Не исключено, что Шура в делах постельных бревно, зато симпатичное, ладно скроенное, манкое бревно.
Шура прошла, остановилась, Игнат отправился за машиной. На порог вышел Алексей, молча кивнул гостье, та нахмурилась, ответила точно таким же молчаливым кивком. Игнат помедлил, внимательно глядя на племянника и новоиспечённую невесту. Понимание, что возможно, Лёшка видел больше, чем дозволено, отдалось внезапным приступом удушья. Люди всякое могут молоть, у злых языков костей нет, но и дыма без огня не бывает. Ревность? Нет, не она, скорее брезгливость. Свальный грех какой-то в одной семье.
В дом приглашать не стал, сразу завёл машину, стоявшую во дворе. Алексей всё так же молча сошёл с крыльца, прошествовал мимо Шуры, замедлился рядом с ней, но останавливаться не стал, лишь задержал долгий взгляд и открыл, наконец, ворота для Игната. Шура ловко заскочила в салон, хлопнула дверью, уставилась на дорогу, демонстративно игнорируя виновника её злоключений.
Поначалу ехали молча, пока Игнат, не сдержавшись, спросил:
– Было у тебя с Лёшкой?
Шура сжалась, медленно качнула острым подбородком из стороны в сторону:
– Нет.
– Шур, я не собираюсь тебя упрекать, но нам, всем нам, – он сделал ударение на «всем», – жить в одной семье. Шекспировские страсти никому не интересны, просто хочу знать, чего ожидать.
– Не было… с Лёшей, – промямлила Шура.
Обманула или нет, непонятно. На данный момент Игнат предпочёл поверить, что не врёт. Не было с Лёшей – это хорошо. Интересно, с кем было? С одной стороны понятно, что в двадцать три девственницей не осталась, с другой – неприятный холодок прошёлся по спине. Формулируй свои желания чётче, Калугин. Хотел женщину с опытом – получил женщину с опытом.
– Ты из-за Насти это, да? – Шура посмотрела в упор на Игната, тот невольно в очередной раз отметил, насколько зелёные у неё глаза. Колдовские, мистические. – Сестра ничего не сделает. Настя никогда в человека не выстрелит.
Она что же, освободить его от данного им же слова собирается? Благородство решила проявить? Интересно, интересно.
– Я сразу так и подумал, – усмехнулся Игнат, ответив на прямой взгляд Шуры, в котором таился невысказанный вопрос.
Чурбан ты Калугин, обрубок бревна, эмоциональный импотент. Было что-то у Шуры или не было, молоденькой девушкой она быть не перестала.
– Вообще-то, ты мне понравилась, – улыбнулся он, вспоминая первые впечатления от Александры Ермолиной. Обманывать не пришлось, действительно понравилась: славная, на фырчащего ежа похожа.
Поймал ответную улыбку Шуры. Протянул руку, взял её ладонь в свою. Перебрал тонкие, изящные пальцы, с аккуратными, ухоженными ногтями, получив порцию несказанного удовольствия от нехитрого тактильного контакта. Жалко, что коробка передач механическая, пришлось почти сразу выпустить тёплую ладошку, вернуть руку к рычагу.
Ювелирных магазинов в районном центре всего два, но с покупкой обручальных колец проблем быть не должно. Игнат мысленно отвесил себе подзатыльник, это ему «кольцо и кольцо», а вдруг у его невесты особенные пожелания? Женщины – они и в таёжном посёлке остаются женщинами. Украшения от Ван Клифа здесь, конечно, днём с огнём не найдёшь, но что-нибудь симпатичное, такое же славное, как сама Шура – вполне.
– Ты какое колечко хочешь? – спросил он.
– Недорогое, – тут же отозвалась Шура.
– Интересный критерий… – Игнат прищурился, представил на шее Шуры брендовую цепочку с четырёхлистниками клевера, на удивление гармонично смотрелось бы.
– Я ограничена в средствах, – спокойно пояснила Шура, у Игната от неожиданности спёрло дыхание.
– Давай договоримся, что кольца покупаю я. – Он честно хотел придать мягкость вопросу, а вышло будто отдал приказ.
– Но?..
– Не обсуждается! – У Игната почти получилось не гаркнуть в лицо перепуганной невесте.
В первом магазине не нашлось размера Шуры, оказалось, у неё пятнадцатый, то-то у Игната нервная дрожь пробежала по позвоночнику, когда её ладонь взял в свою. Была у него слабость – обожал изящные женские руки, мог завестись, как пацан сопливый, перебирая тонкие, музыкальные пальцы.
Во втором продавец, скользнув оценивающим взглядом по Игнату и сухим по Шуре, ловко выудила планшет с кольцами с брильянтовой крошкой, нашлось даже колечко с камушком в целый карат. Игнат усмехнулся про себя, вспоминая, какие суммы в своё время выкидывал на Риткины капризы – всё добро, что представлено на витрине, включая продавщицу, можно купить, и сдача на пару пломбиров останется.
На Шуру слово «бриллиант» произвело эффект, она опасливо отодвинула планшет, кинув напряжённый взгляд на Игната.
– Не нравится? – уточнил он.
– Нет, – прошептала Шура.
– Девушка, обычные кольца у вас есть? Классические?
– Да, конечно, – продавщица честно попыталась скрыть разочарование.
Выбрали пару вполне приличных колец, упаковали, пока Игнат расплачивался – невеста не попыталась всучить деньги, поняла с первого раза, – Шура ходила вдоль небольших прилавков, с любопытством разглядывая ювелирные изделия.
В одном месте остановилась, нагнулась, рассматривая, Игнат молча подошёл, проследил за ее взглядом на серьги с зеленоватым камушком.
– Красивые? – нагнувшись, прошептал он.
Шура кивнула, обернулась, увидела в руках Игната пакет с покупками, отошла от витрины, направившись к выходу.
– Девушка, покажите нам серьги, – обернулся Игнат к продавщице, та лихо подскочила, начала доставать планшет с украшениями.
– Шура, подойди сюда, – позвал он.
Шура встала у витрины по стойке смирно, перевела удивлённый взгляд с Игната на протянутые услужливым продавцом серьги, осторожно взяла, приложила к уху.
– Кольцо в комплект есть, – воодушевлённо пропела продавец и добавила с гордостью: – Это синтетический султанит.
«Обосраться, какая радость», – едва не выпалил Игнат, но язык пришлось прикусить. В райцентре такие зарплаты у населения, что «синтетический султанит» звучит, как «изумруд», а тот, кто может похвастаться доходами, в подобные лавчонки не заходит.
– Покажите, – кивнул Игнат.
Колечко подошло, Шура даже улыбнулась краешками губ, покрутив рукой, Игнат кивнул, давая понять, что берет комплект.
– Спасибо, – на выходе выдохнула Шура.
Игнат широко улыбнулся, отмечая довольно порозовевшие щёки. Шутливо показал пальцем на щеку, нагнулся, не ожидая, что на него тут же набросятся с поцелуями, и, тем не менее, почувствовал прикосновение сухих, тёплых губ. Короткое, перемешанное с нервным выдохом. Подхватил за тонкую талию собственническим жестом, просунув палец под тонкий ремешок, вывел из магазина, улыбаясь удовлетворенной, совершенно беспардонной, счастливой улыбкой. Ничто женское не чуждо Шуре, не сумел папаша выбить, как ни старался.
