Замешкалась лишь когда остановился встречающий Игната автомобиль, и водитель-идиот гаркнул приветствие, как при построении. Озадаченно, стараясь скрыть боязливость, обернулась на мужа, тот открыл дверь, показал взглядом, чтобы не думала долго, забиралась в салон.
– Привыкай к привилегиям, – шепнул Игнат, ободряюще, почти по-дружески обнял жену. – Ты теперь жена полковника ФСБ.
– Спасибо, – ляпнула Шура, нервно облизав губы. Игнат оценил, что «Спаси Христос» она проглотила.
– Обращайтесь, – рассмеялся он.
Он уже было подумал, что всё случится этой ночью, вернее, под утро, только у судьбы, которой самым естественным образом было начхать на планы Игната, оказались свои планы. И начальству навалено на планы подчинённого. Родина сказала, офицер взял под козырёк.
– Как – улетаешь? – моргала Шура, смотря во все глаза на Игната.
– Всего на неделю, – успокоил он.
– Это ведь неопасно? Нет?
– Конечно, нет, – ничуть не солгал Игнат.
Рядовые квалификационные испытания в Ставрополе, на которых он не должен был присутствовать, но в итоге попал, потому что подполковник Буравин свалился с детской болячкой – ветрянкой. Хорошо хоть, не с диареей, второй раз профукать собственную брачную ночь из-за поноса Буравина – слишком обидная насмешка судьбы.
– Давай, быстро покажу, что здесь и как, – сказал Игнат, включая свет в ванной комнате. – Это ванна, здесь туалет, тут, – он прошёл дальше по широкому коридору, открыл точно такую же дверь, как и во всей квартире, – что-то типа прачечной, – пробежался взглядам по полкам, где стояли какие-то порошки, гели, всей этой красотой заведовала приходящая домработница, а н предпочитал не вмешиваться. – Это газовая плита с электроподжигом, нажимаешь кнопку и…
– Игнат, – выдернула его из увлекательнейшей экскурсии по собственной квартире Шура. – Я знаю, что такое электроподжиг, я видела унитаз своими глазами, представляешь! А ещё я умею пользоваться стиральной, посудомоечной и кофе-машиной. Я только этого шайтан-аппарата боюсь, – показала она мультиварку и засмеялась. – Я с девятого класса жила в общежитии, потом мы снимали квартиру на шестерых, зато отдельную и со всеми удобствами. Я не дикая, правда.
– Прости, – засмеялся Игнат. – Простишь?
– Прощу, – кивнула она, дёрнулась было, но застыла, словно на стену со всего маха наткнулась.
– Поцелуешь? – попросил Игнат, подставляя щёку. Жена поцеловала, опалив горячим дыханием ухо. – Обустраивайся, – сказал он в дверях и рванул исполнять долг перед Родиной.
Глава 13
Уже месяц Шура была замужем и жила в огромной, благоустроенной квартире на седьмом этаже закрытого жилого комплекса. От всего происходящего шла кругом голова, иногда тряслись поджилки, накатывала паника. Это не её жизнь, не Шуры Ермолиной!
В день приезда, когда за Игнатом закрылась дверь, Шура даже примерно не представляла, что ей ожидать от дальнейшей жизни. Побрела на кухню, села на стул, уставилась на глянцевую поверхность кухонного гарнитура, совершенно не понимая, что делать прямо сейчас. Наверное, разобрать свой чемодан, сумку Игната, поужинать, лечь спать? Или…
От хаотичных, прыгающих, как мошки, мыслей оторвало несколько сообщений подряд. Все от мужа. От собственного нового статуса, понимания, что практически незнакомый мужчина – её муж, брала оторопь. Радовало одно – кажется, Игнат не злой, впрочем, никакой уверенности в этом быть не могло.
«Мне не звони, сам буду звонить, когда смогу. Писать можешь».
«Завтра придёт домработница, не пугайся».
«Этого должно хватить на первое время».
Не успела Шура подумать, чего именно «этого» на что «должно хватить», мигнул сигнал интернет-банка, сообщая о переводе от Игната Степановича К. «Первое время» – это год?
Действительно, утром пришла домработница. Заспанная Шура – на новом месте не спалось почти всю ночь, – с опаской выглянула из спальни, услышав шорох в прихожей. Затянула покрепче пояс на халате, вышла поздороваться.
– Доброе утро, Александра Александровна, – с вопросительной интонацией произнесла гостья, заодно уточняя действительно ли перед ней Александра Александровна.
– Доброе, – смутилась Шура.
– Меня зовут Ангелина Петровна. Игнат Степанович сказал, что предупредит о моём приходе. Я помощница по хозяйству. Домработница.
Ангелине Петровне на вид было около шестидесяти лет. С модельной, короткой причёской, сдержанным макияжем, в широкой тунике с этническим рисунком поверх зауженных джинсов.
– Вам лучше отдыхать, – кивнула Ангелина Петровна, Шура ответила таким же кивком, намереваясь скрыться в спальне. Неудобно стоять перед человеком нечёсаной, заспанной неряхой. – Игнат Степанович пояснил, что вы с дороги.
Несмотря на разбитое состояние и честную попытку доспать хотя бы полчасика, расслабиться не получалось. Разве возможен отдых, когда в доме Игната хозяйничает посторонний, а выходит, и в её доме тоже… Внутренне Шура содрогалась от мысли, что какая-то женщина трогает вещи, посуду, возможно, готовит. Накануне обнаружилось, что холодильник заполнен продуктами, новоиспеченную семью дожидался сытный, свежеприготовленный ужин. Выходит, готовила Ангелина Петровна?
Шура всё понимала. Несмотря на вбитый с малолетства на подкорку строжайший запрет на скверну, в колледже она быстро оценила прелесть столовой, потом и кафе, куда нечасто, но позволяла себе выбраться. В общежитии быстро научилась есть из общей посуды. Тарелки кочевали из комнаты в комнату, чашки постоянно пропадали, зато взамен появлялись другие, из соседних комнат. Но чужие руки в доме… Шуре становилось не по себе. Как бы она ни уговаривала себя, сидя на углу кровати, что теперь живёт по мирским правилам, ничего не получалось: натура противилась происходящему. И ведь не выгонишь человека, тем более, Игнат велел…
Шура собралась, вышла из спальни, предварительно ополоснувшись в душе и переодевшись. Старалась не следить пристально за Ангелиной Петровной, несмотря на то, что руки чесались накрыть пустые, чистые чашки у мойки. Поскорей бы привыкнуть к новой жизни.
– Вам приготовить завтрак? – услужливо спросила Ангелина Петровна, Шура мотнула головой отказываясь.
«Привыкай к привилегиям», – сказал по приезду Игнат. Шура была готова привыкать, честно настроена стараться, но не в первое же утро в новом доме, когда от недосыпа и калейдоскопа впечатлений раскалывалась голова, а к горлу поднималась тягучая тошнота.
– Нет, спасибо. Я сама… позже, – прошептала Шура.
– Я уйду через час, – улыбнулась Ангелина Петровна. – Может быть, всё-таки кофе?
– Я сделаю, – метнулась к кофеварке Шура.
Ангелина Петровна ничего не ответила, вышла из кухни, оставив Шуру наедине с набитым холодильником и сверкающими диодами, отражающимися в глянце. Домработница несколько раз заглядывала на кухню, молча интересуясь, не нужно ли что-то хозяйке: Шура три раза проходило мимо, якобы невзначай.
