‒ Кто сказал? ‒ выдавливает трясущимися губами.
‒ Я. Вопросы есть?
‒ Отец всё равно заставит, ‒ ноет, обречённо вжимая голову в плечи. ‒ А я другую люблю…
‒ Сестру Арины?
‒ Какая на хрен сестра? Мне её папаша подсунул по желанию Веры. На этой женись, с той спи. Временно. Для чего, понятия не имею. Выдвинул условия: либо делаю так, как говорят, либо остаюсь ни с чем. Особо и выбора-то не было. Даже рад, что так случилось с Ариной…
‒ Рот закрой, ‒ мои пальцы сжимаются на шее Олега настолько сильно, что он начинает хрипеть. ‒ Если её не вернут живой, под раздачу попадут все. И начну я с тебя. Понял?
‒ Да, ‒ хрипло выдавливает, не оставляя попыток избавиться от моего захвата. ‒ Пусти…
Отпускаю Евдокимова, и он валится на колени, прокашливаясь. Жалок настолько, что даже вызывает сочувствие.
‒ Что Строганов сказал о звонке? Подробности, ‒ возможно, отцу выдали минимальную инфу, но этот точно в курсе.
‒ Мужик звонил. Сказал, Арина у них. У кого, у них, понятия не имею. Дал ей трубку, сказала пару слов отцу. Все инструкции позже. Мой папаша сразу взбесился, начал нападать на Демьяна, обвиняя в подстроенном похищении.
Подстроенном? Я видела лицо Строганова в момент беседы по телефону, такое невозможно сыграть ‒ ошарашен, раздавлен, уничтожен.
‒ Пошли.
Олег знает почти столько, сколько я, нет смысла выдавливать большее.
‒ У меня фингал будет, ‒ всхлипывает, держится за левый глаз.
‒ Насрать, что у тебя там будет. Не беси меня, и останешься жив.
Возвращаюсь в холл ЗАГСа, наблюдая немного другую картину: гости разъехались, оставив Демьяна, Евдокимова-старшего и отца одних. Веры и Кати не наблюдается. Олег проносится мимо меня, вылетая на улицу. Тем лучше ‒ меньше истерик.
‒ Глеб, поехали.
‒ Новости есть? ‒ спрашиваю Демьяна, не обращая внимания на приказ отца.
‒ Больше звонков не было. Вам пора, Рома. Сына забирай. Дальше я сам. И Андрей поможет, ‒ кивает на почти родственника.
Строганов нас выпроваживает, указывая на выход. Неприятно, готов взорваться, но вовремя сдерживаюсь, понимая, что сделаю только хуже. Все на взводе, от негодования и злости искрит так, что только спичку поднеси ‒ рванёт в масштабах города. Нехотя направляюсь к выходу, жду в машине, пока отец распрощается с Демьяном. В несколько затяжек выкуриваю сигарету, чтобы сбить напряжение.
‒ Мы можем помочь? ‒ задаю вопрос, как только дверь автомобиля закрывается.
‒ Пока не выдвинуты условия и непонятно, что конкретно требуется похитителям, нет. К тому же, Евдокимов нагло отодвигает всех в сторону, словно ревнивая баба, оберегает Демьяна. Не хотел бы я быть на его месте…
‒ А мог бы? ‒ интересуюсь.
‒ В девяностые однозначно, даже в нулевые похищениями родственников не гнушались. Но сейчас… Ты прав ‒ есть множество способов давления, более чистых и действенных.
‒ Кто-то из прошлого?
Прикидываю, сколько лет отцу Арины, отмотав назад пару десятков. Неужели кто-то так долго ждал, чтобы поквитаться?
‒ Вряд ли. Он тогда только начинал, конкурировать был неспособен. Думаю, это уже проблемы сегодняшние.
‒ Сможешь его набрать позже? Узнать, выдвинуты ли требования.
‒ Зачем тебе? ‒ развернувшись в пол-оборота впивается взглядом. С интересом ожидает ответа, нагло ухмыляясь.
Бесит. Переживаю за мелкую, лишь на миг представляю, как ей страшно. Робкая, пугливая, впечатлительная ‒ сходит с ума в неизвестности, не понимая, что происходит.
‒ Надо.
‒ Это не ответ.
‒ Другого не будет.
Замолкаем. Смотрю на проезжую часть, представляя, что в одной из этих машин может находиться Арина. Молчание затягивается, а правды отец не услышит, как бы старательно не испытывал меня тягостным молчанием.
‒ Мне пора, ‒ открывает дверь.
‒ Ты один? Где Лев?
‒ Поехал встречать твою мать в аэропорт. Или ты снова забыл о важных событиях? Теперь и сам успею встретить их с Костей. Приедешь вечером на ужин?
‒ Не знаю… ‒ все мысли о Котёнке. Кручу в голове варианты действий, но, пока не будут понятны условия обмена, а точнее, что именно похитители желают получить за Арину, ситуация яснее не станет.
‒ Приедешь, позвоним вместе Демьяну.
Давит на больное и зудящее, прекрасно видит, что Строганова, интересующая меня деталь. Умный манипулятор, отец всегда знает, как грамотно развернуть меня в другом направлении.
‒ Буду.
Срываюсь с места, чтобы уже через полчаса быть у дома Насти. Выяснил, что они с Ильёй были приглашены к семи в ресторан в обход регистрации, якобы, так пожелала сама Арина, ещё вчера позвонив подруге.
Вся ситуация пока не складывается в голове, разрозненно вспыхивая кусками. Такое ненужное обслуживание камер в день свадьбы, желание Арины ехать в ЗАГС без сопровождения родственников, рассказ Олега о приказе отца держать при себе сразу двух женщин. Не клеится, не вяжется картинка, засвеченная белыми пятнами. Множество не состыковок подстёгивают сомнениями правдивости происходящего. Могла ли Арина сама всё это устроить? Не желала выходить замуж, решив, что единственный верный способ ‒ бежать. Хотелось бы верить, что по причине чувств ко мне и не желании прикасаться к другому мужчине. А если могла, то как? Минимальный круг общения и отсутствие связей не позволили бы Арине организовать такую сложную многоходовку. Здесь замешано не два человека, и даже не пять ‒ куда больше. Слишком много составляющих и сложных действий. Просчитать риски почти невозможно, ситуация имеет шанс развернуться на сто восемьдесят градусов и весь план полетит к чертям.
Нет. Участие Арины исключается. Не умеет врать, неспособна притворяться, наивно выплёскивая каждую эмоцию и принимая удары.
Провожу в неведении несколько часов, не желая названивать отцу. Еду по ночным улицам города, вглядываясь в прохожих и пассажиров в автомобилях, будто желаю в одном из этих лиц увидеть её. А в голове пульсирует лишь один вопрос: где же ты, Котёнок?
Глава 31
Арина
Сознание возвращается медленно. Адски болит голова, пульсируя острыми иглами в виски, словно я после тяжёлого похмелья возвращаю организм к жизни.
Открываю глаза, но изображение плывёт, пока я не упираюсь взглядом в белый потолок. Последнее, что помню: я еду в ЗАГС на заднем сидении лимузина, становится невыносимо жарко и водитель предлагает воды. Дальше, словно в тумане: отдельные бессвязные картинки, мелькающие вспышками в памяти. Чувствовала, как меня куда-то несут ‒ кожу приятно обдавало морозным воздухом.
