проснулась первого января с высокой температурой, насморком и кашлем.
После новогодней ночи, прорыдав на плече отца пару часов, утром судорожно вспоминала, какими именно нелицеприятными эпитетами называла Глеба между всхлипами. Папа решил, что мои сожаления связаны с навязанным браком и невозможностью отмены сделки с Евдокимов, но на самом деле именно воспоминания о блондине разрывали меня на части.
Он позволил мне выбрать. Не его. Равнодушно смотрел, как произносила «я согласна» другому мужчине: каменное лицо, отсутствие эмоций и пустой взгляд отчётливо дали понять ‒ я никто. Временная игрушка, девочка, которой он насытился и толкнул в объятия другого, чтобы избавиться от ненужной проблемы. Наивная идиотка, которой казалось, что она высмотрела на дне льдистой пропасти нечто, напоминающее чувства. Пустота. Противная, обдающая холодом, бесконечная пустота.
Вот уже неделю я бесконечно радовалась своей болезни, потому что посетителей в моей комнате почти не было. Раз в два дня приезжал врач, и проведывал отец, утром и вечером, чтобы оценить улучшилось ли моё состояние. Вера и Катя не смели даже приближаться к двери, шарахаясь от меня, словно от чумной. Я наотрез отказалась от визитов Олега, сославшись на своё ужасное самочувствие и несвежий вид. На самом же деле, мне было настолько тошно от сложившейся ситуации, что единственный человек, которого я желала рядом ‒ мама.
К сожалению, и она не смогла переубедить бывшего мужа в неправильности решения. Их разговор длился долго, на повышенных тонах, после чего мне объявили, что брак будет заключён, а дату свадьбы назначат в ближайшее время.
Чувствую себя загнанной в угол ‒ некуда бежать, некого просить о помощи. Словно я барахтаюсь посреди океана, не понимаю, в какой стороне заветный берег, ожидая спасательного жилета.
Пока я не желала контактировать с Олегом, поэтому его номер по-прежнему числился в чёрном списке. Туда же отправился и контакт блондина. Нет, я не ждала попыток связаться со мной, и всё же, если у него возникнет желание поговорить, дозвониться он не сможет.
‒ Дочь, как самочувствие? ‒ Отец появляется, как по расписанию.
‒ Лучше, ‒ сажусь на кровати, ‒ кашель не до конца прошёл, да и общее состояние далеко от бодрого, но уже…
‒ Отлично. Собирайся. Через два часа отправишься в свадебный салон для примерки платья. Регистрация состоится пятнадцатого января в четыре. Приглашения разосланы, ресторан заказан. Организацией, как и в прошлый раз, занимается Вера.
‒ Мы не подавали заявления, ‒ вскакиваю с кровати, останавливаясь напротив отца.
‒ Всё сделано за тебя, ‒ чеканит каждое слово. ‒ Вызови своего водителя. В салоне тебя будут ждать Катя и Вера.
‒ Они-то мне зачем? ‒ всхлипываю, стирая слёзы.
‒ Посоветуют, помогут выбрать платье и всё, что необходимо невесте.
‒ Пап, пожалуйста, не надо… ‒ последний шанс переубедить отца, заставить изменить неверное решение.
‒ Арина, мы это уже обсуждали. Если ты надеялась, что Люда повлияет на меня и убедит изменить свою точку зрения, то нет. Твоя мама уже не имеет на меня влияния. Собирайся.
И как только отец покидает комнату, оседаю на кровать, уставившись в одну точку. Я приняла. Приняла позицию отца, невозможность изменений с помощью мамы и отсутствие поддержки окружающих меня людей. Вариантов нет, а те, что приходят на ум, не имеют смысла без посторонней помощи. На смену отчаянию приходит злость: острая, жгучая, поедающая меня изнутри.
Связываюсь с водителем, и Илья охотно откликается, уверяя, что прибудет к назначенному времени. На сборы уходит много времени, потому что я лениво натягиваю на себя одежду, не желая выходить из дома, а тем более лицезреть девочек отца. Через полтора часа мнусь на пороге, ожидая привычную машину, и когда Илья въезжает на парковку, забираюсь на заднее сиденье.
‒ Привет! Как праздники прошли? ‒ Мужчина, как всегда улыбчив и в прекрасном настроении.
‒ Не очень. Заболела и неделю провалялась в кровати под наблюдением врача.
‒ Неприятно. Хотя, у меня тоже приятного было мало. В институт?
‒ Нет. ‒ Называю адрес магазина, и автомобиль отъезжает от дома. ‒ Я недолго.
‒ Сегодня Настя прилетает, поедешь со мной в аэропорт? ‒ На губах Ильи играет предвкушающая улыбка.
‒ Конечно! ‒ Разговор с подругой и её утешающие объятия мне сейчас необходимы. Настя ещё не знает, что каждое её слово попало точно в цель, разрушив розовые мечты в отношении Глеба.
Достаточно быстро добираемся в назначенное место, где меня уже ждут недовольные лица родственниц.
‒ Ты задержалась! Уже полчаса ждём, ‒ фыркает Вера.
‒ Не моя проблема. В ваших советах не нуждаюсь, именно поэтому я вполне могла справиться выбором платья самостоятельно.
‒ Ну, уже не-е-ет, ‒ противно тянет, ‒ моя задача ‒ проконтролировать каждое твоё действие и удостовериться, что невеста готова пойти в ЗАГС. Демьян и так довольно долго затягивал с принятием решения. У нас больше нет времени.
‒ У нас? ‒ цепляюсь за слова, надеясь, что хотя бы Вера проговорится и ситуация в целом станет понятна. Я и сейчас убеждена, что дело не только в сделке, присутствует что-то ещё ‒ невидимое для меня, неуловимое в силу неосведомлённости в делах отца.
‒ Не твоё дело.
Консультант провожает меня в примерочную, где развешены с десяток платьев. Вероятно, наряды отбирала Катя, потому как каждое ‒ её собственная проекция мечты об идеальной свадьбе. Окинув взглядом пышное великолепие, равнодушно натягиваю первое. Мне плевать, даже если придётся облачиться в мусорный пакет. В отличии от первой свадьбы, сейчас я не испытываю волнения.
Первое, второе, пятое ‒ кажется, они одинаково непривлекательны для меня, но в глазах сводной сестры я вижу восторг и лютую зависть: смотрит на меня, жаждет оказаться на месте невесты, которая скажет «да» Евдокимову.
‒ Выбрала? ‒ Вера, которая последний час не поднимает головы, уткнувшись в телефон, наконец обращает на меня внимание.
‒ Это, ‒ показываю пальцем на бежевое убожество, самое отталкивающее из всех, ‒ они все одинаково отвратительны.
‒ Их выбирала я! ‒ вскакивает Катя.
‒ Я вижу. Твой фасон. И, насколько понимаю, жених тоже должен быть твоим. Что ж, могу упаковать Олежека, обернув подарочной лентой и отправить по указанному адресу.
‒ Ты слишком много говоришь, Арина, ‒ Вера шипит в унисон дочери.
