Машина въезжает в открытые ворота, останавливаясь. Мне знаком этот дом: отсюда я уехала три часа назад, считая это место тюрьмой, в которую, как оказалось, меня сослал собственный отец. Вероятно, я приглянулась хозяину.
‒ Идём, ‒ Лев ждёт пока я нехотя выползаю из машины, стирая ладошками слёзы.
Мне плевать, как я выгляжу и в каком виде предстану перед мужем. Пусть смотрит ‒ он на этом теперь женат.
Иду следом, как приклеенная, поднимаемся на второй этаж, дальше по коридору, поворот, ещё один. Я даже не запоминаю дорогу, уткнувшись взглядом в спину Льва. Открывает передо мной дверь, жестом приглашая войти.
‒ Прошу, ‒ пропускает меня вперёд, ‒ подожди здесь. Десять минут. Он придёт сам.
Большая, нет ‒ огромная спальня: светлая, уютная, тёплая, невероятно атмосферная. Обволакивает приятное и согревающее чувство, заставляя провести ладонью по кровати, шторам, обивке кресла. Мне нравится. Заранее не нравится лишь тот, кто войдёт в эту дверь через десять минут.
Глава 35
Глеб
Снова затишье. Демьян действительно собрал всю сумму, и даже передал сумку согласно инструкции и чётким указаниям. Это было два дня назад, но Арина так и не вернулась. Обмена не было в классическом его понимании, а звонки прекратились. Каждый день отец звонил, чтобы сказать: «Тихо». Вот так ‒ коротко и ясно.
Чем больше времени проходит, тем меньше надежды на её возвращение и явственнее осознание ‒ я её потерял.
Если бы только знал, что без Котёнка будет так паршиво. Даже не предполагал, что внутри может бурлить адский изъедающий и уничтожающий коктейль из эмоций.
Я езжу в офис, решаю вопросы, занимаюсь истёкшими контрактами и заключением новых, но на краю сознания беспрерывно пульсирует Арина. Мелкая и невозможная, живёт во мне, став неотъемлемой частью.
День подходит к концу. Без новостей. Я готов к любым. Наверное, готов. Выкуривая третью сигарету на кухне, слышу вибрацию телефона. Звонок отца, как правило, заставляет мой мотор ускоряться.
‒ Ты дома? ‒ сразу вопрос.
‒ Да.
‒ Приехать ко мне можешь?
‒ Есть новости? ‒ с надеждой жду ответа.
‒ Просто приезжай. Уже поздно, но для некоторых вопросов времени не существует.
‒ Буду.
Срываюсь с места, нутром чувствуя, что получу информацию об Арине. Что-то, называемое интуицией, подсказывает ‒ всё решится сегодня. Возможно, обрету ответы на все вопросы, возможно, ответом мне будет молчание. Плевать, если это мне даст возможность хотя бы засыпать по ночам.
Через сорок минут вхожу в дом, привычно направляюсь в кабинет отца, застав его за рабочим столом.
‒ Хотел видеть? ‒ Вероятно, сейчас он читает надежду в моём взгляде, прекрасно зная, что я желаю услышать.
‒ Пора выбирать, Глеб.
‒ Что? ‒ на мгновение теряюсь. Какого хрена сейчас?
‒ Есть Ганина и Корнеева. Выбор нужно было сделать ещё вчера. Напоминаю, мама установила срок, ‒ перебирает бумаги, спокоен, а меня практически трясёт.
‒ Помню про срок. Выбрать не готов.
‒ Причина?
‒ Нет причины. Не готов.
‒ А может, причина в отсутствии третьей кандидатки, заявленной изначально? Если бы в этот список была добавлена Строганова, выбор было бы сделать проще? Смею предположить, ты бы ни секунды не раздумывал, так? ‒ довольно улыбается, не сводя с меня взгляда.
‒ Твои выводы ошибочны, ‒ выдаю хрипло, отворачиваясь к окну. Всматриваюсь в картинку за окном, только бы не быть раскрытым перед отцом.
‒ Уверен, наоборот. Могу объяснить, как я к ним пришёл.
‒ Удиви.
‒ Что ж… ‒ поднимается и встаёт рядом со мной. ‒ Когда Демьян увидел тебя рядом с Ариной, узнал сразу. Ты его не помнишь, зато он провалами в памяти не страдает. Набрал меня сразу же. Зная, каким скотом ты способен быть по отношению к людям, включая женщин, опасался, что раздавишь его впечатлительную дочь. Но, всё вышло с точностью да наоборот. Арина приезжала счастливой. Сияла подобно новенькой монетке, и не заметить этого было невозможно. Влюблённую женщину видно издалека, ‒ усмехается и косится на меня. ‒ В тот день, когда я звонил тебе с претензиями о несостоявшейся встрече с Корнеевой, откровенно лукавил. Хотел убедиться, что Демьяну не показалось. И убедился – когда услышал голос Арины на заднем плане. Строганов подтвердил, что дома дочь не ночевала, оставшись у подруги. Только осталась она у тебя. Сам попросил её соврать? ‒ вопросительно смотрит, ожидая подтверждения. Отвожу взгляд, прокашливаясь. ‒ Сам, ‒ смеётся, толкая меня в плечо. ‒ Наверное, она единственная, кому ты позволил провести ночь в своей норе. Однозначно, единственная. А дальше в игру вступил Лев, присматривая за вами.
‒ Следил?
‒ Называй как хочешь. Арина ехала на занятия, а затем к тебе. Каждый день одно и тоже, пока между вами не перемкнуло. На вечере в доме Строгановых от вас обоих искры летели, ещё немного и спалили бы дом к чертям.
‒ Неправда.
‒ Ты своего лица не видел. На нём кроме ревности и эмоций-то не было. Ты её сожрать готов был, когда Евдокимову согласием ответила. А потом сама же рыдала в голос на плече у Демьяна. И не по причине предстоящего брака, как ты понимаешь.
Специально сделала маленькая сучка. Смотрела в глаза и ждала действий, подтверждения, что нужна, необходима.
‒ А в день регистрации? Ты шнырял по ЗАГСу, словно побитая собака, высматривая её. Позволил бы стать чужой женой, а? Стоял бы в стороне и смотрел? Ну? ‒ молчу, часто сглатывая. ‒ А после похищения и того хуже, как одержимый рвался к Строганову за информацией. Что, залезла девчонка к тебе в душу? Пошатнула сраные принципы и убеждения, которыми ты бросался в меня? Ответь, Глеб. Хоть раз, отбросив показное безразличие, ответь, как есть.
‒ Тебе показалось. Разговор окончен, ‒ срываюсь с места, стремлюсь к выходу, чтобы ни одного слова не вырвалось из уст отца.
‒ Арина замуж вышла, ‒ прилетает в спину.
Удар ‒ с размаху по роже, так что в голове звенит и окатывает раскалённой волной, уничтожая за секунду.
‒ Её вернули? Когда? ‒ забываю обо всём, когда разговор заходит о Котёнке.
‒ Сегодня, ‒ плюхается в кресло, развалившись. Он получает удовольствие, напитываясь моей растерянностью.
‒ А когда успела замуж выйти?
‒ Сегодня.
