Игнат посмотрел на телефон, решил было позвонить Шуре, не стал. Он постоянно волновался, когда жена находилась не рядом, тревожился беспричинно. Приходилось одёргивать себя, напоминать, что Александра Калугина – не только его отважный ёж, но и владелица небольшой ювелирной компании, которая уверенно зашла сначала на российский рынок, а сейчас делает попытки выйти на мировой. Попытки весьма успешные, надо сказать. Бренд под началом Александры Калугиной становился знаменитым, а в этом году удостоился престижной профессиональной премии в своей области в номинации «лучшие именные украшения».
Именно на церемонию вручения направились Калугины большой семьёй. Туда же должен был подъехать Алексей с женой – у них был свадебный тур по многочисленным родственникам, начали с родни со стороны Полины. Будут и Михаил с Мариной, которые впервые за двадцать с лишним лет решились выехать из Кандалов. Фёдор с Полиной остались на хозяйстве, в том числе со старшими внуками Михаила – пусть по крови не родными, детей бог даёт, не человеку решать, какого и когда.
Александра Калугина появилась на сцене после оглашения собственного имени и бренда. Лучезарно улыбнулась, прошла в центр сцены, приподнимая подол вечернего, длинного платья. Простого кроя, не вычурного, скромного, при этом стильного, которое как нельзя лучше подходило ей. Длинная, причудливо заплетённая коса служила отдельным украшением, как и цвет глаз – мистический, изумрудный.
Личность Александры Калугиной была покрыта налётом столь же мистической тайны. Она неохотно шла на контакт с досужими журналистами, особенно сейчас. Многие считали это продуманным пиар-ходом, и только близкие знали, что Шура искренне не любила шумиху вокруг себя. Старалась избегать греха самолюбия и самоугодия. Что, в свою очередь, нервировало деятельную Женю, которая держала стальной рукой весь бизнес сестры и совсем немного саму Александру – откровенность на публике в век тотальной открытости пошла бы на пользу делу. Зато радовало Игната, в первую очередь тем, что Шура научилась отстаивать свои границы, не соглашалась покорно с чем-то, что кажется хорошим для кого-то, не стремилась проявлять покорность. При этом с близкими, родными людьми оставалась всё той же покладистой Шурой.
Добавляло же флёра таинственности вероисповедание Александры, которое стало известно публике.
Старообрядка, староверка – и вдруг современная женщина, ведущая активный образ жизни. Владелица бизнеса, талантливый ювелир, достигшая признания в профессиональных рядах.
Разве не должна она жить в забытом боге месте, посреди тайги, ходить в рубище, питаться кореньями? Разве существуют они по сей день – староверы? Не превратились в сказания старины глубокой?
Игнат не сводил взгляда с Шуры. Видел и примечал всё. Как шла, уверенно держа голову, расправив плечи. Как улыбалась, глядя на зал, приветствующий её аплодисментами. Как благодарила за высокое доверие, которое оказали ей, произносила слова благодарности своей семье, главное – мужу. Как нырнула за кулисы под всё такие же аплодисменты, и как в самых уголках зелёных глаз мелькнули неуверенность, страх и даже раздражение от происходящего.
Не любила Шура пышные церемонии, потому и приехали Калугины, все кто смогли, чтобы показать, что радуются успехам родственницы, что они – рядом. Она – неотъемлемая, важная часть их семьи. Чтобы встретила собственный триумф в кругу родных и близких людей.
Игнат с Шурой ускользнули с празднества первыми, оставив родных на афтепати, продолжать веселье. Шура переоделась в подсобном помещении, воспользовавшись услугами Игната. Натянула платье чуть ниже колена, сняла туфли на каблуках, выдохнув с облегчением.
Игнат взял ступни жены, немного помассировал, в надежде, что отёк спадёт.
– Может, домой? – спросил он. – Запишемся на другой день.
– Нет, – качнула головой Шура и приложила руку к округлившемуся животу. – Разве ты не хочешь узнать, кто родится? Я специально дожидалась тебя, хотела чтобы ты был рядом, когда скажут…
– Ёжичек, – нахмурился Игнат.
– Помню, помню, я жена военного. Обещаю, я привыкну, – вздохнула Шура. – Мы привыкнем, – добавила она, погладив живот, и нахмурилась: – Вдруг тебя снова в командировку пошлют. Поедем сегодня.
– Как скажешь.
Они сели в машину Игната, Шурин кроссовер остался на стоянке, позже заберут. Направились в ведомственный госпиталь, где почти три года назад вернули Шуре здоровье, а Игнату смысл жизни.
При обширном больничном комплексе находилось небольшое поликлиническое отделение, где было камерное отделение акушерства и гинекологии. Именно там наблюдалась Шура.
Игнат попытался было настоять на частной клинике, поликлинике при перинатальном центре, но в итоге отступил. Шура носила беременность легко, не страдала от токсикоза, перепадов настроения, изредка позволяла себе капризы в питании, но это были именно капризы залюбленной женщины, а не патология. Все обследования, которые проходила Шура, показывали одно – и мама, и ребёнок здоровы.
Однако именно в стенах этого заведения когда-то спасли жизнь и здоровье Шуры, неудивительно, что она верила в квалификацию его докторов. Стоило ли настаивать на других врачах, если ей комфортно с этими?
На небольшой парковке перед поликлиникой их ждал сюрприз. Вернее, сюрприз их вовсе не ждал, а спешил по своим делам, переставляя ноги на высоких каблуках.
Игнат посмотрел на Ритку. Совершенно не изменилась. Всё та же яркая бабочка, которая летит на свет, обманчиво говоря, что готова сгореть в огне, на самом же деле, способна спалить дотла любого, кто протянет к ней близко руку, тем более сердце или душу.
Естественно, Шура узнала, кто именно её оперировал. Как отнеслась? В те дни она была слишком слаба, к тому же поглощена собственной потерей, чтобы делать какие-либо выводы, а после… приняла, как случившийся факт.
Маргарита Сергеевна – хирург, спасший Шуру, – существовала в одной реальности, находилась в стенах госпиталя, ежедневно спасала людей своими знаниями, умениями, нечеловеческой целеустремлённостью. Шура же – в другой. В тех же стенах, но с другими заботами: выстоять, выбраться, победить последствия страшного. Время от времени реальности сталкивались. Рита отстранённо, вежливо улыбалась, Шура хмурилась, однако гневить бога недовольством не смела.
После же линии их жизней не пересекались. Игнат думать забыл о бывшей любовнице. Шура изредка ревновала, но такова уж она была – ревнивица, готовая приревновать к фонарному столбу. Ритка продолжала порхать в мире власть имущих мужчин, вызывающе дорогих украшений, ярких нарядов и фешенебельного отдыха дважды в год.
И вот они столкнулись.
– Маргарита Сергеевна, – поприветствовала Шура спешащую Ритку.
– Александра, – улыбнулась Маргарита Сергеевна. – Вижу, у вас всё хорошо, – она мельком глянула на выступающий живот Шуры. – Поздравляю.
– Спасибо, – ответила Шура.
В это время из автомобиля средней руки, откуда выпорхнула Ритка, вышел Алексей Викторович. Игнат тут же узнал его, как и Шура, несмотря на то, что без формы оба увидели чудо-хирурга впервые.
