Влад, услышав это, удивленно поднял брови и расхохотался:
– Надо же! Раскусили! Вот тебе и древняя старушка, а с интернетом, похоже, она на «ты», да?
– Что? Ты, о чем сейчас?
– Ну, не хочешь же ты мне сказать, что она местная гадалка? – Влад рассмеялся, а сам лихорадочно соображал: «В чем ему признаться? О чем Ульяне могла рассказать эта непростая старушка?»
Пока он лихорадочно думал о том, в чем же ему признаваться, ворота открылись, и за ними они увидели Карину, призывающую их к тишине. Спасение пришло от самой Ульяны:
– Карина знает, что ты предпочитаешь мужчин?
– Нет.
Влад решил, что пусть лучше Ульяна думает, что он гей. Узнай она, что он в состоянии ей и машину новую купить, и этот дом отремонтировать, сможет ли она и дальше вот так же себя вести? Очень он в этом сомневается. Очень…
Глава 24
Димка гнал по трассе, превышая скорость. Гнал, почти не следя за дорогой. Он эту трассу мог проехать с закрытыми глазами. Входящий звонок от друга, раздавшийся в наушнике шлема, вернул его к действительности. Димка сбросил скорость до разрешенной. Олег интересовался у него, пойдет ли он сегодня на чей-то там День рождения.
– Димон, пойдем, а? Именинница будет в восторге. Инга говорит, что она только о тебе и спрашивает. Запала девочка на тебя, дружище! Так что ты уж давай, не подводи меня! Трусы чистые надень, шампусика купи и приезжай! Оторвемся по-взрослому, я тебе гарантирую!
Друг нес там что-то еще, расхваливая свою протеже, но Димка его не слушал. Его обгонял какой-то лихач, посигналивший ему с намеком, что Димка едет как пенсионер, еще и смотрел не вперед, а на него, на Димку. А по встречке неслась фура. Лихач не придумал ничего лучше, как резко вильнуть в свой ряд. Подумаешь, беда, что здесь есть еще один участник движения! Впрочем, своя-то шкура дороже, чем жизнь какого-то мотоциклиста. Димка сбросил скорость, давая лихачу занять ряд и умчаться дальше. Такие рано или поздно находят свое единственное дерево на дороге или вот хоть бы и фуру. Грузовику-то не страшно, ну бампер в хлам, а этого лихача спасатели будут вырезать из машины, чтобы собрать по салону части его тела.
Димка съехал на обочину, остановился, оборвав рассказ друга на полуслове, снял шлем и вдохнул полной грудью. Ну вот как так? Ни одной же машины! Почему надо было именно сейчас собрать на трассе их троих?
Как там баб Сима однажды ему сказала? Сильный Ангел-хранитель?
– Ангел у тебя сильный, но и он может однажды моргнуть.
Кажется, она что-то там еще говорила, чтоб не лихачил.
Вот, похоже, моргнул сегодня его Ангел хранитель. Надо будет пойти, сказать баб Симе спасибо.
Телефон разрывался входящим от Олега.
– Димон, ты где?
– Да тут какой-то чудило обогнать меня решил, а по встречке фура.
– Да вашу ж маму! Ты живой там?
– Живее всех живых! Где там, говоришь, днюха и горячие телочки обретаются? – адреналин бурлил в крови, требуя выброса через секс.
– О! Узнаю своего друга! – Олег засмеялся. – Скину тебе время и адрес на телефон. Приезжай, не пожалеешь!
Димка дождался сообщения от Олега. Друг скинул и место, и время, и даже имя именинницы.
– Заботушка! – усмехнулся.
Домой вернулся без происшествий. Вошел в квартиру, крикнул с порога:
– Ма, это я!
Матери опять сегодня ночью вызывали скорую. Давление подскочило. Дождется ли она его из армии? Об этом думать не хотелось. Хорошо, что Лариса медик, может, и пристроит опять мать в больницу. Витамины там всякие да общеукрепляющие укольчики ей опять сделают. В прошлый раз после такого лечения мама даже сама во двор смогла выходить.
Мать растила их одна. Его отец погиб, когда ему был всего год. Димка его не помнит совсем. Лариса, которая старше его на 7 лет, и то помнит отца смутно. Мать вкалывала на трех работах, вот и надорвалась.
– Привет, ма! Чаю хочешь? – Димка вошел в комнату матери, насквозь пропахшую лекарствами.
– Ты сам-то ел? – мать сидела на кровати, опустив ноги на пол, явно собиралась вставать.
– Куда собралась?
– Дим, ну, куда я могу собраться?
– В туалет? Пойдем. Я помогу, – он подошел и, подхватив мать с кровати, понес ту в туалет.
– Дима! Я и сама могу! Мне двигаться надо.
– Ну, так ты и двигаешься. Разве нет? – улыбнулся матери.
– Дим, только не стой ты под дверью, ладно? – мать стеснялась своего взрослого сына.
– Не буду, если пообещаешь мне, что не будешь геройствовать и позовешь меня, когда сделаешь там свои дела.
– Хорошо, позову! – сдалась мать.
Димка поставил мать перед дверью в туалет, щелкнул по выключателю, который находился с другой стороны. Кто решил, что надо тянуться к выключателю через всю дверь. Почему выключатель должен находиться со стороны петель двери, а не со стороны ручки?
– Все, иди уже! Ставь чайник! – скомандовала мать и улыбнулась слабой улыбкой. – Я тоже с тобой чайку попью. Там Лариса что-то готовила, так ты поешь.
– Хорошо, мам, поем! – Димка послушно кивнул и шагнул на кухню.
Квартира, хоть и трехкомнатная, а маленькая: шаг – и ты на кухне. Два шага – и ты в своей комнате.
Сестра вернулась с работы в тот момент, когда они сидели с матерью на кухне.
– Дим, помоги! – крикнула из прихожей.
– Ларис, ну, чего ты опять сама-то эти сумки перла? Не могла мне сказать? Я бы сходил в магазин.
– Ой, да брось! А так я по скидке еще и порошка стирального купила.
– Ужинать будешь? – Димка разбирал продукты, раскладывая сразу все в холодильник.
Домашние дела его не страшили. Он не считал для себя зазорным убраться в квартире или вынести мусор, мог вот и ужин приготовить, не считал это исключительно женским делом.
Мать все время работала, и его растила старшая сестра и ее подруги: Ева и Ульяна. Они для него все были как сестры. Лет до 12-ти.
Девчонки часто у них собирались. Как раз вот потому, что помогали Ларисе нянчиться с ним, с Димкой. Димка уже и вырос, а они все равно у них собирались. Сидели на маленькой кухоньке, экспериментировали с приготовлением блюд и делились тайнами. А он все слышал. Иногда, правда, специально подслушивал.
А потом он увидел девушек, собирающихся на выпускной.
Точнее, увидел ее, Ульяну. Нет, он и раньше видел ее без платья. На пляж девчонки всегда его с собой брали. Но в тот день он увидел ее в красивом кружевном белье. Она стояла к нему в пол оборота и надевала платье. Платье было белым, потому и белье тоже было белым. Прическа, макияж на лице, а потому платье надо было надевать предельно аккуратно, желательно, с помощником. И он подскочил к ней сам:
