— Мамочка, а сошьёшь и мне новое платьице? — вставила Танюшка.
— Конечно, и тебе сошью. А теперь проводи Аню во двор к колодцу и подай ей полотенце.
Мы с Танюшкой вышли во двор, спустившись по ступеням крыльца. Двор был чист и ухожен. По обеим сторонам дорожки цвели розовые кусты и садовые ромашки. Чуть поодаль зрела смородина и малина. За домом располагался огромный сад. На ветвях раскидистых яблонь висело множество ещё не спелых плодов, но уже крупных и тяжёлых, отчего ветви гнулись к самой земле, в некоторых местах поддерживаемые деревянными подпорами.
Танюшка проводила меня к колодцу, где мы с помощью нехитрого приспособления, называемого журавлём, набрали воды. Танюшка помогала, с помощью ковша, поливая мне на руки, я почистила зубы и умылась холодной водой, затем вытерла лицо махровым полотенцем.
Вдруг внимание привлекло движение и шум за изгородью. Приглядевшись, я увидела нескольких молодых парней, светловолосых и крепких, похожих друг на друга, словно родные братья. Ребята были одеты в лёгкие рубахи и короткие штаны. Одежда была не из магазинов, но выглядела красиво и естественно на этих мускулистых парнях. И только один выделялся среди них волосом чёрным, словно вороново оперение. Сердечко моё радостно забилось. Они что-то говорили — я не различала слов, и весело хохотали. Танюшка тоже услышала шум и бросилась к калитке с возгласом:
— Александр! Ярослав!
Затем, распахнув калитку, бросилась к толпе парней, от которой отделился Алекс, подхватив её на руки, закружил со словами:
— Соскучилась, сестрёнка?
Девочка подняла радостный визг.
Я пошла вслед за девочкой, встала у калитки, с улыбкой наблюдая за семейной идиллией. Парни о чём-то перешучивались, толпясь и легко толкая друг друга. Танюшка что-то рассказывала Алексу, но за шумом слов было не разобрать, но вопрос, который Алекс адресовал Танюшке, я услышала:
— Анна ещё спит?
Не успев толком получить ответ, Алекс поднял глаза и мы встретились взглядами. Он широко улыбнулся и поманил меня к себе со словами:
— Братья, я хочу вас познакомить со своей суженой.
— Ну, наконец-то, дождались! — хором прозвучало несколько голосов.
— Доброе утро! — произнесла, подходя к ним. Кто-то из парней отозвался, сказав в ответ приветственное слово, кто-то слегка поклонился. Все приветливо улыбались, и я обратила внимание на одну особенность, связывающую их всех вместе: глаза всех шестерых, включая Алекса, были серыми, но не светло-серыми, почти бесцветными, а насыщенными серым цветом, словно грозовые тучи, только разве что у Алекса они были слегка темнее, чем у всех. Впрочем, это ощущение могло появиться в связи с тем, что на них падала тень смоляных волос. Все парни были высокого роста, все молодые, некоторые даже моложе Алекса, было видно, что некоторые из них ещё ни разу не брились, сохранив лёгкий пушок на подбородке и над верхней губой.
— Это Анна, — сказал Алекс, а потом по очереди представил мне своих братьев: — Светозар, Велимир, Ярослав, и так далее, и я сразу же запуталась во всех именах, до того они показались мне необычными.
— Я очень рада познакомиться со всеми вами! — самым доброжелательным тоном сказала я, когда четверо ребят вежливо попрощались и отправились дальше каждый по своим домам.
— Мы тоже очень рады, — проговорил, с искренней улыбкой глядя мне прямо в лицо, пятый, который остался стоять с нами, а затем переведя взгляд на Алекса добавил: — Братишка, я удивлён, никогда не видел тебя таким.
— Каким? — усмехнулся Алекс.
— Не знаю, другим, счастливым, что ли…Ты как будто светишься!
— Да ладно тебе, брось, Ярик! Я такой же, как и всегда, — нахмурившись бросил Алекс. Я улыбнулась, наблюдая за ним.
— Не скажи, не скажи, — проговорил парнишка, легонько толкнул Алекса плечом.
— Ярик, перестань! Что ты делаешь? — притворно возмутился Алекс, а в глазах его танцевали смешинки.
— Поборемся, братишка! — поддразнивал его Ярослав. — Давай покажем твоей истинной, на что ты способен.
— Она и без того знает! — сверкнула белозубая улыбка.
— Эх, жаль, — проговорил Ярослав, притворяясь обиженным снова легко толкнув Алекса в плечо. — Я к тебе со всей душой! Хотел помочь произвести впечатление на девушку, так ты всё портишь.
— Я уже три года нахожусь под таким впечатлением от него, что подозреваю, ты ему уже ничем не поможешь, — со смехом сказала я. — А ты думаешь, что борьба производит на девушек впечатление? Наверное, многих уже покорил?
— Какие там девушки? — проговорил Алекс. — Он к ним на три версты подойти боится!
— Ничего я и не боюсь, — воскликнул Ярик и состроил смешную рожицу, увидев которую, Танюшка заливисто засмеялась. — Мне мать не разрешает, потому что я ещё маленький!
— Малюсенький! — пропищала малышка, показав на пальцах, что брат не больше сантиметра.
— Ах, ты, мелкая егоза! — притворно зашипел Ярик, готовясь схватить малышку, но она с визгом начала бегать вокруг нас, а брат стал догонять её, но ему это всё никак не удавалось. Мы смеясь наблюдали за весёлой игрой в догонялки.
— Ну, что с них возьмёшь? Дети! Одной семь, другому всего-то шестнадцать годков! — воскликнул Алекс со смехом, и уже все вместе расхохотались. Поразительно, как легко мне было со всеми этими людьми, словно я всю свою жизнь прожила здесь, так спокойно было здесь моей измученной душе.
— Ну, что, пойдём к деду? — предложил Ярослав.
— Да, — согласился Алекс, и когда мы направились вместе с Яриком и Танюшкой к дому деда, спросил, легко обнимая меня за плечи и едва ощутимо касаясь губами моих волос: — Как ты спала?
— Замечательно. Выспалась и отдохнула на неделю вперёд! Мне очень здесь нравится! — с улыбкой воскликнула.
— А что это за платье на тебе? — сузил парень глаза.
— Тебе не нравится? — сузила свои, пряча улыбку
— Непривычно видеть тебя в платье, Анечка, — прошептал на ухо парень. — Это наверно Милады работа?
— Её. Как ты догадался?
— Знаешь, очень трудно было догадаться, особенно зная, что в нашей семье никто, кроме неё, нам наряды не шьёт.
— Ты не сказал, нравится или нет.
— Ты, моё солнышко, в любом платье хороша, но в этом особенно! Красавица моя! Я соскучился по тебе.
— Но мы всего на одну ночь расстались! — я улыбнулась.
Часть 2. Глава 27. Ещё один счастливый день
Анна
— Но мы всего на одну ночь расстались.
— Неважно, — прошептал он мне на ухо, внезапно преградив мне путь. — Поцелуй меня, моя пташка.
— Александр! Здесь дети! — возмутилась я в шутливом тоне.
— Нам нечего стесняться, — прошептал он горячо. — Ну, я жду! Долго ты будешь меня мучить, любовь моя?
