Эпилог второй. Игнат
Шум стоял во всём доме генерала Калугина-старшего. Многочисленное семейство стояло на ушах. Степан Миронович метал молнии, грозил отлучить от семьи всех и вся, начать, естественно, с виновницы «торжества» – Владиславы Степановны Калугиной.
В кого только уродилась, бестолковая?! Кто ей право дал поперёк отцовского решения идти?!
Сестрички Лерка и Славка окончили школу и, как и полагается примерным дочерям, поступили получать высшее образование.
С Лерой проблем не возникло, её выбор был определён ещё в девятом классе – МГАХИ имени В. И. Сурикова – в народе Суриковка. Последние два года она целенаправленно готовилась к поступлению. Впоследствии намеревалась писать старообрядческие иконы, мечтала продолжать древнерусские традиции. Уже сейчас она посещала мастерскую соответствующей направленности. Частично пошла по стопам матери – доктора исторических наук, профессора кафедры Истории Церкви.
Славка же, вопреки запрету отца, поступила в Военный университет Минобороны на факультет военной журналистики. Не только поступила, но и скрыла от родителей, сказав, что выбрала институт физической культуры. Тогда Степан Миронович поворчал для проформы, сказал, что какое-нибудь гуманитарное образование, будь то филолог или лингвист, пригодилось бы больше, чем физкультурное, но вмешиваться в выбор дочери не стал.
– Жизнь покажет, – махнул он рукой.
Жизнь и показала. Об успехах Славки генералу-старшему сообщил бывший сослуживец, который преподавал в том самом военном университете. Позвонил уточнить, уж не младшая ли дочь давнишнего приятеля поступила к ним. Калугина – фамилия распространённая, но вот имя Владислава вкупе с отчеством Степановна вызывало подозрение. Так правда выпорхнула наружу до первого сентября.
Славка отпираться не стала, заявила, что от своего решения не отступится, военным журналистом станет. Не в этом вузе, так в другом. Не прямо сейчас, так позднее. У неё были просчитаны все ходы, составлен тщательный план. Любой педагог по «тактике и стратегии в военном деле» поставил бы уверенное «отлично».
Степан Миронович и сам бы поставил. Достоинства, как и недостатки своих детей он видел ясно, как божий день. Но поступиться с убеждением, что «бабе на войне делать нечего» не мог на физическом уровне.
Лера, как могла, отстаивала права сестры. Ведь если её выбор не критиковали, то почему ругают Славу? Профессия военного журналиста неожиданная для любой девушки, но речь о Славке, а она какая угодно, но не «любая», значит, у неё обязательно всё получится. В конце концов, желание писать старообрядческие иконы тоже типичным не назовёшь, но Леру поддержали, а Славу нет. Несправедливо!
Рядом кипятилась Лена – жена Николая. Доказывала, что в наше время женщина имеет право выбора на любой вид деятельности, и никто не в праве ей запрещать. Ей, например, никто слова против не сказал, когда она всерьёз решила заняться благотворительностью.
Организовала фонд помощи семьям, находящимся в сложной жизненной ситуации. Толчком послужили события почти трёхлетней давности: история Любы Бархановой, оказавшейся в жуткой ситуации, без надежды на помощь со стороны. Одинокая женщина, в одночасье едва не ставшая инвалидом, на руках которой был не только маленький сын, но и пожилые родители. Врагу не пожелаешь.
За это время фонд разросся, у Лены появились не только добровольные волонтёры, но и постоянный штат работников, да и она сама принимала живое участие в жизни своего детища. Брала под опеку семьи, решала финансовые и юридические вопросы, часто элементарные бытовые. Не гнушалась убраться в запущенном доме, возиться с чужими, часто неблагополучными во всех смыслах детьми. Конечно, деятельность Лены не сравнится с опасностью военного журналиста, но времени и сил тоже забирает море.
– Что ты сравниваешь? – рыкнул Степан Миронович и не выдержав, одёрнул невестку: – Куда нос суёшь?! Дело бабы – суп варить, детей кормить, а не грязь в окопах месить!
– Знаете, что!.. – взбеленилась Лена.
В это время появился Николай с ребёнком на руках – сыном, которому не исполнилось и года. Хмуро посмотрел на отца, окружающих, кинул гневный взгляд на Славку – больше для острастки, на правах старшего брата, который должен пожурить непутёвую, – потом на Лену.
Малыш, сидящий на руках, потянул руки к Лене, закатился в громком плаче. Она тут же подхватилась, взяла ребёнка на руки и направилась на второй этаж, кинув недовольный взгляд на свёкра. Мол, успокоит, уложит спать, и тогда они обязательно поговорят о месте женщине в обществе.
Игнату порядком надоел этот кордебалет перед глазами. Время покажет, стоит ли Славкин выбор гроша ломаного или нет. Девчонка совсем, восемнадцать лет только-только исполнилось. Мамина с папой дочка, которая не видела ничего страшнее общественного автобуса, и тем воспользовалась единственный раз. В остальное время передвигалась на такси или с водителем.
Поживёт в казарме, походит в форме вместо модных платьев. Помесит грязь в местах расположения, поглядит на настоящих служивых, которые выражения не выбирают, да и передумает. Университет ещё окончить надо, место военного журналиста получить, корреспондентом в горячую точку отправиться. Огромный путь, который проходит один из сотни.
– Всё, достаточно, – остановил Игнат очередной вопль отца. – Чего ты прямо сейчас добиваешься? Поступила – молодец. Пусть учится. Тем более, Павел Иванович там, считай, под присмотром будет.
На последних словах он подмигнул Славке, которая едва не взорвалась от вопиющей наглости старшего брата. Она сама решила, сама поступила, все испытания прошла, а за ней, как за маленькой девочкой «присмотрят».
– И то верно, – охолонился генерал-старший. – Марш одеваться-наряжаться! – дал он команду всем, кто слышал и не слышал, и распорядился: – Выезжаем через час.
Сам важно прошествовал за супругой, которая всё это время молчаливо наблюдала за происходящим. Ни у кого не возникало и капли сомнения, что она с самого начала была в курсе плана Владиславы, как и никто не сомневался, что сейчас, один на один, Степану Мироновичу расскажут, насколько глубоко он заблуждался и как был несправедлив к дочери.
Покричала голова, пар выпустила, размяла командный голос, и полно, шея повернёт туда, куда нужно.
Через час все были в сборе. Нарядные Лера со Славкой, последняя на время отставила воинственный настрой – точно не обошлось без мягкого внушения матери. Лена, как всегда, одетая с иголочки, рядом с ней Николай – оба красивые, хоть на обложку светской хроники фотографируй. Детей оставили с няней. Мать семейства, Елена Андреевна, под руку с мужем-генералом, Степаном Мироновичем, по случаю приодетым по гражданке.
И Олег с молодой женой – та в ужасе поглядывала на новых родственников, держась рядом с неприлично довольным мужем, все мысли которого были видны, как на ладони. Завтра самолёт, что унесёт молодых в медовый месяц. Пока же… у молоденькой жены крещение боем – споры в шумном, неугомонном, непростом семействе Калугиных.
