Вот Пол нашёл её у входа в Ридженс-парк.
Вот она знакомится с Артуром, с улыбкой наблюдая за исчезновением десертов в Pollen Street Social.
Вот она видит Марию и гостит в загородном доме Бриделей, а вот её карьера взлетает, как на дрожжах, как по мановению волшебной палочки.
Раз – и она почти мировая звезда. Элис Эмон не было двадцати пяти лет, когда она познала успех, к которому большинство музыкантов не приходят и к концу своего пребывания на бренной земле.
Кто такой этот Максимилиан Бридель, чёрт возьми?!
Элис Эмон требовались ответы на вопросы. Алиса Щербакова хотела знать, кто разрушил её песочный замок, даже если эти знания сметут последние крупицы кварца.
Артур Бернард Бридель и Мария находились в Санкт-Петербурге, в одной из гостиниц в центре города, там же остановился Пол – это Элис знала наверняка. Семейство прилетело на похороны Анны и планировало остаться на три дня после. Элис требовалось срочно поговорить с Артуром, Марией, господом богом, чёртом, хоть с самим Волан-де-Мортом! Она желала знать правду. Любую, какой бы та ни была!
Посмотрела в приложение вызова такси, подача, в самом лучшем случае, через полчаса. Надежда на водителя Щербаковых и вовсе туманная, отец на дачу добирался за рулём личного автомобиля. Последнее, что ждёт водитель – ночной вызов на следующий день после похорон Анны Эмон.
Решение пришло само, как вспышка. Саша! Всё это время он находился рядом с Алисой, незримо, ненавязчиво, близко. Они почти не разговаривали, но всякий раз, когда она не справлялась, терялась, когда земля уходила из-под ног, – именно Саша оказывался рядом.
Он не подпускал репортёров, выключал телевизор, если журналисты несли вопиющую, оскорбительную чушь. Не смущаясь Анны Эмон, когда та была жива, не отходил от Элис. Саша долго разговаривал с Сёмкой один на один в день возвращения того из больницы, вывез куда-то, и после братишка выдал подобие улыбки, а во взгляде появилось что-то, помимо покорной обрёченности и тоскливого стыда.
Саша… был рядом. Просто был.
Скорее всего, ему тоже приходилось нелегко. Саше так же досаждали журналисты, его имя трепали на каждом шагу. Репутация трещала по швам, контрактные обязательства нарушались, брак летел в преисподнюю. Александр Хокканен был рядом с Элис Эмон.
– Саша, – почему-то прошептала Алиса, стоя у домофона калитки белого дома Хокканенов. – Мне надо в Питер, – добавила, когда загорелся сигнал.
Через мгновение калитка открылась, а ещё через пару Саша вышел на крыльцо, держа в руках свою тёплую толстовку, на нём была осенняя куртка.
– Оденься, – всё, что сказал, протягивая толстовку, нажимая на брелок, открывая автоматические ворота гаража.
Саша не спросил, зачем Алисе в город, что она там забыла. Не поинтересовался, что происходит, почему, приехав утром, не придя в себя после церемонии прощания с бабушкой, рванула в ночь. Просто увидел Алису в камеру в нелепо лёгком для сентября месяца платьице, вынес тёплую толстовку, выгнал автомобиль из гаража, а после гнал в сторону города, сосредоточенно глядя на ночную трассу.
Глава 50
Бридели встретили всей семьёй. Алиса не стала заявляться сюрпризом – ей было необходимо встретиться с ними, она позвонила Полу, сообщив, что приедет через полтора часа, проигнорировав удивление в голосе друга. Ночь – не лучшее время для визита, однако ждать невозможно.
«Редиссон Роял» сверкал люксовыми интерьерами, безупречным классическим декором. Саша поднялся с Алисой, персонал не задавал лишних вопросов, предпочтя пропустить «печально известную Элис Эмон» и многократного чемпиона мира по плаванию по их делам. Появившиеся позже фотографии пары в интерьерах пятизвездочного отеля породили лавину слухов об интрижке «счастливо женатого Хокканена», питая версию о давней интрижке Элис Эмон и Александра Хокканена.
Дверь номера распахнул Пол, мазнул взглядом по вошедшей парочке. Алиса понимала, что выглядит не лучшим образом – в простеньком платье, толстовке, доходящей до края подола, в грубых мартенсах, взлохмаченная, заплаканная, с отёками на лице. Впрочем, сосед видел её и в более непрезентабельном виде.
Мария стояла у высокого окна, через дымчатые шторы сверкали огни Невского проспекта. Артур сидел на диване, закинув ногу на ногу, отбивая костяшками пальцев ритм Wipe Out легендарных The Ventures.*
– Добрый вечер, – сказала Элис, отчётливо понимая, что вечер вовсе не добрый для всех участников этого странного шоу.
– Ещё раз прими наши соболезнования, – проговорила Мария и порывисто обняла. Элис не отпрянула, приняла объятия и легко обняла в ответ. Почему? Не смогла бы ответить.
– Я хочу знать, кто мой биологический отец. Кто такой Максимилиан Бридель? – Элис села напротив Артура и уставилась в упор, не мигая. Саша находился рядом, словно тень, лишь тепло ладони передавало, что он – человек из плоти и крови. Он близко, он не оставит, не отступит, даже если земля разверзнется под ногами.
На заднем плане, за границами пересечённых взглядов Элис Эмон и Артура Бернарда Бриделя послышался фразеологизм на немецком языке, смысл которого был едва уловим, но точно неприличен. Пол не сдержал эмоций.
– Мы можем говорить при Александре? – спросила Мария. Ничего удивительного» в том, что Сашу узнали, не было. Алиса кивнула, они могли говорить при Саше. Вернее, без него она не могла говорить, а прямо сейчас – и дышать.
– Мама рассказала тебе? – начал Артур.
– Папа, – ответила Алиса, подчеркнув интонацией «папа». Не отец, биологический или нет, а папа.
– Что тебе известно? – издалека зашла Мария, прощупывая почву для дальнейшего разговора.
– Только имя.
– Позволь, – Артур посмотрел на жену, та кивнула, и он продолжил: – Мы учились в Женевской консерватории. Все вместе. Я, Максимилиан, Мария и… твоя мама.
Алиса не удивилась, естественно, мама училась в консерватории, она играла «Второй концерт для скрипки» Венявского. Скорее удивляло то, что дочь всю свою жизнь верила, мама не имеет музыкального образования, музыка обошла её стороной, обтекла, как воды дачного озера Утиный островок.
– Максимилиан Бридель… – Артур поднял взгляд к потолку, потом посмотрел на Марию, ища помощи. – Не знаю, как это сказать по-русски.
– Троюродный племянник Артура, – помогла Мария. – У Бриделей запутанное генеалогическое древо, – пояснила она.
Алиса лишь кивнула. Первый Бридель упоминался в одна тысяча четыреста пятидесятом году – это однажды рассказывал Пол, после пятой пинты он любил поболтать о славных, доблестных предках. Тяжело представить разветвления семейного древа Бриделей.
– Мы познакомились в Женеве, когда Максимилиан поступил в консерваторию, к тому времени я закончил два курса. Твоя мама и Максимилиан учились вместе, он ухаживал за твоей мамой. Они были красивой парой, блистательным дуэтом, – продолжил Артур.
