Однажды он попросил Шуру проявлять чуть меньше рвения в деле наведения порядка. Ему неинтересно приходить домой и видеть молодую жену, поглощённую уборкой. Если Шура не успевает прибраться в течение дня, всегда можно вернуть Ангелину Петровну.
– Хорошо, – потупив взгляд, ответила Шура.
Больше убирающую Шуру Игнат не видел. Она всё успевала к его приходу, с тем же старанием посвящая себя быту. Однажды, психанув, Игнат заглянул на верхние шкафы кухонного гарнира, почти под самый потолок, с содроганием обнаружил, что и там намыто вплоть до самых дальних углов.
Хотелось материться, неужели молодой девчонке заняться нечем? Он не заикался об учёбе, работе, каких-нибудь курсах, но можно посмотреть сериал, проторчать половину дня в социальной сети, прошвырнуться по магазинам, спустив круглую сумму. Занять время чем-нибудь интересным для себя, а не обязательным для семьи.
Он обернулся на Шуру: та стояла по стойке смирно, покорно ожидая вердикта мужа, которому ударили в голову продукты жизнедеятельности и он полез по углам в поисках пыли. Невольно пришла в голову мысль, как далеко и насколько причудливо послала бы его Ритка, реши он проверить её хозяйственные навыки, и во что бы обошлось Игнату её прощение. Ван Клифом бы точно не отделался. Шура же опустила голову, вытянула руки по бокам в ожидании нагоняя, готовясь немедленно исправить оплошность.
Игната передёрнуло от вида Шуры, он резко развернулся, ушёл в спальню, включил первый попавшийся канал, начал смотреть, не разбирая что показывают – то ли канал Animal Planet, то ли бой UFC.
– Игнат, я помыла ещё раз, – через какое-то время на пороге появилась Шура, отчиталась в проделанной работе.
– Зачем? – буркнул он.
– Но… ведь ты был недоволен, – растерянно пробормотала Шура.
«Недоволен»… Недоволен, недоволен, мать твою! Он действительно недоволен, только как объяснить, чем именно недоволен, отчего скрипят зубы, ноги не несут домой, если по справедливости нужно прыгать обкуренным козлом от свалившегося счастья. Молодая, хозяйственная, покладистая, необидчивая жена. Уступчивая, старательная, единоверка.
– Я всем доволен, – со вздохом ответил Игнат. – Не переживай, всё хорошо.
Шура недоверчиво глянула на мужа, фыркнула, становясь похожей на ежа, мгновенно погасила в себе вспыхнувшие чувства, уставилась на подголовник кресла за спиной Игната.
– Садись, посмотри со мной. – Игнат показал взглядом на экран, там как раз шла реклама, определить, на что он пялился почти час, было невозможно.
Шура покладисто кивнула. Игнат с трудом удержал себя, чтобы не вскочить, не расколошматить кулаками дверь, стену, собственную голову. Вот что ему, идиоту, не хватает? Бесплатная прислуга, старательная собеседница – всегда выслушает, покивает в нужных местах, проявит должный жене интерес. Всегда спрашивает, если возникают вопросы, никакой самодеятельности. Обговорено всё, от кулинарных предпочтений, возможной аллергии, до расходов на ведение домашнего хозяйства. Не жена, а подарок судьбы. Обоссаться от эдакой радости можно!
Секса? Его Игнат мог взять в любой момент, даже самый неподходящий. Он был уверен, если нагнёт Шуру над кухонным столом, стащит домашние шорты вместе с трусами, даст понять, что собирается сделать своё дело без подготовки и разрешения, жена смиренно согласиться, покладисто кивнёт, зажмурит глаза, выполнит супружеский долг. С тем же усердием, с каким второй раз за день карабкалась, чтобы достать верх ящиков на кухне.
Игнат умел добиться ответа от любого бревна, не все женщины на его пути отличались жгучим темпераментом, безоговорочным желанием секса, одним словом, не каждая рождалась Риткой, но что делать с покладистым бревном, он не понимал. И, откровенно говоря, уже не хотел разбираться. Интерес к новой, симпатичной игрушке уходил, потому что не поддерживался ничем.
Постепенно, подспудно, на самом дне души, рождалось раздражение на Шуру и её покладистость. Хотелось инициативы, хотя бы в малом, в крохах. Хотелось, чтобы поспорила, не уступила, насупилась, обиделась, выказала недовольство, протест.
Хотелось, чтобы поцеловала. Сама! Не в ответ на просьбу, не ответом на инициативу мужа, а сама. Пусть без далеко идущих планов, на прощание или в качестве быстрого приветствия. Просто чмокнула, оставив сухой след от горячего дыхания у уха.
Бес с ним, с сексом, переживёт он без возвратно-поступательных движений, хотя порой от близости молодого, желанного тела сдавали нервы, в голову лезли мысли, граничащие с насилием. Появилась острая потребность взять то, что полагается мужу, тем более, жена не станет возражать.
Увидеть бы настоящие эмоции Шуры, понять истинные желания, то, что сокрыто от неё самой за замками внутренних запретов традиционного воспитания. Есть там эти эмоции? Существуют ли истинные желания, сокровенные мечты?
В дурном настроении Игнат стоял у проходной управления, думая о том, что нужно идти домой. Он знал – его ждёт идеальный порядок, горячий ужин, молодая жена, готовая выполнить супружеский долг со всем возможным старанием. И все же понимал, что не хочет туда идти. Не несут ноги.
– Чего задумался? – послышался раскатистый голос подполковника Исмаилова.
Магомед Имадутдинович был немного старше Игната. Давно жил и служил за пределами исторической родины, однако лёгкий акцент присутствовал в его речи. Магомед был если не лучшим другом Игната, то точно человеком, которому он мог доверить собственную жизнь – пару раз пришлось убедиться в правдивости собственных выводов.
К несчастью, Игнату довелось ответить взаимностью. В крайней командировке вытащил раненного сослуживца из-под обстрела, после чего Магомед пролежал в больничке больше полугода, едва не был комиссован. Лучше бы полковник Калугин оставался вечным должником Исмаилова, чем носил передачи в госпиталь изрешечённому приятелю.
– Выпить, что ли? – задумчиво ответил Игнат.
Выпить действительно хотелось, нажраться в дупель, в сопли, до невменяемости, до потери человеческого лица. Отметить месяц «семейной» жизни, отпраздновать круглую дату проявления собственного идиотизма.
– Пойдём, – благодушно кивнул Магомед, для своих – Михаил, Миша или Мага, кому как удобно.
Завалились в Английский паб неподалёку от места службы, благо одеты в штатское. Светить звёздами в злачных местах негласно запрещалось, хотя мало кто из сотрудников паба не понимал, что за люди время от времени заходят в питейное заведение. Собственно, старшие офицеры неназываемой конторы делали основную кассу пабу, они же покрывали мелкие грешки владельца с законодательством.
– Рассказывай, – заявил Мага, посмотрев на две пинты красного эля, которые принесла расторопная официантка на стоявший в отдалении столик. – Проблемы? С женой не заладилось?
– Отлично всё с женой, – отмахнулся Игнат.
– Я не лезу в душу, – отхлебнул эля Мага. – Но то, как быстро ты женился…
– Встретил, влюбился, чего ждать? – растянул губы в широкой улыбке Игнат.
