Элис мысленно поблагодарила Арттери за тактичность. Она бы просто не вынесла присутствие постороннего мужчины в ярком свете ванной комнаты. Сердце разорвалось, разлетелось бы на куски, а сама она обратилась в песчаник и рассыпалась. Пока приводила себя в порядок, ревностно и нервно оглядывая с ног до головы, молилась, чтобы Арттери ушёл, тихо закрыв за собой дверь. Её сердце, душа, тело, мысли – всё принадлежало Саше. После расставания, боли, неприятия, отчаяния, нескончаемого несчастья – принадлежало. Не ушёл, спокойно дожидался на кухне, попивая маленькими глотками вино, разглядывая фотографии начинающего дуэта в настенных рамках.
Арттери зашёл в полутёмную спальню полностью обнажённым, приковывая взгляд Элис атлетическим сложением, мужской, неяркой привлекательностью. Она невольно отводила взгляд от мужского паха, в каком-то суеверном страхе опасаясь смотреть ниже пояса. Он скользнул под одеяло, лёг рядом с Элис. Стянул с неё неподходящую случаю пижаму, надетую в порыве неуместной скромности, и поцеловал, нависая телом над распластанной, растерянной, почти несчастной Элли.
Элис… понравилась новая близость. Неожиданно, странно, но Элис понравилось всё, что произошло. Арттери оказался внимательным человеком, умелым, чутким любовником, добившимся отклика, сбивающегося дыхания, тихих стонов. Дождался её безусловного желания и лишь тогда вошёл, заставляя почувствовать обманчивую целостность.
Сейчас, спустя два с половиной года, Арттери всё ещё оставался чутким, внимательным человеком, а Элис становилась всё более умелой любовницей и даже почти поверила, что океан – всего лишь океан.
Глава 40
Они никогда не говорили о том, что случилось несколько лет назад после ночного клуба. Элис не знала, в курсе ли Арттери её связи с Сашей, не знала она и о том, что думает сам спортсмен о происходящем между ней и его другом. Арттери работал спортивным врачом, массажистом в штабе Александра Хокканена, праздновал с ним день рождения, иногда новый год или день Благодарения, был шафером на свадьбе.
Александр Хокканен женился на Марьяне спустя два года и два месяца после поцелуя с Элис в коридоре Колумбийского университета. Свадьба многократного чемпиона мира стала грандиозным, самым обсуждаемым событием года. Издания с фотографиями с церемонии расходились небывалыми тиражами, фанатские сайты взорвались, а некоторые не выдержали натиска поклонниц и «легли».
Александр вошёл в пятёрку самых привлекательных мужчин планеты, а Марьяна была настолько прекрасна на собственной свадьбе – в белоснежном платье, с символом невинности на голове, пройдясь по краю вульгарности, не переступив через неё, – что даже злые языки не перемывали кости молодожёнам, поверив истории любви именитого спортсмена и «обыкновенной девушки».
В день, когда в штате Иллинойс Марьяна ответила согласием Александру Хокканену и стала его женой, Элис Эмон получала очередную премию престижнейшего международного конкурса, оставив позади многих конкурентов, срывая аплодисменты, заставив сердца зрителей сжиматься от пронзительных звуков скрипки Жан-Батиста Вийома.*
Элис успела привести себя в порядок, сходить в ближайший продуктовый магазин, приготовить цыплёнка в вине, картофель и салат, заказать пару блюд из ресторана, порепетировать, несмотря на выходной, и встретить Арттери во всеоружии.
– Элли, – засиял огромный человек-медведь на пороге квартиры, бросая сумку в прихожую, тут же заграбастав Элис в объятия.
В каждом движении ощущалось живое мужское нетерпение. Понимание, что Арттери искренне хочет близости, ждёт её, щекотало самолюбие Элис, даря удовлетворение от самообмана – этот мужчина принадлежит только ей. Элис Эмон шёл двадцать чётвёртый год, она не верила, что взгляд Арттери не скользит по прелестям других женщин, что он не срывается, оказывается в постели другой, но нетерпение, проявленное при встречах, убаюкало просыпающуюся ревность. Она училась быть разумной, а с человеком-медведем оказалось просто думать и поступать рационально.
– Привет, – Элис повисла на шее, чувствуя, как мужские руки с лёгкостью поднимают её и несут в сторону спальни. – Эй, я приготовила цыплёнка!
– Вкусного?
– Я старалась!
– Пойдём есть цыплёнка, – Арттери мгновенно изменил направление, не выпуская её из объятий.
Они действительно ужинали. Степенно поглощали салаты, запивали вином, Арттери нахваливал кулинарные способности Элли, рассказывал новости о работе, приятелях, Алексе и его молодой жене Мэриан. Летом молодожёны собираются в Россию, сразу после Олимпиады, где естественно одержит победу Александр Хокканен – ни у кого не возникало и тени сомнения в этом.
Арттери предложил воспользоваться отпуском после Олимпиады, где он будет полностью занят, и съездить в Санкт-Петербург. Элли необходимо навестить близких, бабушку, сдавшую в последнее время, и познакомиться с его родными – давно пора.
Перебираясь ночью через спящего Арттери, Элис запнулась о мужские джинсы. Из кармана выскользнул футляр для ювелирного украшения, стало очевидно для какого, ошибиться она не могла. Согласие дать тоже.
Океан – навсегда останется океаном.
__________________________________
* Жан-Батист Вийом – французский скрипичный мастер; 1798 – 1875 годы жизни; стоимость скрипки может достигать 250 т евро, именно на таком инструменте играл Дмитрий Коган концерт «Пять великих скрипок»
Глава 41
Пока весь мир следил за событиями на спортивных аренах Олимпиады, на сцене Эллы Фицджеральд в красивом женевском парке Ля Гранж проходили выступления от джаза и регги до классической музыки, в исполнении артистов со всего мира. Там же, в прекрасной летней Женеве, окутанной мелодичностью речи, ароматами сыра и вкусом вина, проходил фестиваль классической музыки Бельрив в атмосфере камерных уютных концертов.
Элис старалась наслаждаться мягким летним теплом, нескончаемыми музыкальными композициями, звучащими с подмостков почти в любое время суток, искренней благодарностью публики, компанией единомышленников-музыкантов – молодых, дерзких, спешащих жить, творить, любить, и степенных, почтенных мэтров. Долгожданным отдыхом, временем, когда гастрольная жизнь дуэта поставлена на паузу, давая возможность отдохнуть от бесконечных разъездов, перелётов, смены часовых поясов и климатических зон.
С Полом и многочисленными приятелями, в перерывах между выступлениями, они болтались по городу, как беззаботные студенты. Выбирались в Ивуар – небольшую средневековую деревеньку на берегу Женевского озера, Ньон – с его восхитительным белоснежным замком на фоне синей глади воды, и Анси – городок, до боли в подреберье напомнивший Элис родной Выборг.
С огромной радостью и облегчением Элис Эмон забыла бы о мире спорта и больших достижений, не знала о местах, наградах, наплевала бы на то, что где-то, в параллельной вселенной, проходят Олимпийские игры. Но если миром музыки интересовались немногие, то о спорте говорили безостановочно. Стоило открыть новости, тут же сыпались имена, показатели, минуты, доли секунд. Стоило бросить взгляд на телеэкран, и с него смотрели взволнованные лица болельщиков, спортсменов, репортёров. Главное – убийственно-спокойный взгляд бездонных на фоне синевы воды льдистых глаз. Взгляд, от которого хотелось спрятаться, принять газообразную форму и никогда не возвращаться на землю влагой.
