Мой сын.
Он был только моим.
Он всегда был только моим.
— Отсутствие матери — отстой, — тихо сказала Люси, прерывая мой разговор.
— Я знаю, что не мое дело что-либо говорить, но… прежде чем что-то делать, убедись, что ты делаешь то, что нужно для Эйдена, а не для себя.
— Он по-прежнему будет видеть ее, когда захочет. Я не пытаюсь помешать ему быть с ней. Я просто хочу убедиться, что он в безопасности.
— Тебе следует поговорить об этом с Эйденом, а не со мной. Спроси, что он думает о том, чтобы оставаться с тобой все время.
— Ему пять лет, а не двенадцать. — Мне нужно было сменить тему. — Я
нашел кому за ним присматривать. Мередит Шэй. Ей сорок два года, у нее хорошая репутация, и она кажется счастливым человеком. Она много улыбается, и мне это нравится. Я думаю, что на этот раз это сработает, но я знаю, что Эйден все равно будет рад тебя видеть.
Легкая улыбка играла на ее губах, когда она смотрела в потолок.
— Поэтому меня увольняют с работы няни.
— Ты никогда не брала денег, так что технически это не было работой.
Она хмыкнула и упала обратно на кровать.
— Если ты не против, я бы присмотрела за ним ещё.
— Ты любишь его, — заметил я. — Я вижу, какая ты рядом с ним. Я смотрю на тебя, и я не могу оторвать глаз от этой девушки, Люси. Я рад, что ты не беспокоишься о своем проклятии с ним.
— А кто сталкер, мистер Коннор?
Я ждал, что она язвительно прокомментирует то, что я только что сказал, но вместо этого мы разделили тяжелое молчание.
— Я люблю его, — без колебаний подтвердила она. — Он всего лишь ребенок. Он заслуживает всей любви, которую может получить. И проклятие так не работает. Мне разрешено любить своих друзей и быть любимой ими, а Эйден сейчас мой лучший друг, потому что Олив меня бесит. Как бы. Но не совсем. — Она вздохнула. — Я просто не могу влюбиться в того, у кого есть член. Пока я не слишком забочусь о парне, со мной все будет в порядке. Я буду отличаться от них. Я не буду такой, как они. Проклятие закончится на мне..
«Бред», подумал я про себя.
Она была настолько уникальна, насколько это возможно, и с каждым днем, с каждой улыбкой и беззастенчивым смехом, с каждой ухмылкой и хмурым взглядом, брошенным мне навстречу, она нравилась мне еще больше.
— Я думаю, твое сердце разбито, Люси, — сказал я, и был уверен, что она уже знала и изо всех сил старалась спрятаться от всех вокруг. Или, может быть, она даже не знала об этом спустя столько времени. Она не смотрела на меня, но я уловил внезапную жесткость ее тела. Идентификатор задел нерв, это было хорошо. — Я думаю, что тебе разбили сердце очень давно, и ты ходила, не зная, что с ним делать, не зная, кому ты можешь доверить заботу о нем, с самого детства.
Очень осторожно она положила руки на живот и крепко сцепила ладони.
— И я думаю, тебе пора убираться к черту.
У нее была родинка прямо под правым глазом, так близко к ресницам.
Я увидел это в тот первый день, когда схватил ее за запястье и прижал к своему телу. Как и все остальное в ней, меня заинтриговала даже эта маленькая неприметная точка. Мои глаза нашли её, и я подавил желание протянуть руку и ощупать кончиком пальца.
— Я говорю это не для того, чтобы расстроить тебя, Люси, — мягко сказал я.
— Ты меня не расстраиваешь, Адам, — возразила она.
— Тогда хорошо, — сказал я, когда стало ясно, что она закрывается от меня.
Я опустил ноги, готовый оставить ее с ее мыслями и вернуться к Эйдену, чтобы Дэн мог уйти на ночь. Затем мой взгляд остановился на ней, и я передумал. Заметьте, она не смотрела на меня или что-то в этом роде.
Ее глаза все еще были сосредоточены на потолке, и я понял, что мне это не нравится. Мне не нравилось, что я был тем, кто вызвал ту скованность в ее теле, когда я хотел только расплавить это самое тело под своими руками.
Но она не была к этому готова. Еще нет. Она будет. Но еще нет.
Поэтому, вместо того, чтобы встать и уйти, я изогнулся, чтобы приблизиться к ней, положил руку ей на плечо, наклонился и остановился, когда мои губы оказались достаточно близко, чтобы она могла легко почувствовать мое горячее дыхание на своей коже. Она не шевельнула ни мышцей, но, что более важно, она не остановила меня.
Я вздохнул и потянулся, чтобы коснуться родинки под ее глазом. У нее их было больше: одна на кончике носа, одна близко к губе, одна прямо под ней, скрытая тенью, отбрасываемой губой… точно так же, как она прятала свое сердце.
— Что ты обернула вокруг своего сердца, чтобы защитить себя, прекрасная девочка? — спросил я, ведя кончиком пальца от ее щеки к подбородку.
Ее глаза встретились с моими, и я понял, что привлек ее внимание. — Я вижу, как ты разворачиваешь это, что бы это ни было у тебя на сердце, поэтому я знаю, что оно там. Ты меняешься, когда ты с друзьями, с Эйденом, но как только можешь, ты возвращаешься назад. Надеюсь, это не стальная клетка, Люси. Я надеюсь, что ты бережно относишься к своему сердцу, заботясь о нем для меня.
Она приподнялась и оперлась на руки, успешно оттолкнув меня от своего лица. Ее хмурый взгляд сменился ухмылкой, но глаза выглядели уязвимыми.
— Это была фраза из одного из твоих фильмов?
— Ты просто персонаж, Люси? Персонаж, написанный другими? Или ты реальный человек?
Ухмылка вернулась.
— Конечно, я настоящая.
— Тогда не задавай мне глупых вопросов. Мне не нужно использовать кадры из фильма, чтобы произвести впечатление на кого-то, о ком я начинаю заботиться.
— Так ты думаешь, что произвел на меня впечатление? Ты думаешь, я та девушка, которая растает у твоих ног только потому, что ты сказал то, что написал кто-то другой?
Вместо ответа я продолжал смотреть на нее.
— Я довольно прямолинейный парень, Люси. Я не играю в игры. Не то чтобы мне не нравились или не нравились определенные игры, но в такие игры, — я указал между нами, — я не хочу играть. У нас есть один шанс в этой жизни, так что я не собираюсь тратить свое время на игры ни с кем. Я не об этом. То, что ты видишь, это то, что ты получаешь со мной, и чем больше я смотрю на тебя, чем больше я рядом с тобой, тем больше мне нравится то, что я вижу. Не только твое лицо, твоя улыбка или твои прекрасные глаза рассказывают мне всевозможные истории каждый раз, когда я смотрю в них достаточно долго. Мне нравится, когда ты с моим сыном, я вижу, как тебе на самом деле нравится проводить с ним время, как тебе нравится подшучивать между нами. Мне нравится, как ты изо всех сил стараешься защитить свое сердце от меня, и в то же время пытаешься не показывать, как это тяжело. Я говорю тебе, что дам тебе то, что ты хочешь от меня, то, что ты хотела от меня с того первого дня, когда ты смотрела на меня через эту чертову стену. Я пересплю с тобой, Люси Мейер, и поцелую тебя, мой неожиданный преследователь. Я собираюсь поцеловать тебя, — объявил я. Её растерянные глаза снова скользнули ко мне. — Я говорю тебе только потому, что знаю, что тебе нужно подготовиться к этому.
