С противоположного конца коридора послышался треск ломаемых дверей. Видимо кровососы, поняв, что цивилизованным способом они никого не найдут, решили ломать все двери подряд. Я не торопил Анну, пристально глядя на все её движения и непонятные манипуляции с одеждой, но шум и грохот подстегнул её быстрее двигаться. Мгновенно собравшись, она встала напротив меня. Надеясь, что одежда скроет её запах от меня, заглушит стук сердца, я очень ошибался. Этот запах невозможно было ничем заглушить. Одежда это слишком тонкая стена между мной и её телом. Пришлось приложить новые усилия, чтоб не дышать, когда она стояла так близко и смотрела на меня со страхом и немым вопросом, как мы будем выбираться. Я схватил её за руку и взлетев на подоконник, потянул за собой.
— Ты что делаешь? — зашипела Анна, однако не пытаясь вырваться.
— Тише, забирайся ко мне, у нас мало времени, — прошептал я, и она доверчиво позволила втащить себя на подоконник. — Сейчас мы прыгнем, держись крепче.
Анна практически прильнула ко мне своим тщедушным тельцем и обвила тонкие руки вокруг моей шеи, положив голову на плечо, уткнувшись тёплым носом мне в районе шеи. Тёплый выдыхаемый ею воздух обжигал мою шею и грудь, достигая ледяного сердца и расходясь волнами по всему окаменевшему телу. Отчего-то сердце забилось быстрее, а горло сдавил спазм. Я не смел вдохнуть, её безумно приятный запах и без того проникал в ноздри, заставляя желать тёплой крови, которая сопровождаемая бешеным ритмом её сердца, толчками продвигалась по венам. Биение жилки на шее притягивало меня. Заглушить безумную жажду не оставалось сил, ещё секунда, и я мог сорваться и укусить…
Наваждение какое-то!
Тряхнул головой, пряча удлинившиеся клыки. Боже, она даже не сомневалась во мне, обнимая и так доверчиво прижимаясь.
Всё ещё не дыша, приподнял девушку и, держа на весу, чтобы она не почувствовала удара от приземления, практически бесшумно соскочил вниз. Анна всё ещё цеплялась за меня, и как можно быстрее я отцепил её руки, скрипя зубами от жажды, и отступил на шаг. Нужно было уходить, я держал её за руку и вёл дворами, в спешке запутывая следы. Ничего не видя в темноте дворов, постоянно спотыкаясь и чуть не падая, она тем не менее не жаловалась и не выказывала своего раздражения даже выбившись из сил.
Во время забега по дворам, где я уже не так остро ощущал запах девушки, моя жажда немного отступила, но с новой силой вернулась, когда мы сели в машину. От пережитого волнения и оказавшись, как она думала, в безопасности, Анна расслабилась и уснула на переднем сиденье, немного свесив голову набок. Её длинные густые локоны в беспорядке нависли над лицом и трепетали от тряски автомобиля. Я старался дышать сквозь зубы, чтобы не так сильно ощущать исходящий от девушки аромат.
Поездка нам предстояла долгая и мне надо было собрать все силы, чтоб не навредить. К счастью Анна проспала все пять часов и даже не проснулась, когда я осторожно поднимал её на руки, нёс к дому и укладывал на диван. Только мать заметила перекошенное жаждой выражение моего лица и предложила мне снова поставить систему.
Но это не помогло — я был переполнен кровью, но жажда именно этой, особенной, божественной, никуда не пропала.
Похоже, я был навечно обречён испытывать безумную жажду только одного вида крови, бояться навредить, и от этого держаться вдали от источника.
Я последний раз взглянул на спящую девушку, приятный запах которой сводил меня с ума, и попрощавшись с матерью снова уехал, оставив их в глухой заброшенной деревне, далеко от всех благ цивилизации. Я знал, что Кира позаботится об Анне, защитит и поможет ей. Только мне там оставаться было нельзя, да и надо было выяснить, что же собираются предпринимать вампиры.
Часть 3. Глава 48. В глуши
Анна
Морозное солнечное зимнее утро и звенящая тишина. На рассвете, когда очень редкий зимний солнечный лучик заполз ко мне на лицо, я не спешила открывать глаза и нежилась в постельке под мягким тёплым одеяльцем, наслаждаясь звенящей тишиной. Где-то в комнате недалеко от меня потрескивали дрова в печке. На кухне мама готовила завтрак, гремя посудой. С улицы доносились родные, такие привычные с детства звуки деревни: отдалённый собачий лай, кудахтанье снёсшейся с утра курицы, блеяние коз, завывание ветра в печной трубе. А в остальном тишина.
Куда-то исчез уже порядком приевшийся гул большого города, грохот движущейся по дорогам всевозможной техники, визг тормозов и сигналы клаксонов, шарканье мётл дворников, постоянный гул улиц и многое другое. Неужели, я неведомым образом попала домой, и все перипетии моей не совсем радостной жизни остались позади? Вдруг, наконец, до меня стало доходить, что что-то здесь не так.
Стоп. Я никак не могла оказаться дома! Почему же так тихо? Глаза мои мгновенно распахнулись, и я так резко вскочила, что закружилась голова. Осмотрелась. Я находилась в незнакомом деревенском рубленном доме. На мгновение растерявшись, не понимая, как я здесь оказалась, и ещё не успев заволноваться внезапной потере памяти, тут же вспомнила события вчерашней ночи и тихонько позвала:
— Алекс! — и в ответ на мой зов из соседней комнаты послышались приближающиеся шаги, распахнулась дверь и на пороге появилась она: — Кира? Где я? Где Алекс?
— Доброе утро, дорогая, — приветливо улыбнулась мне на вид хрупкая, но на самом деле очень сильная молодая женщина. — Я приготовила завтрак! Идём, тебе нужно поесть.
— Позови Алекса, пожалуйста, — пробормотала я.
— Его здесь нет…
— Где здесь?
— Мы с тобой находимся в настоящей глуши, в старой заброшенной деревне, где осталось-то всего несколько старух, коза и восемь кур, — терпеливо объяснила женщина.
— Зачем мы здесь? — я насторожилась.
— Ты задаёшь правильные вопросы, девочка! — будто бы похвалила она меня, но выглядела нервной. — Ты здесь, чтоб никто не смог добраться до тебя!
— Значит он снова бросил меня? С тобой? — я нахмурилась.
— Глупая! Александр хочет тебя защитить! — терпеливо, словно маленькой девочке, объяснила Кира.
— Я здесь не останусь! Тем более с тобой! — закричала я.
— Что такое? Чем я тебя не устраиваю? Я хочу всего лишь приглядеть за тобой, пока он не может быть рядом! — тоном, в котором отчётливо слышалось раздражение, сказала женщина.
— Ты меня всем не устраиваешь! — со злостью взглянула в тёмно-карие глаза. — Не хочу иметь с тобой ничего общего! Я тебя ненавижу! Поняла?
— Ясно, дорогая. За что, позволь узнать? — её тон стал обманчиво вкрадчивым.
— Это ты сделала его таким! Ты во всём виновата! — закричала я на неё.
— Ты ошибаешься, дорогая! Таким он стал не только по моей вине! Мы с тобой вместе сотворили это с ним! И нечего перекладывать на меня вину! — голос Киры стал таким резким и острым, что им можно было резать всё, что попалось бы на глаза.
— Если бы я знала, что моя кровь сделает из него вампира, я бы никогда на это не согласилась! Я послушала тебя, о чём сейчас очень жалею! — на моих глазах выступили слёзы.
